Боги, которых нам назначили

Не лучше дела обстоят и у христиан. Признавая нерушимую святость всех слов и букв Библии, непримиримо враждующие по вопросам вероучения и культа десятки церквей, вероисповеданий, расколов, сект и ересей, они глубоко убеждены, что они – и только они! – верно понимают Священное Писание и следуют ему всеми своими обрядами.

Воистину и безусловно правы восточные мудрецы, что начертали на воротах тибетских монастырей: «Тысячи монахов, тысячи религий!»

Парадоксально, но иудаизм и ислам гораздо ближе в основах веры, чем христианские течения друг к другу.

У католиков, православных и протестантов общее христианское только одно – имя Иисуса Христа, а в остальном – это глубоко различные и враждующие вероисповедания.

Нет смысла подробно останавливаться на доказательствах сказанного, их много, а труды, им посвященные, бесчисленны.

Речь о другом, куда бедному христианину, вступающему на путь познания Бога и Спасения, в такой ситуации податься?! Как разобраться, какая вера вернее?

Делая выбор, человек чаще всего руководствуется не доказательствами силы и правоты религии, а другими причинами – либо костел ближе к дому, либо родился в семье или в стране, где поколениями следуют православной традиции, и прочими доводами, которые принуждают занять определенную точку зрения.

Но абсолютно любой выбор не спасет вновь испеченного христианина от проблемы другого выбора: чему следовать – вере или разуму?!

Когда однажды спросили известного митрополита Московского Филарета, как это кит мог проглотить Иону («И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи» (Иона, 2:1), Филарет ответил: «Если бы в Священном Писании было сказано, что, наоборот, Иона проглотил кита, все равно этому надо было верить и ни о чем не спрашивать».

Но справедливости ради надо сказать, что вражда веры и здравого смысла – это не особенность христианства, это спутница большинства религий.

Американский проповедник Кен Хэм считает: «Очень важно, как человек вообще, в принципе, воспринимает Библию… Если мы не просто впускаем в свое сердце ее слова, а пытаемся подогнать» их под какие-то идеи внебиблейского происхождения, в конце концов это приводит к тому, что смысл всякого слова непогрешимой Библии мы поверяем переменчивыми людскими мнениями».

Вроде все правильно, слово Божие не должно приспосабливаться к обстоятельствам, беда только в том, что святые тексты уже изрядно подпортила «лживая трость книжников». Потому-то папа Римский Павел VI в прошлом веке сказал, что Библия, это «Слово Бога на языке человека», а ожидать от человека совершенно точного выражения истины нельзя.

Все это приводит к неутешительному выводу – непогрешимость Библии потерялась в глубине столетий, а то, что осталось от Слова Божьего, человек изрядно подправил, а то, что не подправил, понимает, как удобно.

Российский священник Александр Мень в одном из выступлений перед паствой на вопрос, как объяснить евангельскую заповедь «Кто не возненавидит отца и мать свою, не может быть Моим учеником» (от Луки, 14:26, 27), пояснил, что в Писании много идиоматических, своеобразных выражений, поэтому нужен новый перевод Библии.

Глава 8.

Почему Церковь боялась Библии

В истории христианской Библии есть один удивительный факт: если иудеи запрещали изучение ТаНаХа иноверцам, то последователи Христа запрещали изучать Библию своим же братьям по вере – христианам.

Во времена, когда латынь была языком общения и в народе, и в римско-католической церкви, читать Библию позволялось лишь высшим духовным чинам. И когда в 9-м веке нашей эры латинский язык, на котором она имела хождение, перестал существовать как народно-разговорный, церковь, точнее, ее часть, наделенная властью, воспротивилась переводам Священного Писания на другие языки.

Вопреки запретам они стали появляться нелегально и церковь применила более жесткие меры – книги начали уничтожаться, нередко вместе с теми, кто их распространял.

Известна история испанца Хулиана Эрнандеса, который пытался перевезти из Германии на родину большое количество Библий, спрятав их в бочки. Инквизиция – особый католический церковный суд – выследила Хулиана и сожгла. Еще двадцать человек тоже были зажарены на вертелах, других публично выпороли, многих сослали на галеры.

В 14-м столетии профессор Оксфордского университета Джон Виклиф перевел Библию на доступный простому народу английский язык, но католической церковью она была тут же запрещена. Многие священники, последователи Виклифа, что ходили по селениям, читая и толкуя Писание, погибли на костре как еретики вместе с «Библией Виклифа», которую во время казни им вешали на шею.

Только после того как в 16-м веке протестанты восстали против чрезмерного влияния католической церкви, ей самой пришлось сделать переводы Библии на европейские языки.

Полный русский перевод Библии был санкционирован высшим церковным учреждением России Священным Синодом (от греческого – «собрание») только в 1850-х годах. Этот перевод, называемый синодальным, был закончен в 1876 году. В целом он ориентирован на масоретский текст, но с добавлениями из Септуагинты, и сохранил греческую транскрипцию еврейских имен и названий.

Почему Церковь боялась и до сих пор боится доступности всех текстов Священного Писания?

В 11-м веке папа Григорий VII объяснил так: «Тем, кто часто над этим размышляет, ясно, что не без причины Всевышнему Богу угодно, чтобы священное писание было в некоторых местах тайной, потому что, если бы оно было понятно всем людям, возможно, его бы не ценили и не уважали; или его могли бы неправильно истолковать необразованные люди, и это привело бы к ошибке».

Он не зря опасался – после Реформации и доступности Библии в христианстве появилось множество самостоятельных течений и сект – кальвинисты, методисты, баптисты, адвентисты и многие-многие другие. Одна из причин этого – противоречивость текстов, – цитатами из этой книги можно авторитетно обосновать две противоположные точки зрения по проблемам верования.

Помимо прочего на страницах Писания встречаются неточности, или, так сказать, «ляпы», – как в изложении повседневных событий, так и в текстах, важных для понимания и толкования христианского учения.

К примеру, широко известен казус с родословной Иисуса Христа. В своих Евангелиях Матфей и Лука дают подробную генеалогию Иисуса в доказательство, что он из рода царя Давида. Так вот, Матфей утверждает, что от Давида до Иисуса было 28 поколений (от Матфея, 1:2—16), а Лука говорит о 43 поколениях (от Луки, 1:1—4; 3:23—38), причем имена предков Иисуса ими приводятся разные.

Исследователи Библии в свое время задали множество других вопросов, которые до сих пор остаются открытыми, к примеру, среди них и такой: «Если Иисуса Христа распяли в три часа дня, как говорит евангелист Марк (15:25), то кого начал судить Пилат в шестом часу дня, как говорит евангелист Иоанн (19:14)?»

Понятно, что в этих примерах кто-то из святых апостолов явно заблуждается. Тогда возникает неизбежный вопрос: какое Евангелие не совсем достоверное, или, мягче сказать, не богодухновенное – Матфея или Луки, Марка или Иоанна? Этот вопрос рождает такое же неизбежное сомнение: если нет правды в простых вещах, то, как в остальном верить Новому Завету?

Что говорить о часе или дне смерти Христа, если Церковь до сих пор не может установить, когда жил Христос и сколько лет он пробыл на земле: католическая церковь считает – 27 лет, протестанты – 30, а православные – 33 года. Евангелие от Иоанна дает основания считать, что Иисусу в день смерти было немногим больше 40 лет (2:19—21; 8:56—58), а в третьем столетии ряд видных богословов считали, что Христу тогда исполнилось ровно 49 лет.

Особенно много путаницы в Святой Книге о самом главном событии – о воскресении Иисуса Христа. Американская организация «Постфундаментализм» обещает выплатить премию в 1000 долларов тому, кто сможет на основании текстов Нового Завета без противоречий описать события сорока дней из жизни Иисуса Христа – от его воскресения до вознесения на небо, – деньги еще никто не получил…

Потому довольно странно звучат слова некоторых богословов о том, что Библия поражает целостностью и согласованностью своего откровения – от первого слова и до последнего. Скорее можно сказать обратное – она поражает своей несогласованностью! Специалисты в ее текстах находят десятки внутренне противоречивых утверждений, касающихся вопросов веры.

Недаром в свое время содержание Библии доносилось до верующих только устами церковных пастырей, которые в зависимости от потребностей выдавали то или иное «правильное» толкование «слов господних».

Проблема противоречий Нового Завета, неподъемной поклажей свалилась еще с тех ослов, на которых Иисус Христос въехал в Иерусалим, как обещанный иудеям Спаситель:

«…привели осленка к Иисусу, и возложили на него одежды свои; Иисус сел на него» (от Марка, 11:7);

«Привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их» (от Матфея, 21:7).

Из свидетельств двух апостолов-евангелистов сложно понять, как обстояло дело с гужевым транспортом на самом деле. Но по существу, это и не столь важно, на чем въехал Спаситель, гораздо важнее – куда повел. Вернее сказать, куда хотел повести.

Сам он ничего не писал, а что записали за ним, видно по путанице в Новом Завете. Здесь к месту вспоминаются строки из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».

Понтий Пилат, римский наместник Иудеи, что приговорил к распятию Иисуса Христа, обвиняет доставленного к нему арестанта:

– …За тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить.

Тот поясняет:

– …Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.

– Кто такой? – брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.

– Левий Матвей, – охотно объяснил арестант, – он был сборщиком податей…

Примерно в 137 году богослов Маркион, можно сказать, современник тех, кто писал Новый Завет, спровоцировал кризис в Римской церкви, утверждая, что Евангелие от Христа было утеряно и заменено псевдоевангелиями его учеников. Маркион доказывал, что слова Христа, вначале передаваемые устно, были записаны гораздо позже, «по памяти», и сильно искажены его учениками, поскольку они были рабами иудейских традиций, а учение Христа во многом противоречило Ветхому Завету.

Похоже, этот богослов был абсолютно прав, подлинные послания Христа остались в прошлом и не дошли до нас в буквальной форме, а вот к чему привело искажение Его слов, сегодня вполне очевидно: расколы – разделения – толки, а в результате – католики, православные, протестанты и еще десятки недружественных друг другу сообществ «истинных христиан».

В 1965 году, по итогам II Ватиканского Собора, папа Римский Павел VI выпустил Догматическую Конституцию «Слово Божие», где говорилось, что при интерпретации отдельных библейских текстов следует учитывать исторические и культурные условия, в которых эти тексты создавались, и «способы восприятия», бытовавшие в те времена.

Участники Собора, обсуждая «Конституцию об откровении», отвергли большинством голосов следующий пункт: «Божья церковь всегда утверждала и утверждает, что авторами Евангелий являются те, чьи имена названы в каноне священных книг, а именно: Матфей (бывший сборщик податей), Марк, Лука и Иоанн». Вместо этих имен евангелистов решили обозначить нейтральным термином «святые авторы».

А в 2005 году миллионы верующих испытали настоящий шок – в начале октября того года Конференция католических епископов Великобритании выпустила новый вероучительный документ «Дар Писания», одобренный папой Римским Бенедиктом XVI и посвященный современным проблемам изучения Библии. По мнению епископов, символической интерпретации следует подвергнуть библейские предания о сотворении мира и человека, Земном Рае, а также апокалипсические образы из Откровения Иоанна Богослова.