Мой путь: размышления о действительности

Описав все основные стороны русской культуры, стоит приступить и к определенному анализу политического бытия русского народы, как народа восточного, то есть приверженного к принципу авторитарного характера правления.

Из вышеописанного принципа стоит начать данный анализ с еще одной мысли Юнга: "В соответствующей ситуации архетип активизируется, и развивается компульсивность, которая, как инстинктивное влечение, управляет нами вопреки благоразумию и воле, а в иных случаях вызывает конфликт патологических масштабов, то есть невроз".

Данная мысль очень интересна для нашего исследования, так как в ней скрыт основной смысл нашего с вами исследования поставленной пред нами проблемы понимания важности принципа "Царизма", который понимается нами не как монархический принцип правления, свойственный русской действительности, а принципом определенной ментальной сущности поднического отношения к столпу государственной власти, ее символу, конкретному лицу. Так, из вышеописанной исторической сущности, мы, вкратце, рассмотрели проблему формирования сущности "Правителя-отца", архетип которого, в народном мироощущении, определяется: защитой, помощью, божественностью и, определенной, отстраненностью от народной среды.

Как мы поняли ранее, стал основой для формирования данного архетипа. Опять же, как мы описали ранее, лидером "защитников" становились обычно по принципу силы: хорошая защита может возникнуть только благодаря большой силе индивида. Вследствие этого, по прошествии веков, хороший правитель, в первую очередь, определялся не определенным интеллектуальными способностями, не определенными способностями, а, в первую очередь, силой. Не сложно заметить, как сильные, властные правители, такие как Петр Великий, Екатерина Великая, Александр III, Сталин или Путин пользуются народным доверием именно благодаря своей силе.

Помощь же правителя, обычно, определяется с характером его хозяйственных устремлений, его стремлений приблизится к народу через подачки, хозяйственной реструктуризации и успехах в социально-экономическом потенциале страны. Так, опять же, в этом пункте мы можем выделить Сталина, который смог из, достаточно, отсталой страны со свойственной аграрно-рыночным экономикам проблемы создать крупнейшую в мире индустриальную сверхдержаву, которая могла, хоть и с минимальным достатком, обеспечить население продуктами первой необходимости.

Последние же два принципа очень тесно связанны между собой, так как божественное переопределение и отстраненность являются непосредственной причиной и следствием в развитии архетипа культа правителя, то есть ментальности "Царизма".

Это происходит из-за того, что правитель, как непосредственно вышестоящее лицо, является получателем ценных веще – подарков у архаичного населения. Можно сказать, что население, через дарование главенствующего индивида, пытается самоутвердиться в глазах остальных, показать, что оно стоит на ступени выше, чем все остальные индивиды общины. В свою очередь вождь селения пытается соответствовать этому же принципу. Таким образом, с постоянным дарением вещей происходит накопление ценного капитала у вождя индивида, что приводит к потребности к одариванию первых индивидом вторых для окончательного утверждения собственной власти.

Таким образом, как выделяют ученые антропологи, первые, постепенно, начинают отставать от вторых, так как их единичные возможности не могут достаточно удовлетворить дарение второго, главенствующего индивида племени. Происходит централизация ресурсов в руках одного индивида – вождя. Вещи же становятся, в этой стези, символом правления вождя, как главенствующего индивида.

Однако, в нашем культурном плане огромное значение имеет и религиозный вектор, который также закреплялся на протяжении 1000 лет, начиная с зарождения язычества, в котором часто ключевое значение в пантеоне имели именно воинствующие боги. Для нашей страны религия имеет одну из главенствующих ролей, так как именно с принятием восточного, православного христианства византийской специфики. Происходит перенятые священности первого лица не как "первосвященника", а как главы правительственного круга, то есть князя. Правитель, князь, царь или император являются непосредственно символами веры, вершителями судьбы православия, как такого. Так, мы можем наблюдать огромное значение сущности первые русских святых: Бориса и Глеба (или Глеба и Бориса), которые стали определенным символом веры на долгие века нашей истории.

Таким образом, религиозная сущность, которая также формировалась на протяжении огромного количества веков, закрепляла основу ментальности русского человека, как индивида, которому было свойственен в массе своей иметь коллективно-бессознательное подчинение руководителю, который смог составить себе образ "Царя батюшки", "отца народов" или "всенародного правителя".

Что интересно, при несоответствии данному архетипу, народная масса в целом не тяготеет к данной правительственной фигуре, хотя она может иметь официальную легитимность, божественность и неприкосновенность своей сущности в отдельности или в комбинации на 2–3 принципа (опять же, как в психологии, при недостатке даже одного принципа происходит психическое отклонение у определенного индивида в целом). "Отречение Государя Императора наша армия пережила сравнительно спокойно, но отречение Михаила Александровича, оказ от монархического принципа вообще – произвел на нее ошеломляющее впечатление: основной стержень был вынут из русской государственной жизни; короткое время, по силе инерции, все оставалось как будто на месте, но скоро все развалилось".

Так, князь С.Е.Трубецкой в своих мемуарах описал отречение царя и влияние этого на армию и народ в целом. Люди, как таковые, приняли отречение царя, однако они не приняли отсутствие процесса передачи священной, божественной власти как таковой. "Народ и сейчас во многих местах не верит в расстрел бывшего Государя, и по России ходит легенда о том, как он скрывается, переодетый простым мужиком, в деревнях Сибири и появится снова на своем троне, когда народ очистит Россию от генералов и буржуев, свергнувших Его с престола. "Тогда, – говорит мужик, – будет Царь и народ, и между ними никого не будет"". – так описал мнение большинства население России генерал М.К.Дитерихс в своих мемуарах. Это показательно, так как население страны раскололось на две части: часть, которая боролась за дореволюционное – буржуазно-аристократичное самодержавие и часть, которая боролась за "революционное", народное самодержавие (разумеется, мы не учитываем пролетариев, интеллигенцию, армейские чины и сознательно-идеологическую прослойку населения, которая, в целом, составляла меньшинство по сравнению со всей остальной крестьянской массой).

Примерно в таком же коллективно-бессознательном принципе развивалась и советская властная структура. Попытки построить на остатках Российской республики социалистическо-демократическое общество закончилось провалом из-за начала гражданской войны.

Позже, когда гражданская война стала подходить к концу, в новом государстве снова встал вопрос о фракционизме, а следовательно, о демократизме советской системы, у которой даже в наступающее мирное время, оставалось огромное колличество проблем. "Победа над белым движением в гражданской войне сделала актуальным определение социально-политической системы мирного времени. Для части коммунистов победа над «белыми» означала возможность проведения демократических преобразований в направлении «отмирания государства», за которое партия выступала в 1917 году."

Так начинается документ резолюции X-го съезда РКП(б) о единстве партии – то есть, о запрете фракции как таковых. "В первоначальном проекте резолюции Ленин указывал прямо те проявления фракционности, которые теперь следовало осудить: «Таковые признаки фракционности имелись налицо, например, на одной из партконференций Москвы (в ноябре 1920 г.) и Харькова, как со стороны группы так называемой «рабочей оппозиции», так отчасти и со стороны группы так называемого «демократического централизма»». Фракционность вредна «даже при всем желании представителей отдельных групп охранить партийное единство». Теперь «Необходимо, чтобы каждая организация партии строжайше следила за недопущением никаких фракционных выступлений». При редактировании резолюции эти положения были исключены из текста, чтобы не клеймить субъективно четных товарищей, которым к тому же досталось в отдельной резолюции об анархо-синдикалистском уклоне в партии."

Таким образом, мы можем обозначить, что В.И.Ленин и руководство РКП(б) сознательно пошли на прекращение демократизации советской политической системы как таковой, направленной на построение жесткой, централизованной партийной структуры, управляемой коллегиально.

Разумеется, "коллегиальное управление" без формального руководящего лица не могло быть привито народу как таковому – священность правящего символа должна была быть кому-нибудь передана. В этом положении, ситуацией, по началу, воспользовались архитекторы советской революции, которые построили имидж вождя мирового пролетариата – В.И.Ленина, как, по сути, святой миссии народного спасения от кровавой буржуазной власти как таковой. Позже, при смерти В.И.Ленина, проблема встала не только в реально-руководящем, но и в символичном аспекте, как таковом. В этом положении, ситуацию в народе и стране четко отметили И.В.Сталин и его соратники-государственники, которые, благодаря построению культа-личности, смогли воссоздать мощь российского государства как такого. "Красная Империя" и ее "Царь", который имел, непосредственно, не только партийные, но и религиозные привилегии, стал символом развитости, благополучия.

Как пишет историк С. Кремлев: "СТАЛИН прекрасно знал русскую историю. И когда он однажды сказал, что царскую Россию то и дело били, то не имел в виду унизить русских".

Сейчас, после смерти "вождя народов прошло 67 лет. За это время в СССР-России правило по меньшей мере 8 правителей, которые в народной массе были оценены по разному. Сегодня, после развала СССР и периода либерализации 90-х годов все больше и больше встает вопрос о надобности для нашего государства правителя, который будет соответствовать принципу "Царизма". Пока, как показала практика, человек, который обладает подобным принципом, имеет наибольший успех в народной массе – данный правитель ассоциируется у людей с мощью, великодержавностью, священностью. Под этот архетипы, как показывает сегодняшний день, больше всего подходит Владимир Путин, который всеми силами с начала 2000-х пытается воссоздать систему сильного государства, способного не только защищать, но и отражать нападки соседей, помогать своим гражданам в общественном обиходе, контролировать всю жизнь в целом. Соблюдая принципы архетипы "батюшки царя", В.В.Путин ведет корабль "Россия" дальше, в направление типичного для нее курса, соблюдая ее традиции, держа стержень русской жизни…

Фашизм с либеральным лицом

Что такое “фашизм”? Говоря простым языком – это объединение крупного капитала, крупного бизнеса, корпораций и крупных собственников (олигархи) с аппаратом управления государством (так же фашизму присуще: шовинизм, национализм и ксенофобия). Стоит начать с того, что есть корень происхождения фашизма. Для понимания сущности данной проблематики стоит отметить, что за последние 98 лет, фактически, в широкую общественную массу не были внедрены сущности фашистского режима. В 2022 году, то есть через 2 года, исполняется 100 лет с приходом Муссолини к власти в Италии, его идеям еще больше лет. Однако, как было сказано ранее, сущностное понимание этой идеологии до сих пор неведомы народной массе. В государственной, международной трактовке проповедуют страшные преступление фашизма – крайний шовинизм, отказ от демократических принципов. Однако, данные трактовки третьей идеологической концепции XX века являются всего лишь следственным эффектом проводимой политики. Реальная сущность фашизма скрыта от народных глаз. Наш народ, в буквальной степени, не знает против чего он выступает…

Данная статья призвана не только показать истинную подноготную фашизма, как идеологии реакционной среды, но и показать сущность современного фашистского перевоплощения в новою форму, скрытую за маской либерально-демократических свобод.

Так, стоит начать с того, что известный историк и публицист Егор Яковлев считает, что корни фашизма следует искать в политике колониальной Англии XVII–XVIII века в борьбе за земли колоний с иноземцами. Огромное, в этом плане, оказала влияние этика протестантского течения кальвинизма, которое проповедовала идею предопределения богом человеческой судьбы по праву рождения. «Смысл заключается в том, что Бог еще до рождения каждого человека предназначил либо к спасению, либо к аду, либо отверг его, и человек не властен в своих поступках, он либо предназначен к одному, либо к другому». Данное религиозное течения было одним из крепких столпов нарождающейся буржуазной общественной среды. Кальвинизм, по сути, стал идеологией появляющихся буржуа – нахождение капитала у буржуа было трактовано предопределением и любовью бога к отдельно взятому человек, то есть к исключительной избранности данного человека божественным предопределением.

Если же вернутся к колониальной эпохе, то стоит заметить, что первыми колонистами современных Соединенных Штатов, то есть «Отцами основателями» были Пуритане, то есть последователи учения Кальвина в Англии. Прибыв в Северную Америку, колонисты неминуемо столкнулись с местным населением, с котором, однако, по началу, у него были деловые, партнерские отношения. Однако, вместе с торговлей, Пуритане завезли с собой огромное количество болезней, которые коренные жители не переносили. «Первые же годы пребывания колонистов в Северной Америке местное население поразили страшные эпидемии – оспы, чумы, гриппа, других заболеваний, которых местное население не знало». Однако, самое страшное для индейцев было не огромной смертности, а религиозно-экономическое понимание данного явления «новыми соседями». Колонисты трактовали данную трагедию, как божественное предначертание. Бог, по мнению колонистов, показывал, что «эти люди для него отвержены, а вот колонисты – это избранные, и эта земля предназначена для них. Эта логика стала толчком для уничтожения местного населения». Вообще, стоит отметить, сторонники Кальвинистского учения постоянно пытались найти параллели с Ветхим заветом для обоснования своих действий.

Примерно так происходило становление буржуазных колониальных западных держав, стремившихся обосновать свои действия через религиозную призму. Однако, в XVII–XVIII века, постепенно, под воздействием нарождающейся либеральной философской мысли, влияние церкви стало ослабевать. Окончательный слом «старого», клерикального, мира произошёл во время Великой Французской революции, положившей начало отделения церкви от государственных структур. Начавшаяся эпоха нарастания буржуазной власти выдвигала в странах Европы либеральные лозунги свободы, равенства, братства.

Уже позже, к концу 80-х – началу 90-х годов XX века, буржуазная экономическая формация стала сталкиваться с кризисом своей системы – все больше и больше нараставшая сменяемость производственных формаций, в силу усилившейся турбулентностью времени, стала приводить к разорению мелкобуржуазных и не способных на дальнейшую конкуренцию буржуазных слоев. Капитализм стал переживать эпоху постепенно олигополизации и монополизации, которые приводили к ухудшению условий труда, понижению заработной платы трудящихся масс.

Именно на этом промежутке, конце XIX – начал XX века, вновь встал вопрос о создании новой империалистической идеологии. Первые теоретические концепции такого плана стали появляется в самой большой стране мира – Англии. Основоположником предтечи идеи Муссолини можно отметить Сесси Родса, который "однажды посещая рабочий квартал и, как он пишет, услышал там постоянные крики: "Хлеба, хлеба". Возвращаясь домой после этого визита и раздумывая, он понял, что спасти Англию от гражданской войны между, грубо говоря, бедными и богатыми можно только одним способом – с помощью империализма, то есть следует натравить своих бедных на еще более бедных. А для того, чтобы все это было убедительным для того, чтобы своим бедным внушить, что тех можно истреблять и грабить, необходим был расизм как инструмент…". То есть, как мы видим фашизм, а следовательно, и все его дальнейшие вариации, есть строй, ставящий своей целью проводить агрессивную политику в целях ограбления и искусственное возвращения, не полного, труда, который был отобран буржуев в процессе производства. Расизм и шовинизм – всего лишь предлог, искусственно-созданная идея.

Не стоит забывать и социальный характер фашисткой идеологии. Как мы отметили ранее, буржуазия, через экспансионную политику ставила своей целью ограбление ресурсов у более бедной державы и компенсирование ресурсов своего пролетариата, которому создавали «иллюзию» отсутствия классовых интересов. Зачем бороться, когда государство создает все условия социально-экономической жизни, повышается зарплату? Так, по воспоминаниям многих итальянских и немецких пенсионеров, при режимах Фюрера и Дучи было сильно развито социальное государство. Так, НСДАПом осуществлялись несколько социально-ориентированных программ, направленных на улучшение жизни трудящихся (так, мы можем вспомнить программу «автомобиль каждой семье» и «жилищного строительства»). Или, например, после прихода к власти «НСДАП» почти сразу перешла к быстрым мерам по построению общества «новой эры». Почти сразу была введена всеобщая трудовая повинность. с отправкой в трудовые лагеря. Уже в 1933 году тысячи людей были отправлены на строительство автобанов (широких автомобильных трасс). Работали в основном без техники, преобладал ручной труд, оплата была низкой, жили в бараках. Очень высок был производственный травматизм. До начала Второй мировой войны было построено 3 тыс. км дорог. Возглавлял программу по строительству автобанов Фриц Тодт. Позднее он стал руководителем военно-строительной организации (Организации Тодта), которая занималась строительством важных военных объектов, железных дорог и скоростных автомагистралей. Необходимо отметить, что идея строительства новых автомобильных магистралей появилась ещё в Веймарской республике: дорога Кёльн – Бонн длиной в 20 км была открыта в августе 1932 года. (В принципе, нужно сказать, Третий Рейх не далеко ушел от своих западных (США, Великобритания и Франция) и восточного соседа (СССР), где также практиковались подобные экономические действия.

Однако, не стоит забывать, что ликвидация безработице не ликвидировало буржуазную основу режима Гитлера, так как именно буржуазной основе было выгодно построение такого общественного уклада, который должен был предотвратить социалистический уклон общественной среды, который существовал на тот момент в Германии. Поэтому, мы ставим целью проанализировать именно буржуазный, то есть вершинный характер экономического и политического строя Третьего рейха. Так, крупные компании, такие как Mersedes-Benz, Krupp, Porche (а именно шестой отдел под руководством Фердинанда Порше на момент правления НСДАП) и другие лоббировали выгодные для себя и своих фирм наиболее выгодные и дорогие проекты через посредников в виде лиц в правительстве нацистской Германии (вспомним многие заказы для Порше во время Великой Отечественной Войны, которые были очень дорогими, например САУ “Фердинанд” или сверхтяжелый танк “Maus”). Продукция этих компаний, к слову, поставлялась так же и на гражданский рынок. Так же вспомним “векселя Мефо”. Эти векселя производились для того, чтобы перевооружить Германию перед началом Второй Мировой Войны и до начала войны были, фактически, второй валютой в стране. Объём выпуска этих векселей, до аншлюса Австрии, достигли 300% ВВП Германии. На практике эти ценные бумаги были ничем не обеспечены, т.к. денег, для их выплат, не хватало, соответственно данная финансовая афера напоминала по своей схеме МММ Сергея Мавроди, только в гораздо больших масштабах. Примерно тоже самое было и в Италии при Бенито Муссолини, т.е. крупные собственники лоббируют свои интересы через правительство. Соответственно эти два, близких по духу, режима можно приравнять, т.к. за исключением особенностей национальной политики, они оба одинаковы по своей структуре.

Ещё одной неотъемлемой чертой любого фашистского режима является “деклассированние” общества, запрет на борьбу трудящихся, т.к. фашистская доктрина предполагает, конечно, не отсутствие классов, а соответственно формальное отсутствие классовой борьбы, но при этом капиталисты их богатства остаются. Все, кто не довольны политикой государства, стремительно уничтожаются, отчуждаются или выдворяются из страны, так как они “раскачивают лодку”, нарушают “единство” государства.

Теперь же посмотрим на современные капиталистические страны. Для наглядности рассмотрим два самых ярких США, как центр капитализма и Россию, как периферию. США: множество крупных компаний корпораций (Google, Apple, Amazon, Boeing, General Electric, Coca-Cola) лоббируют свои интересы через кандидатов в президенты или членов правительства, классовая борьба отрицается и порицается, профсоюзы находятся в постоянном давлении со стороны правительства и бизнеса, подавляются забастовки, насаживается образ внешнего врага в виде Китая и внутреннего в виде абстрактных коммунистов или социалистов, в отличии от фашистского режима отсутствует радикально-шовинистический/националистический наклон.

Но, как мы помним, фашизм есть не только использование буржуазными слоями инструмента государственной власти в цели подавления нищих, угнетаемых классов, но и проблема экспансиского характера в целях создания иллюзии идиллии «социального рая». В этом плане, Запад и США схожи в своем характере, так как они вынуждены проводить постоянную насильственную экспансию в регионы страны третьего мира для обеспечения своего населения достаточными ресурсами, сдерживая, таким образом, рост недовольства пролетарских масс. Вторжение в Югославию, Ирак, Афганистан, Ливию и Сирию произошли в целях не возрождения или поддержания демократии, а уничтожения и разграбления этих государств и народов, проживающих на этой территории.

Подводя итог, мы ответить на главную проблему данный статьи: каково же лицо нынешнего фашизма? Лицо его, как и 100 лет назад, представляет собой испуганный и вынужденный оскал реакционной буржуазной общественности, стремящейся всеми силами замедлить, остановить или повернуть вспять процесс классовой борьбы. Это можно сделать двумя способами: вводом высоких прогрессивных налогов, пошлин, как это сделано в странах Скандинавии (которые, к слову, ни в коем случае нельзя определять к числу стран с фашисткой линии) или проведением экспансионной политики разграбления стран третьего мира. Данную политику страны, как и в колониальную эпоху, оправдывают своим определенным превосходством, но не религиозным, а политическим, то есть демократическим.

Либерально-демократическая идея стала приятием для идеологов фашизма. «Мы пришли наводить демократию» – кричат западные политики с трибуны ООН или Национального конгресса в Вашингтоне, направляя людей, авиацию, танки и корабельные орудия на беззащитные страны и населяющее их население. Уже сегодня мы видим результаты агрессивного «транзита демократии» в ряду перечисленных стран: Ирак находится в глубоком, по сравнению с правлением Саддама Хусейна, экономическом упадке, процветает сепаратизм на севере, в стране развит наркотрафик, бандитизм; Ливия, как единое государственное образование не существует – на ее территории располагаются четыре независимых правительств, процветает рабство, бандитизм. Примерно такая же ситуация в Афганистане и бывших республиках Югославии (которые, сделаем оговорку, не входят в НАТО и Евросоюз).

Конечно, фашизма, в его суровом шовинистском лице уже давно нету, но его сущность, призрак, еще живет в рядах крупных буржуазных держав, таких как Великобритания, Франция, США и т.д. Фашизм – есть не этническо-политическая, а экономическая сущность, прикрывающаяся определенными идеями: шовинистскими, националистическими, либеральными, интернациональными или толерантными, но ее сущность, оскал, скрывается именно в момент ее зверско-политической политике на более бедные страны. В этом и заключается сущность «фашизма с либеральным лицом».

Аналитическая записка на тему книги «мягкая сила»

Стоит начать с того, что отчет «Мягкая сила 30» или «Soft Power 30» – это ежегодная аналитическая работа ряда университетов США, ставящая своей целью анализ поставленных перед ней проблемы использования мягкой силы рядом современных государств.

На данный момент времени, как выделяют эксперты, страны, которые используют принцип «мягкой силы» или «мягкого воздействия» на геополитическое пространство можно разделить на две группы: развитых стран, к коим относятся десятка лидеров и все остальные европейские, демократические страны, пытающиеся привлечь внимание мировой общественности к себе путем постоянных улучшений и применений современных информационных технологий, поддержкой образования, медицины, то есть социальной сферы общественной жизни.

К данным показателям, постепенно, идет вторая категория стран, относящейся к бурно развивающимся странам востока, к коем можно определить Южную Корею, Китай и Сингапур. Данные страны, хоть и имеют бурное экономическое развитие последние 40–30 лет, все еще остаются закрытыми от внешнего мира стран, со свой специфической культурой. Как выделяют эксперты, попытки с 2015 года постепенно создать для себя приемлемый и привлекательный образ, приводят данный страны, особое в этом отношении выделяют роль Китая, к необходимости постоянного и интенсивного развития инструментов «мягкой силы» со своей азиатской спецификой, направленной исключительно на внешний пласт воздействия.

Данная «аналитическая записка», целях построения удобной структуры восприятия представленной в данной отчете информации, будет разделена на два раздела, которые будут касаться анализа непосредственного исследования использования инструмента «мягкой силы» рядом стран: Францией, Великобританией, Германией, Швецией, США, Сингапуром-Китаем и Россией. Вторая же часть будет посвящена анализу поставленных задач и вариантом использования ряда предложений для реализации поставленной цели реформации национальных правительственных структур в целях преодоления сложившегося за несколько последних лет «кризиса демократии» или кризиса легитимации власти общественной средой.

Анализ результатов исследования использования инструмента «мягкой силы» рядом государств 2019 год стал продолжением тенденции, сложившейся с 2018 года, которая была охарактеризована определенным кризисом европейских держав в реализации своей мягкой силы. Реализация программы «Америка превыше всего» президентом США Дональдом Трампом, резкое падение доверие к президенту Макрону после принятия рядов актов, направленных на рост цен на коммунальные услуги и бензин, что стало причиной резкого скачка цен на товары первой необходимости и принятие на референдуме в Великобритании новой концепции, направленной на дистанцирование от единой европейской интеграции и вхождение в Брексит.

Как отмечают эксперты, данные события стали поворотным в развитии не только внутренних инструментов «мягкой силы» данными государствами, но всего западного сообщество в целом, так как, на сегодняшний день, явно намечена тенденция раскола среди бывших союзнических стран. В этом плане 2019 год стал продолжением данного кризисного периода, в котором, как выделяют экспертная группа, были выявлены первые ростки решения на сущие проблемы.

Лидерство и, по совместительству, главным актёром, стремящимся остановится дезинтеграцию единого западного сообщества, названа в этом году Франция. Как было уже отмечено раннее, прошлый 2018 год обернулся для избранного президента Макрона и всей структуры французской власти в целом кризисом легитимности, породившем недоверие населения к используемым раннее государством инструментам воздействие на общественную среду, что, в частности, породило падение эффективности использования «мягкой силы» и во внешнеполитической деятельности страны. Как было отмечено в исследовании, «понимание и рассмотрение жалоб движения, характерное для марафона власти, турне по стране с «грандиозными дебатами» помогли президенту Эммануэлю Макрону поправится в опросах».

Как еще отмечал известный французский публицист и политик Алексис де Токвиль, демократия постоянно переживает этапы взлетов и падений, что характеризует ее, как, с одной стороны нестабильную, но, с другой стороны, постоянно импульсивную и непредсказуемую систему. Определенно можно сказать, что ряд популистских мер помогли президенту выбраться из сложившейся ситуации кризиса и восстановить французский принцип использования мягкой силы до кризиса 2018 года. Особое значение, в это плане, придается успешной внешней политике нового президента, направленной на «миротворческий и компромиссный стиль поиска решения проблем» между своими партнерами. Так, особое место в исследовании занял форум G7, в течение которого действующий президент США Дональд Трамп отказался подписывать ряд соглашений, чем, тем самым, сорвал в принципе все достигаемые решения на форуме. Попутно решить ситуацию в компромиссном плане сделал именно президент Макрон, который «успешно умиротворил США с помощью французского технологического налога, тем самым ослабив напряжение между США и Ираном». При этом, не стоит забывать, что, решая проблемы таким путем, президент также реализует свою политику по борьбе с изменением климата через создание дружелюбного, демократического и партнерского образа на внешнеполитической арене.

«Макрон заполнил вакуум либерального политического руководителя, который был освобожден Трампом через реализацию своей программы «Америка прежде всего», Великобританией, активно занимающейся саботированием либерально-демократического мира через Брексит, и Германией, где постепенно происходит ослабление власти из-за постепенной потерей власти Канцлером Германии Ангелой Меркель» заключают эксперты, тем самым определяя Францию вернувшимся лидером в реализации использования «мягкой силы».

Вслед за Францией, в рейтинге идет Великобритания, которая, постепенно, теряет контроль за использованием «мягкой силы». Как было отмечено, это происходит по причине выхода Великобритании из Брексит, что явилось поводом для «неэффективности правительственной пропускной способности в реализации поддержки и обеспечения работоспособности бизнеса». Страна, вышедшая из ЕС и еще не вошедшая в Брексит, остается в понимании дальнейшего экономического, социального и политического будущего, что порождает кризисную проблему дезинтеграции и потери вектора определения цели деятельности и работы всех сфер общественной жизни в стране.

Данный кризис, как отмечается, усиливается и политическим кризисом во власти. Пришедший во власть новый премьер-министр Борис Джонсон продолжил «битву за Брексит», которая происходит между кабинетом Джонсона и парламентом. Это, во многом, породило проблему нерешительных мер, избегания «жесткой» сделки по поводу Брексит, что, опять же, становится причиной для неопределенности внутри страны. Также, результатом так «лавирующей» политики стало падение уровня доверия населения страны и внешнеполитических игроков к «мягкой силе» страны в целом. Однако, стоит заметить, у Великобритании, помимо государственных структур, имеются созданные независимые от государства структуры, которые помогают стране поддерживать ее сложившейся статус, тем самым сохраняя определенное лидерство своей страны в использовании инструментов «мягкой силы».

Такой же способ реализации своей «мягкой силы» сегодня использует США. Проведение политики «Америка прежде всего» становится причиной реализации концептуально спорных решений правительства США по отношению к выстроенной системе взаимоотношений между субъектами международного права: «Дональд Трамп с «нулевой суммой» полагается на жесткие меры торговых тарифов, продолжая разрушать мягкую силу страны». Направляя тарифы, санкции, развязывая торговые войны с рядом государств, Дональд Трамп, так же как и его ряд его предшественников, в лице, например, Рональда Рейгана, пытаются навязать всему миру позицию США, тем самым подвергая сомнению лидерство страны, как надежного партнера и союзника.

Как мы уже отметили ранее, сегодняшнее положение США и Великобритании, в принципе, схожи. Разрушая государственные инструменты «мягкой силы», американский способ поддержания своего влияния реализуется через созданные за многие годы независимые инструменты «мягкой силы»: крупные бренды, Голливуд и, в целом, массмедиа, создают желанный для многих людей образ США, как страны возможностей и свободы: «культура США остается самой глобально распространенной – будет трудно найти ребенка, который никогда не смотрел фильмы Дисней, подростков, которые никогда не слушали Тейлор Свифт, или взрослого, который никогда не видел голливудских блокбастеров <…> Американская мягкая сила одновременно глубока и хороша, чем обусловлена продолжающееся стойкость глобальной привлекательности Америки».

Тем самым, авторы исследования заключают положение того, что временный кризис в использовании «мягкой силы» может закончиться относительно скоро с уходом президента Трампа со своего поста, тем более, что подобные исторические случаи с временной «эрозией» «мягкой силы» страна уже сталкивалась при правлении ряда правителей, к ком относится и вышеупомянутый Рейган.