На тебя смотреть нельзя —
ведь ты зла.
Как бинокль твои глаза —
два стекла.
Хочешь, чтобы был далёк, —
вот и зла?
Так переверни бинокль —
два стекла.
Аноним
Как рокот созвучий, как запах шальной
нависшей над Вислой сирени,
как счастье, плывущее сонной волной
сквозь день мазовецкий весенний.
Как то, чего нет еще, что – как намёк
в порывах робко-тревожных
растет, как подснежники, как вьюнок
у ног берёз придорожных,
как зелень ликующим майским днем,
как паводка буйный подвиг,
как ласточки, что бороздят окоем
по две...
Как вольный, широкий полет орла,
как светлая власть над Словом —
такой она в сердце моем жила
и грузом легла свинцовым.
Счастье
Со встречи той вечерней
мне кажется все чаще,
что счастье мое, верно, —
зеленое, как чаща.
Пусть вьется эта зелень
ночей моих бессонных,
пьянит меня, как зелье
очей твоих зеленых.
Пусть я на дне пребуду,
где плавает в молчанье
чешуйчатое чудо
с зелеными очами,
зелеными до дрожи...
Где всё на сон похоже.
Пред сном, хоть по ошибке,
прочти придумку эту...
Что – счастье?..
Дар улыбки
взамен на дар поэта.
Безнадежность
На перекрестке сяду, «автостопом»
могу добраться...
Но ты права, и прав мой горький опыт,
что всё – напрасно.
Для вечности себя одел стихами —
так обряжали мумий,
но до сих пор кустарника дыханье
не зарифмую.
Но веет ветер средиземноморский,
тоскою огорошив...
А любишь ты накручивать прическу,
а любишь ты цветы
и кошек.
Такою ты навечно в память вкралась,
и беспричинно
ты будешь, будешь, будешь накручивать на палец
мою кручину.
Уедешь, став легендою высокою.
Что ж, будь здорова.
Прошла ты мимо, как весна веселая,
которую я видел из острога.
На прощанье
И стихи нам уже не помогут,
и слёзы с вином,
и отныне по разным дорогам
с тобою пойдем.
Но стих сочится, сочится
совсем как кровь,
и в сердце смешались чисто
гнев и любовь.
Но вино течет ручеечком,
как кровь течет.
Нет спасенья мне – знаю точно.
Дразни еще...