В трёх соснах

В трёх соснах
Владислав Даркшевич

Миры смерти #1
Короткая история о печальной судьбе человека, встретившегося с потусторонним ужасом из других миров.

Владислав Даркшевич

В трёх соснах

Я теряю сознание и пишу эти строки из последних сил. Боюсь, моё теперешнее состояние означает только одно… и мне страшно от того, что может произойти. Вы можете не верить моим последним словам, но умоляю, ни в коем случае не ищите мои останки!

До настоящего момента я каждое утро прогуливался со своей собакой вдоль каменного забора, что ограждал старый парк. Каждый раз меня накрывает приступ паники только от мысли об ужасной судьбе этого бедного животного. Ох, бедная Тута! Имя для собаки придумала моя покойная матушка для когда-то веселой дворняги. Всякий раз после небольшой прогулки я возвращался домой, а затем шёл в университет. Я учился на третьем курсе лечебного дела и относился к паранормальным событиям с соответствующей долей скептицизма. Однажды, прогуливаясь по парку, Тута жалобно взвыла. Я обернулся, но её уже нигде не было. Это произошло в приметном месте между трещиной в заборе и рассеченным молнией ясенем. В следующее мгновение она находилась уже у меня за спиной, не там, где я ожидал её найти. Это непримечательное событие сильно на меня подействовало, и весь последующий день я пробыл в угнетенном состоянии духа. В то утро я не заметил важных ориентиров того места: ни дерева, рассеченного надвое, ни трещины в каменном заборе.

В итоге загадочное перемещение животного в пространстве я списал на свою утреннюю дремоту. Ночью того же дня я спал беспокойным сном, и мне отчего-то снились туманные образы существ, которых нельзя было разглядеть или потрогать. Из забытья меня вытащил дикий собачий вой. Я открыл глаза и увидел свет, лившийся из ванной комнаты. Дверь была приоткрыта, и длинная четвероногая тень дьявольски плясала в бледных лучах света. Я быстро распахнул дверь. Там была Тута, и она вела себя странно: исцарапав лапы до крови об острые углы разбитого зеркала, она ожесточенно выла и лаяла на своё отражение. Легко представить моё удивление от увиденной сцены. Это не было похоже на мою собаку, и я никогда не замечал за ней ничего подобного. В ту ночь я весь похолодел изнутри. Следующим утром я отправился прямиком в ветеринарную поликлинику и показал там раненное животное. После того как ветеринар внимательно меня выслушал, он решил проверить Туту на бешенство. Я с облегчением узнал, что она была здоровой. И, проведя несколько дополнительных проверок, ветеринар сдался. Озадаченно почёсывая лысую голову и поправляя очки, он заключил, что не знает, в чём причина странного поведения собаки. Тогда мне показалось, что ветеринар как-то подозрительно на меня косился. Но, не обращая на это внимание, я забрал свою собаку и вернулся домой.

Уже дома я ещё раз осмотрел место происшествия и немного поразмыслив, пришёл к единственному возможному решению. Видимо ночью зеркало, висевшее на стене, упало на пол. Звук разбившегося стекла напугал Туту, и она пыталась свести на нет все последствия. Но вместо того, чтобы закопать острые осколки стекла, она, конечно же, резала лапы, из-за чего с ещё большей силой начинала выть. И, наконец, это я не выключил свет в ванной и забыл про это. Удовлетворившись таким объяснением, я успокоился и понял, что безнадежно опоздал в университет. Остаток дня я провёл за книгами по анатомии.

Спустя несколько дней Тута внезапно потянула меня за собой к парку. Я безотчетно сопротивлялся туда идти, но спустя некоторое время сдался. Раны на её лапах требовали много внимания, и за прошедшее время я гулял с Тутой только возле дома.

Мы снова стали беспечно прогуливаться вдоль каменного забора в парке. Приближалось время сдачи экзаменов, и этот факт сильно влиял на мои и без того расшатавшиеся нервы. И чтобы хоть как-то себя успокоить, я стал считать шаги. Это занятие настолько меня захватило, что я теперь знал парк буквально по шагам. На одну сторону парка приходилось примерно 249 шагов. Но когда я считал шаги вдоль забора, где произошло загадочное перемещение собаки в пространстве, выходило каждый раз по-разному. То 199, то вообще 170 шагов, а иногда и 301! Я знал этот парк с детства и всегда представлял, что он имеет правильную квадратную форму. Наверно, чтобы отвлечься, я решил зайти в нашу библиотеку и посмотреть на карте, как выглядит это место. К моему удивлению, о парке было известно очень мало. Единственное, что я уловил, так это намёк о таинственном прошлом в записях некоего Р. Ширяева. Нужно ли говорить, что по утверждению автора, парк находится на месте древнего кладбища. Из-за учёбы мои студенческие занятия нередко проходят в морге, и я часто сталкиваюсь с мертвецами. Поэтому меня эта информация нисколько не напугала. Но вот что меня на самом деле беспокоило, так это правильная квадратная форма парка на всех городских картах. Всю следующую неделю я думал о странном феномене и пытался найти рациональное решение загадки. Если парк правильной квадратной формы, то почему одна его сторона отличается своей длиной? Наконец я решил посчитать количество шагов снаружи, за каменным забором. Каково было моё изумление, когда я понял, что длина каждой стороны была равна 300 шагам. Эта загадка не давала мне сна, и я ощущал постоянную нервозность.

Нетрудно объяснить, почему мои сны в ту ночь были особенно беспокойными, но то, что я смог вспомнить утром, меня поистине напугало. На этот раз мне снова снились бестелесные фантомы. Они вели меня по древнему тоннелю. Стены туннеля фосфоресцировали синим светом и были испещрены загадочными иероглифами. Мы вышли из подземелья, и перед нами открылся вид на унылые каменные пустоши, вызывающие у меня ощущение неясного страха. Туманные образы будто бы подталкивали меня вперёд, куда-то в сторону ближайшего холма. Наконец я понял, что тот неясный страх не сравниться с тем ужасом, который я ощутил, достигнув пологой вершины. Внизу я увидел гигантскую пропасть и нависшую над ней чёрную угловатую башню, словно на картине Карла Блехена "маяк во время шторма". Во все стороны простиралась безжизненная пустошь, погруженная в бездонный хаос вечного сна на фоне мертвенно-серого неба. На вершине башни находился какой-то источник зеленого света, монотонно струившегося во все стороны. Наконец я проснулся в насквозь промокшей рубашке. Вспоминая силуэт этой башни и мёртвой пустоши, меня не покидало ощущение противоестественности увиденного.

Чтобы хоть как-то успокоиться, я вышел на улицу вместе с Тутой, не посмотрев на часы. В парке ещё стоял полумрак, и мокрая роса, осевшая на высокой траве, мгновенно промочила мои ботинки. Я думал о своём ночном видении, плохо видя направление, в котором шёл. Я споткнулся и упал на землю. Мою ногу поразила тупая боль в области голени. Раздвинув в полумраке мокрую траву, я понял, что споткнулся об останки каменного надгробья. Но почему оно тут находится? В разыгравшимся рассвете я смог осмотреть поверхность надгробья, и у меня перехватило дыхание. Камень был сплошь усеян жуткими иероглифами, точно такими же, что я видел во сне на фосфоресцировавших стенах подземелья! В отчаянье я стоял над камнем, пытаясь найти рациональное объяснение происходящему. Пока я стоял, Тута была рядом и негромко скулила, словно ощущая моё настроение. Осмотревшись, я понял, что нахожусь глубоко в чаще парка и если уйду, то не найду это место снова. Поэтому я решил привязать Туту к ближайшему дереву и вернуться домой за фотоаппаратом. Тута не понимала, что я задумал, поэтому порывалась пойти со мной. Признаюсь, что я не должен был оставлять бедное животное в одиночестве. Я добежал до дома, взял фотоаппарат и вернулся всего за 15 минут. Я издали увидел привязанную Туту, которая бесновалась у дерева. Она стала на меня рычать, но после нескольких окриков поняла, что это был я. Мне трудно писать о том, что произошло дальше. Там, где только недавно находилось каменное надгробие, я ничего не нашёл. Оно пропало! Отвязав собаку и оставив бесплодные попытки найти пропавшее надгробие, я вернулся домой.

Трудно описать, каково было моё душевное состояние в тот самый момент! Я терялся в догадках, сошёл ли я с ума или всё происходило на самом деле. Год назад я прослушал курс психиатрии и мог диагностировать у себя помешательство. Единственным разумным выходом из сложившейся ситуации было обращение к специалисту. Но этот вариант меня не устраивал. Я сам хотел понять причину моего недуга и снова обратился к здравому смыслу. Очевидно, что сон, увиденный мною, несмотря на его реалистичность, оставался только сном. Близость экзаменов расшатало мои нервы, и поэтому у меня произошел нервный срыв, от чего я и отправился практически в полумраке в парк. Видимо, я споткнулся об лежащее на земле бревно и в темноте увидел то, что хотел увидеть. На меня повлияли записи Ширяева, найденные в библиотеке. Надгробие и увиденные мною иероглифы – всё это было лишь плодом разыгравшегося воображения. Но оставался последний вопрос, который не находил рационального объяснения: почему одна из сторон парка не была такой же, как остальные? И вдруг меня осенило. Я понял, что счёт шагов – это не самый надёжный способ расчёта расстояния, и поэтому стоит взять с собой наручные часы и отсчитывать шаги по секундам. С этой мыслью я отправился в университет. Я сгорал от нетерпения, ожидая новый день для проверки своей гипотезы.

Ночью Тута заболела. Она негромко скулила, временами подвывая. Осмотрев животное, я заметил на её спине чёрное пятно, которое подобно чернильной кляксе, медленно растекалось по шкуре. Эта странная болезнь сильно меня напугала, и я решил отправиться к ветеринару с Тутой рано утром. Ночью ударили аномальные морозы. Это было очень странно для середины июня. Деревья покрылись длинными белыми лохмотьями из сконденсированного тумана (этот необычный природный феномен называется ледяными волосами). Выйдя на улицу, Тута стала вести себя особенно ненормально, ведя меня снова к парку. Я попробовал подтянуть собаку к себе при помощи поводка, но она вдруг стала на меня лаять. Чёрное пятно сильно разрослось, и мне уже казалось, что крупные капли тягучей жидкости падали на асфальт. Собака становилась всё агрессивнее. В какой-то момент она рывком выдернула у меня из рук поводок и убежала в сторону парка. С того самого дня я больше её не видел. Исчезновение Туты оказалось для меня сильным ударом, так как она была единственным напоминанием о моей матушке. Это событие буквально выбило рациональную основу бытия у меня из-под ног. Поэтому, чтобы хоть как-то успокоиться, мне пришлось подделать рецепт и выписать себе сильное успокоительное. Этот поступок, который я совершил, был позорным для будущего врача. Но не в силах справиться с тем безумием, с которым я встретился, мне пришлось пойти на крайние меры.

Думая о той чёрной массе, которая комками сваливалась с шерсти Туты, я вдруг вспомнил о записях Р. Ширяева. И поэтому я снова отправился в библиотеку, проведя там немалое количество времени в поисках записей этого человека. Оказалось, что Р. Ширяев был антропологом из Волгограда и какое-то время работал в Черноярье. Он изучал древние захоронения, и, по его мнению, склеп, что находился на месте парка, был древнее самой Пхаторской империи. В одной из его дневников на полях я обнаружил от руки написанный текст: "…видимо, существуют другие миры, что опасны и даже губительны для живых организмов. Искажая и уродуя саму природу …". На этом загадочный фрагмент обрывался. Я не знал, что и думать. И вдруг меня посетила страшная мысль: "Что делают все эти записи в библиотеке?!" Оказалось, что Роман Ширяев загадочным образом исчез незадолго до аномально холодных дней в середине лета.

В последний раз я побывал на территории парка три дня назад. Как обычно, рано утром я вышел на улицу, но на этот раз один. Моё сердце обливалось кровью только от мысли о несчастной Туте, что загадочно исчезла. Как и планировал, я взял с собой наручные часы со стрелкой и пошёл вдоль каменной стены. Шагая в такт стрелкам часов, я достиг приблизительно середины всего расстояния. Вот тут я и заметил трещину в заборе и рассеченное надвое дерево. Пускай я и не помнил точное нахождение этого места, но какое-то смутное чувство настигло меня. Пройдя ещё немного, я ощутил сковывающий сердце приступ ледяного отчаяния. На 145 шаг моего движения окружающее пространство спало, словно то была простынь, которую сняли с постели. Передо мной открылся вид на безжизненную каменную пустошь и угловатую башню с вершиной из чистого зеленого света. Мои нервы не выдержали, и я потерял сознание.

Я не помню, как вернулся домой. Открыв глаза, я ощутил острую боль, словно что-то ужасное произошло с моим телом. Время было за полночь и медленно встав с кровати, я отправился в ванную. После исчезновения Туты я поставил новое зеркало. Но то, что я там увидел, заставило меня разбить его вдребезги. Трясущимися руками я открыл дверь и взглянул на своё отражение. Мои зрачки стекали по глазам, сливаясь с белками, словно масло на горячей сковородке. Эта отвратительная сцена вызвала у меня приступ паники. Я рывком сбросил зеркало на пол, не в силах смотреть на своё отражение. И вдруг я вспомнил о чёрной кляксе, что была на шерсти собаки. Я стал раздеваться и осматривать себя, но долго искать мне не пришлось. На моей груди росло чёрное пятно. Неужели Тута видела всё то же самое? Но не могла сказать…

С того самого момента я заперся дома и боюсь выходить на улицу. Чёрное пятно сильно разрослось с того времени, а успокоительные заканчиваются. Всё чаще во сне мне является чёрная башня среди мёртвой каменной пустоши и будто бы зовёт к себе. Теперь она не казалась ужасной, как прежде, а наоборот, я стал чувствовать сильное желание вернуться. Всего 145 шагов вдоль каменной стены парка отделяют меня от каменной пустоши, мертвенно-серого неба среди бездонного хаоса вечного сна.

Я оставляю свои записи здесь и ухожу. Как и прежде… молю, не ищите мои останки!