Мальчишки, мои товарищи (сборник)

– Может, он завтра приедет. Ты не плачь.

Виталька понял, что все пропало. Надо было тут же сказать что-нибудь про пыль, про солнце, от которого слезятся глаза. Но он не сумел. После Юлькиных слов он вдруг не сдержался и начал всхлипывать по-настоящему. Он сидел, прижавшись лбом к твёрдой дощечке палисадника, и знал, что Юлька смотрит на его вздрагивающие плечи.

Потом Виталька почувствовал на плече её ладошку.

– Вот увидишь, приедет, – пообещала Юлька. И тут же спросила:

– Хочешь пирога? С морковью. Это мне бабушка привезла.

Виталька кивнул. Теперь было все равно. Всё еще всхлипывая, он начал жевать кусок со сладкой морковной начинкой. Стало уже легче, словно со слезами вылилась и тревога, и обида на отца, и грустные воспоминания о доме, которые сегодня привязались с утра.

Но Юлька… Надо было сейчас сказать такое, чтобы эта тоненькая девчонка с редкими веснушками на переносице и в красном сарафане с белыми горошинами не думала, будто Виталька плакса.

Он обернулся… и понял, что ничего говорить не придется. Юлькин сарафан мелькал уже среди дальних березок. Разве она может хоть три минуты посидеть на одном месте! Ей и дела нет уже ни до Витальки, ни до его слез.

Виталька сжал в кулаке остатки пирога, и на траву посыпались розовые морковные крошки. Ладно! Завтра он так махнет через овражек, что Юлька вскрикнет и целую минуту будет бояться открыть глаза.

Сегодня Витальке не до этого. А завтра он обязательно прыгнет.

Перед самым отбоем кто-то из ребят крикнул в окно палаты:

– Витька, к тебе приехали!

Виталька бросился к дверям.

За воротами, у знакомой «победы» стоял отец. Был там и Володя, и еще какой-то человек, высокий, в соломенной шляпе. Но Виталька не обратил на них внимания.

Его подхватили сильные руки.

– Ну что ты, Витек, – говорил папа. – Ты же будущий штурман. Помнишь? «И слезу из глаз не выдавит ни беда, ни черный ветер…»

– Штурман… А если тебя целый день нет и нет, причем здесь песня? – прошептал Виталька.

Оказалось, что отец сегодня работал, а выходной взял на понедельник. Этого требовал какой-то неумолимый «график».

– И мама приехать не могла. Галка-то сегодня не в яслях, – сказал папа.

– Я понимаю, – вздохнул Виталька.

Через минуту забылись все горести. Папа, Володя и их знакомый инженер Борис Иванович приехали не просто так, а на рыбалку. И Витальку решили прихватить. Оказывается, уже договорились с начальником лагеря. Он отпустил Витальку на ночь и на завтра до ужина.

– Ура! – завопил Виталька и нырнул в кабину. – Едем!

– Ты бы оделся, – посоветовал отец. – Смотри, простынешь. И комары заедят.

Но Виталька умоляющим голосом сказал:

– Поедем скорей. Комаров почти нет, а ночь теплая. Мы завернемся в твой плащ.

У реки они разделились на две группы. Володя и Борис Иванович ушли за поворот, на другую сторону мыса, заросшего высоким кустарником.

Вместе с отцом Виталька собирал дрова и разжигал костер. Отец насвистывал песенку, которую когда-то они сочинили вдвоем. И Виталька про себя повторял её очень хорошие слова:

Чертят небо
Злые молнии.
Такелаж провис от влаги.
Мы должны
Нести над волнами
Наши паруса
И флаги!

– Ты какой-то очень веселый, папка, – заметил Виталька. – Почему?

– Не поверишь, если скажу.

– Отпуск дают? – догадался Виталька.

– Угу, – кивнул отец. – Будет отпуск. Помнишь уговор?

Еще бы не помнить! Вдвоем они допели свою песню, да так, что все рыбы, наверно, расплылись из этих мест:

Мы большую лодку
Выстроим.
Утром соберемся рано.
Поплывем рекою быстрою
Прямо –
К океану!

Надо быть очень упорными,
Чтобы плыть только вперед.
Пусть на встретит море штормами,
Штормами
Всех широт!

– Ну, пусть не на лодке, а до моря доберемся, – пообещал папа, – жить там будем самостоятельно. Не боишься?

Виталька сказал, что самостоятельная жизнь в миллион раз лучше всяких курортов.

– Я тоже так думаю, – согласился папа. – А поэтому шпарь к Володе. Я там котелок забыл в машине. Беги через кусты, по тропинке.

Виталька совсем не ожидал сегодня новых неприятностей. А тут на тебе!

Было уже темно. Только на северо-западе светлело небо. Там над дальним берегом остывала зорька. Кругом угрожающе темнели высокие кусты. Виталька понимал, конечно, что ничего страшного там нет. Но хоть и понимал, а всё равно боялся. В темноте всегда лезет в голову всякая ерунда: а вдруг что-нибудь лохматое и непонятное зашевелится в кустах, заблестит зелеными глазами. А потом оно протянет полосатую лапу…

– Лучше я берегом схожу, – упавших голосом проговорил Виталька.

– По тропинке ближе, – возразил отец. – Срежешь поворот. Здесь всего шагов двести.

– Это твоих двести, – вздохнул Виталька. – А моих? Наверно, четыреста будет.