Высотка 56, или Когда зомби наводнили город

Подождал. Еще один удар сотряс дверь.

– Зомбаки, – констатировала Юлька.

Сева вдруг расцвел:

– Это ж Ефимкины. У них там ЗОЖ, все дела. Утром пробежки. Денег мне принципиально не занимали. Что, Вовчик, водички после пробежки попил? – со злорадством в голосе обратился он к тому, кто находился за дверью. – Побурчи теперь, что за шиворот выкинешь, что я алкаш – позор человечества. Я-то, может и алкаш, однако живой, – Сева торжествовал.

Глядя на него, подумал, что нам, скорее всего, просто повезло.

– Приятно, было познакомиться, Всеволод, – я решил, что пора прощаться, пока он не стал просить налить на опохмел, – мы пойдем к себе. А, да! Я чуть не забыл. Мы создали чат во всех популярных мессенджерах. Давайте свой номер телефона, я вас добавлю.

– А это что такое? – спросил Сева.

– Мгновенный обмен текстовыми сообщениями в реальном времени, – меня немного озадачил его вопрос. – Давайте, вы меня сейчас наберете… в смысле, позвоните. Мой номер останется у вас, а ваш у меня.

– Момент! – Сева нырнул внутрь квартиры и через пару секунд появился с кнопочной мобилой.

– Ого, раритет, – хихикнула Юлька. – Сейчас тебе будет звонок из прошлого, – иронично сказала она мне.

– Да нормальный. Нокиа, – немного обиженно проговорил Сева.

– В нем интернет-то хоть есть? – Юлька как-то недоверчиво посмотрела на маленький черный кирпичик с кнопками и маленьким экранчиком в руке Севы.

– А мне он на кой? Мне главное, что звонит. А когда не могу говорить, эсэмэски пишу. Жили же люди раньше без интернета.

– Так и без телефонов жили, – Юлька пожала плечами.

– Без телефона мне нельзя. Петрович по работе может позвонить. Говори номер, – обратился он ко мне.

Я продиктовал. После звонка занес номер Севы в адресную книгу.

– Тебя как… Алекс? – спросил Сева закидывая в память телефона его номер.

– Пиши Агроном, – посоветовала Юлька. – Быстрее вспомнишь, кто это звонит.

– Хм… Агроном… Почву что ли зондируешь?

Юлька рассмеялась.

– Что вы все с этим зондированием? – озабоченно проговорил я.

– Агроном, почва, – попытался объяснить Сева. – Я ж так спросил. Не обижайся.

– Ну, Сева, ты жжешь! – оценила довольная Юлька.

– Для тебя Всеволод Викторович! – вдруг серьезно произнес он.

Соседняя дверь опять сотряслась от сильного удара.

– Ладно, ладно, – примирительно сказала Юлька. – Вон Ефимкин к тебе рвется посчитаться за прежние грехи. Видать, очень тебя не любил.

– Ай, – махнул рукой Сева, – он только свой зож любил.

– Мы пойдем, – я убрал телефон в карман.

– Берегите себя, – сказал Сева, закрывая дверь.

– Батя говорит, что Сева плиточник от бога, – рассказывала Юлька, пока мы поднимались. – Руки золотые. Но за воротник закладывает. Запойный. Надо было на лифте ехать, – резко сменила она тему. – Может там нет никого.

– Проверим чуть позже. Не стоит рисковать.

На меня накатили какие-то серьезные мысли. Пытался понять, что делать дальше, что нас ждет. Привычный уклад жизни рушится безвозвратно. В любом случае мы уже завтра, послезавтра, да и сегодня живем в мире, который не похож на прежний. Повезло, что меня окружают все те же люди, которые были вчера. Даже если и появляются новые, то они всего лишь попадают в мир, который еще временно держится из последних сил перед кардинальными изменениями.

Про мир, это я про себя и мое окружение. Знаю, что скоро все начнет меняться. Внешние обстоятельства начнут давить на хрупкую оболочку привычного, и она точно не выдержит. Даже наши отношения с Ксю невозможно назвать ясными и крепкими. А что будет дальше в этих обстоятельствах? Я понимаю, что у нас с ней разные цели. Моя – как можно дольше держать отношения, потому как за ними просто неясная пропасть. А что для нее, ответить сложно, но понятно, я для нее просто представляю какую-то ценность. Может важность. Не хочется верить, что просто дань уважения отцу, который со мной согласен, а вот с Яриком нет. Попытка быть хорошей дочерью? И я, как один из факторов? По-большему счету, все равно. Но в том, что происходит вокруг, есть какая-то безысходность и ощущение собственной слабости, поскольку ты не волен что-то изменить, а только можешь адаптироваться к обстоятельствам. Сиди и смотри, как все движется. Главное, не попасть под жернова событий. Осознание этого удручает, мягко говоря. И важно, не проворонить тот момент, когда надо срываться с места и бежать в образовавшуюся брешь, чтоб проскочить более-менее целым и невредимым, а то и вовсе живым.

Героя строить из себя не хочу. Они живут для других, ради других. У них есть на это силы и воля. А я обычный ботан, который привык к тому, что не нужен никому, кроме себя самого. Как там Джек Лондон устами Мартина Идена сказал: «Играя в незнакомую игру, никогда не делай первого хода». По сути, надо уйти в глухую оборону. Только так, в данной ситуации и можно выжить.

Все эти мысли накатили на меня внезапно потоком, как цунами, когда видишь, что безумная мощь воды высотой в пару десятков метров несется со скоростью поезда, и ты понимаешь, что спрятаться и убежать уже невозможно. И только холодный пот, как последняя попытка вернуть тебя обратно из оцепенения, а разум лихорадочно цепляется за островок мыслей о том, что есть провидение или судьба, которая так просто не допустит полного ухода в темноту. И этот островок с каждой секундой становится все меньше и меньше, и превращается в маленькую искорку, которая гаснет, как уголек от потухшего костра.

Мы, молча, поднимались пару пролетов. Я вдруг заметил, что Юлька как-то странно на меня посматривает. Даже не странно, а озабоченно. Я повернулся к ней и спросил:

– Что?

– Да ничего, – пожала она плечами. – Ты просто вдруг в себя ушел. Я вопросы задаю, а ты даже не реагируешь.

– Извини, – я действительно не обратил внимания. – А что?

– Да проехали. Не существенно, – сказала она и, нажав на ручку, открыла дверь в квартиру.

«Дверь-то лучше закрывать на замок. Безопаснее будет», – подумал я.

– Так что ты спрашивала? – настаивал я, чувствуя себя виноватым. Ну, как минимум, не проявил достойного внимания.

– Да я про лифт, – ответила она. Судя по тону, не обижалась. Это хорошо. Вообще, Юлька молодец. Не стоит из себя какую-то мамзель. Она такая, какая есть. Мне это нравится.

– Дался тебе этот лифт, – честно не понимал, почему он ее так интересует. Лифт и лифт. Поднялись же и без него.

– Конечно, дался! – к ней вернулся обычный приподнятый тон голоса. – Двадцать пятый этаж. Это тебе – лосю здоровому семь верст не крюк, – приятно было это слышать. Это я-то – худоба с очками на носу и вдруг здоровый лось. – Я девушка хрупкая. А если что-то придется поднять?

– Что, например?

– Не знаю. Например, подвернешь ногу, когда от зомбаков будешь убегать. Кто тебя на двадцать пятый этаж потащит? Я тебя не дотащу.

– Убедила, – согласился я. – Чуть позже проверим лифт на безопасность. Но пользоваться им надо в крайнем случае.

– Это почему?

– В любой момент может вырубиться электричество. Как-то не очень хочется там застрять.