Общее учение о векселе

…Вексель представляет собою основанное на договоре и выраженное в письменной форме абстрактное одностороннее обязательство заплатить денежную сумму. Данное определение характеризует вексельное обязательство как а) договорное, b) абстрактное, c) одностороннее, d) формальное, е) денежное»[308 - Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т.3: Вексельное право. М., Статут, 2003. С. 40.].

В проекте Федерального закона «О переводном и простом векселе» (отклонен в первом чтении Государственной Думой в 1996 году. – Примеч. авт.) предлагается следующее (ст. 6 и 7)[309 - Экономика и жизнь. – 1996. – № 7. – С. 38; № 8. – С. 25; № 9. – С. 26; № 10. – С. 26; № 11. – С. 28; № 12. – С. 27.]: переводным векселем признается письменный документ, составленный с учетом всех обязательных для него реквизитов, поименованный векселем и содержащий в самом тексте простое и ничем не обусловленное предложение одного лица (векселедателя) другому лицу (плательщику) уплатить установленную в документе денежную сумму получателю платежа, поименованному в самом тексте векселя и в соответствии с его приказом (векселедержателю), а простым векселем признается письменный документ, составленный с учетом всех обязательных для него реквизитов, поименованный векселем и содержащий в самом тексте векселя простое и ничем не обусловленное обязательство одного лица (векселедателя) уплатить установленную в документе денежную сумму получателю платежа, поименованному в самом тексте векселя или в соответствии с его приказом (векселедержателю).

Раскрытие общего юридического понятия векселя, не нашедшего определения ни в российском гражданском законодательстве, ни в Женевских вексельных конвенциях, имеет серьезное научное и практическое значение. Оно, по нашему мнению, возможно лишь путем членения понятия векселя на его составляющие и анализа этих составляющих с точки зрения гражданского права. При этом мы вовсе не касаемся чисто экономических теорий функций векселя и векселя как инструмента банковского или финансового права.

Как полагает автор, понятие «вексель» является собирательным и применительно к конкретным правоотношениям определяется по одному из пяти аспектов:

вексель – объект гражданских прав;

вексель – обязательство (правоотношение);

вексель – сделка;

вексель – юридический факт;

вексель – долговая расписка (документ).

Как объект гражданских прав вексель может быть ордерной ценной бумагой или может выступать в гражданском обороте не самостоятельно, а в составе других гражданско-правовых сделок (купли-продажи, мены, дарения и т. п.). На это нацеливает внимание также постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 года № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[310 - Вестник ВАС РФ. 2001. № 2. С.5.], в п. 36 которого указано, что в тех случаях, когда одна сторона обязуется передать вексель, а другая обязуется уплатить за него определенную денежную сумму (цену), применяются нормы купли-продажи, если законом не установлены специальные правила (п. 2 ст. 454 Кодекса).

Вексель как обязательство простого и переводного векселя, по мнению автора, можно охарактеризовать следующим образом. Прежде всего, особенностью вексельного обязательства является его субъектный состав: в вексельном обязательстве всегда выступает только один кредитор, а на стороне должника – как основной должник, так и второстепенные должники. Простой вексель как обязательство – это безусловное обещание уплатить определенную сумму конкретному лицу в определенный срок, что следует из ст. 75 Положения о переводном и простом векселе (далее – Положение). Переводный вексель как обязательство – это предложение безусловно уплатить определенную сумму конкретному лицу в определенный срок в пользу третьего лица (ст. 1 Положения).

Другое значение векселя – сделка. Когда в обороте имеет хождение конкретный вексель, то это означает, что между отдельными субъектами заключена сделка, они являются обладателями соответствующих субъективных юридических прав и обязанностей. Отношения этих субъектов регулируются нормами гражданского и вексельного законодательства.

Вполне можно согласиться с ученым И. В. Рукавишниковой, выделившей специфический вид правоотношений – вексельные правоотношения[311 - Рукавишникова И. В. Вексель как объект гражданских правоотношений / И. В. Рукавишникова. – М., Юринфор, 2000. С. 51.]. Как справедливо утверждает исследователь, «к категории правоотношений, возникающих по поводу векселя, относятся отношения, складывающиеся между участниками вексельной сделки (векселеучастниками) – векселедателем, векселедержателем, авалистами, индоссантами, акцептантами и др. Данный вид правоотношений регулируется нормами вексельного законодательства, т. е. имеет специфический правовой режим»[312 - Рукавишникова И. В. Вексель как объект гражданских правоотношений / И. В. Рукавишникова. – М., Юринфор, 2000. С. 51.]. Хотелось бы добавить, что вексельное правоотношение и есть вексельное обязательство.

И, наконец, вексель – юридический факт, поскольку порождает, изменяет, прекращает вексельные правоотношения. К примеру, утрата или уничтожение векселя прекращают по общему правилу все вексельные правоотношения, т. е. вексельное обязательство в целом.

Вексель как один из юридических фактов наличествует при заключении договора займа (ст. 815 ГК РФ).

На это также указывает сложившаяся судебно-арбитражная практика. К примеру, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ № 4863/97 от 16 декабря 1997 года постановил: «…согласно ст. 815 ГК РФ вексель удостоверяет обязательство займа»[313 - Вестник ВАС РФ. 1998. № 6. С.23.].

В определенных случаях вексель выступает долговым обязательством (или долговой распиской). Например, должник, подтверждая свое денежное обязательство перед кредитором, выдает последнему вексель.

Вексель как юридический факт также наличествует в самих вексельных отношениях. Если нет векселя (вексель не выдан и не принят), то не могут возникнуть обязательства последующих индоссантов, авалиста, посредника и т. п. Следовательно, само основное вексельное обязательство является правопорождающим фактом для других вексельных отношений. Таким образом, само обязательство (векселедатель (переводного) – акцептант; векселедатель (простого) – первоприобретатель) служит юридическим фактом, в силу которого возникают, изменяются или прекращаются вексельные правоотношения. Например, в силу обязательства (договора) между векселедателем (переводного) и акцептантом у последнего возникает обязанность, безусловно, произвести платеж по данному векселю векселедержателю. У векселедержателя возникает субъективное право требования по векселю или удовлетворения по векселю с момента акцепта переводного векселя, т. е. возникает обязательство, в силу которого акцептант обязуется совершить платеж по векселю, а векселедержатель – принять платеж по векселю. Участниками данного правоотношения являются два субъекта: акцептант и векселедержатель. Но данное правоотношение возникает только при наличии основного (первоначального) обязательства между векселедателем (переводного векселя) и акцептантом. Понятие векселя нельзя раскрыть, не исследуя присущие одновременно только ему свойства: безусловность, абстрактность и формализм. В литературе в редких случаях высказываются предположения о наличии у векселя четвертого свойства – простоты[314 - Белов В. А. Практика вексельного права. М., Юринфор. 1998. С.109.]. Ф. А. Гудков раскрывает свойство простоты векселя следующим образом: «представляется, что простота будет соблюдена, если в тексте предложения (обещания) хотя и будет упомянута сделка, в результате которой был рожден вексель, но не будет указано на причинно-следственную связь между возникновением либо прекращением вексельной юридической обязанности у плательщика и возникновением либо прекращением прав или обязанностей по этой сделке»[315 - Гудков Ф. А. Вексель. Дефекты формы. – 2-е изд., доп. и исп. – М.: Интеркрим-пресс, 2000. – С. 28.]. В данной формулировке, по нашему мнению, фактически речь идет об одной из черте абстрактности. Следовательно, на наш взгляд, нет никакого смысла выделять четвертое свойство векселя – простоту, поскольку, во-первых, это понятие входит в более широкую категорию – абстрактность; во-вторых, действующее российское вексельное законодательство не выделяет простоту как одно из свойств векселя; в-третьих, нормы вексельного законодательства не позволяют выделить однозначно простоту как отдельное свойство векселя. Останавливаясь на этих свойствах векселя, нельзя не отметить, что среди дореволюционных и современных российских правоведов нет однозначного подхода к раскрытию этих свойств. Отчасти это объясняется тем, что такие понятия, как безусловность, абстрактность, формализм, также не раскрыты ни Женевскими вексельными конвенциями, ни российским гражданским и вексельным законодательством. Более того, судебная и судебно-арбитражная практика странным образом обходит эти проблемы, считая, видимо, что это дело ученых-теоретиков.

Если именные и ордерные ценные бумаги не вызывают больших затруднений для должника по определению владельца такой бумаги, то бумаги на предъявителя и бланковые векселя имеют свои особенности. Так, на противоречивость сущности ценных бумаг указывает профессор Ф. К. Савиньи: «Одно признает настоящим кредитором собственника бумаг, откуда следует, что всякое осуществление права сопряжено с доказательствами приобретения собственности… По другому, прямо противоположному, мнению, основанием права кредитора служит фактическое владение (detentio) независимо от юридических свойств самого владения. Здесь, наоборот, практическое осуществление весьма легко, зато юридическая сторона вызывает сильное сомнение…»[316 - Савиньи Ф. К. Обязательственное право. – СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. – С. 451–452.].

Далее профессор Ф. К. Савиньи задается вопросом: где же истинная середина между крайними мнениями? На данный вопрос он отвечает следующим образом: «Примирение всех этих различных интересов достигается следующим взглядом на сделку. Настоящим кредитором следует считать собственника бумаги, но факт владения всегда предполагает собственность. Презумпция собственности имеет двоякое значение. Со стороны владельца значение ее в том, что последний осуществляет все права собственника, пока не последует протест, который может повести к процессу и к доказательству преимущественного права другого лица… Со стороны должника значение презумпции в том, что ему принадлежит абсолютное право совершить уплату всякому фактическому владельцу и тем самым освободиться совершенно на будущее время от требований другого лица, доказывающего свое лучшее право…»[317 - Савиньи Ф. К. Обязательственное право. – СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. – С. 453–454.]. Из правила Ф. К. Савиньи делает одно только исключение: «Но из того, что должнику принадлежит такое безусловное право, вовсе не следует, что он может им пользоваться при всех обстоятельствах безразлично: в сомнительных случаях допустить этого нельзя. Например, если до совершения платежа лицо, заявляющее о непроизвольной утрате владения, объявляет об этом должнику, то последний обязан прямо отказать владельцу в платеже, предоставляя сторонам выяснить путем процесса, которому из них в действительности (а не по презумпции) принадлежит собственность»[318 - Савиньи Ф. К. Обязательственное право. – СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. – С. 454.]. Точка зрения профессора Ф. К. Савиньи, на наш взгляд, является справедливой и точной, она имеет место в современном гражданском праве в видоизмененной форме (ст. 147 ГК РФ) для разрешения гражданско-правовых споров по ценным бумагам, но в более жесткой форме. К примеру, п. 2 ст. 147 ГК РФ не содержит норму правовых последствий в случае заявления об утрате бумаги, т. е. и в этом случае должник обязан исполнить по бумаге. По мнению автора, абстрактность обязательства по ценной бумаге, в том числе по векселю, можно выразить следующей формулой: «Предъявителю ценной бумаги должник обязан совершить безусловно (без каких-либо условий или формулировок и независимо от межличностных отношений) действия, предписанные на самой бумаге (платы, предоставление какого-либо имущественного эквивалента, материального и иного блага и т. п.)».

Таким образом, в одном понятии векселя нельзя раскрыть все свойства и смысловые нагрузки слова «вексель», поскольку это понятие объединяет различные правовые конструкции. Так, вексель как объект гражданских прав имеет два значения: предмет купли-продажи или других гражданско-правовых сделок и ценная бумага. При этом автор исходит из точки зрения тех цивилистов, которые считают предметом договора купли-продажи характеристикой товара (его наименование и количество), подлежащего передаче покупателю[319 - См., например: Гражданское право: учебник / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., Проспект, 1998. Ч. II. С.9; Гражданское право России: курс лекций / отв. ред. О. Н. Садиков. М., 1997. Ч. II. С. 12–13.].

Прежде всего, следует указать, что вексель относится к числу ценных бумаг, а как документ – к категории движимых вещей (ст. 142 ГК РФ).

Права, выраженные в ценной бумаге (в том числе по векселю, можно реализовать только путем ее предъявления должнику или иному управомоченному лицу. В цивилистике общепринята точка зрения, что история теории ценных бумаг в современном правопонимании (теория о векселях как разновидности учения гражданского права возникла гораздо раньше. Курсив наш. – У.В.Н.) восходит к труду Brunner H., который определил понятие ценной бумаги следующим образом: «Wertpapier ist eine Urkunde ueber ein Privatrecht, dessen Verwertung durch die Innehabung der Urkunde privatrechtlich bedingt ist»[320 - Brunner H. Die Wertpapiere. Handbuch des deutschen Handels-, See– und Wechselrechts. Leiprig, 1882. S.147.] («Ценная бумага является сертификатом на частные права, вытекающие из его владения» (Курсив авт.)). Эта точка зрения, ставшая преобладающей в теории ценных бумаг, была уточнена E. Jacobi. По его мнению, ценную бумагу как документ, необходимо предъявить (Выделено авт.) для осуществления выраженного в нем права[321 - Jacobi E. Die Wertpapiere im b?rgerlichen Recht des deutschen Reiches. G. Fischer, 1901. S.10.].

Интересным представляется мнение профессора В. С. Анохина: «вексель как вид движимых вещей, хотя и относится к объектам гражданских прав, не может быть предметом договора займа, поскольку согласно действующему законодательству является индивидуально-определенной вещью. Отношения сторон по передаче векселя следует рассматривать как куплю-продажу векселей…»[322 - Анохин В. С. Применение вексельного законодательства в арбитражном судопроизводстве // Хозяйство и право… 2005. № 4. С.135.]. В качестве критерия отнесения ценных бумаг к тому или иному виду закон рассматривает способ передачи их (ст. 146 ГК РФ). Права по ордерной ценной бумаге передаются путем совершения на этой бумаге передаточной надписи – индоссамента. Эти действия, совершенные на ценной бумаге, переносят все ее права на лицо, которому или по приказу которого передаются права по ценной бумаге, – индоссата. Индоссамент может быть бланковым (без указания лица, которому должно быть произведено исполнение) или ордерным (с указанием лица, которому или по приказу которого должно быть произведено исполнение (п. 3 ст. 146 ГК РФ). Тем не менее, намного правильнее точка зрения, согласно которой критерием отнесения ценных бумаг к той или иной категории является не способ ее передачи, а способ легитимации держателя ценной бумаги в качестве ее владельца[323 - Агарков М. М. Учение о ценных бумагах. М., Бек. 1994. С. 204.]. Это характерно и для векселя. Например, в случае учинения на векселе бланковой передаточной надписи вексель может передаваться неограниченному кругу лиц путем простого вручения. В этом случае вексель подобен ценной бумаге на предъявителя. Однако, несмотря на это, вексель не становится ценной бумагой на предъявителя, так как для осуществления выраженных в векселе прав векселедержателю необходимо обосновывать свои права рядом непрерывных передаточных надписей, независимо от способа передачи. Как следует из ст. 16 Положения, «лицо, у которого находится переводный вексель, рассматривается как законный держатель, если оно основывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов, даже если последний индоссамент является бланковым». Хотя бланковый вексель приобретает характер бумаги на предъявителя, для осуществления своего права держатель обязан превратить бланковую надпись в именную, вписав свое наименование. Как отмечает А. Ф. Федоров[324 - Федоров А. Ф. Вексельное право. – Одесса: Тип. губ., 1906. – С. 17.], «бланковая надпись, допускающая передачу векселя без дальнейших формальностей, в последующем обращении, несмотря на запрещение обращения векселей на предъявителя, придает векселю характер бумаги на предъявителя…». Различие состоит в том, что, во-первых, векселя, выпущенные в бланковое обращение, не возбраняется в дальнейшем передавать и по передаточным надписям (бланковым и именным), даже с запрещением передачи, между тем это не может иметь место с бумагами на предъявителя; во-вторых, держатель векселя с бланковой надписью в состоянии считаться легитимированным векселедержателем только в том случае, когда прочие индоссанты, если таковые имеются на векселе, будут находиться в непрерывной связи.

Для векселя как ценной бумаги характерны все ее признаки (свойства): литеральность (возможность требовать исполнения только того, что прямо обозначено в ценной бумаге), легитимация субъекта права (узаконение субъекта в качестве управомоченного по бумаге лица); необходимость предъявления обязанному лицу (т. н. «презентация»); абстрактность обязательства; автономность (право требования по бумаге не зависит от прав на эту бумагу предшествующего векселедержателя) и, наконец, публичная достоверность при легитимации его держателя (не допускаются какие-либо возражения, кроме текста самого векселя).

Вексель как сделка включает совокупность односторонних (составление, выдача, принятие векселя, аваль (поручительство), посредничество и т. д.), двухсторонних и многосторонних сделок (договоры: односторонние, двухсторонние, многосторонние). Одновременно вексельная сделка является юридическим фактом (вексель как совокупность сделок и юридический факт будет рассмотрен в следующих разделах).

Вексель как обязательство (правоотношение) также включает в себя различные составляющие и носит сложный характер, на чем автор остановится в последующих разделах работы. И, наконец, вексель является в определенных случаях долговой распиской.

Таким образом, нельзя определить понятие «вексель» одним словом (к примеру, вексель – ценная бумага), раскрывающим все его составляющие, свойства, черты, сущность и многоплановость, а также его правовую природу в целом. Следовательно, правоприменительная практика при разрешении конкретных споров, связанных с обращением векселей, должна учитывать эти обстоятельства, выяснить, в связи с чем возник спор по поводу векселя (по поводу ценной бумаги или другой движимой вещи, вексельной сделки, долговой расписки, ввиду дефекта формы и т. п.) и с учетом этого применять конкретные нормы гражданского или вексельного права, а не пытаться найти одну всеобщую и единственную конструкцию для объяснения правовой природы векселя как обязательства, как сделки, объекта гражданских прав, долговой расписки или юридического факта. Следует отметить, что в вексельном праве в зависимости от выбора исследования конкретного аспекта векселя в XIX–XX вв. возникли вещно-правовые и обязательственно-правовые теории векселя, формальные теории, квалифицирующие вексель как юридический факт, и субъектные теории, наделяющие вексель свойствами правосубъектности[325 - Белов В. А. Вексельное право: учебник – М.: Юринфор, 2004. – С. 71–89.] и др. Эти теории не могут в полной мере объяснить сущность векселя. В науке вексельного права устоялся взгляд, что сущность векселя отражает его юридическая природа. Профессор Б. Б. Черепахин указывает, что «одним из наиболее спорных вопросов теории вексельного права является вопрос о юридической природе векселя, точнее – вексельного обязательства. Под юридической природой векселя обычно понимается основание вексельного обязательства (выделено нами. – У.В.Н.), т. е. его фактический состав (совокупность юридических фактов, необходимых и достаточных для обоснования данного правоотношения)»[326 - Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. – М.: Статут, 2001. – С. 32.]. Как нам представляется, исследовать сущность векселя возможно только с позиции дуалистической конструкции векселя: договорной или одностороннего волеизъявления (обещания).

В литературе справедливо подчеркивается, что «юридическая природа векселя в женевской системе является одним из самых (если не самым) дискуссионных вопросов вексельного права, не получивших однозначного решения до сих пор»[327 - Вишневский А. А. Современное вексельное право: женевская (Россия) и английская системы. – М.: Статут, 2007. – С. 39.].

§ 2. Вексель – абстрактное сложноподчиненное гражданско-правовое обязательство

В вексельном праве, как в договорной теории, так и в теории одностороннего волеизъявления (обещания), юридическая природа векселя исследуется через вексельное обязательство или фактический состав вексельного обязательства. Причем обе теории исходят из сделочного характера вексельного обязательства. По этому поводу профессор В. М. Гордон резюмирует, что только вексель как обязательство дает возможность выяснить его сущность путем изучения отдельных составляющих, как основания, так и вексельного обязательства, как абстрактного в целом (Курсив авт.). Вексель воплощает в себе обязательство: нет документа, нет и обязательства. Каждому обязательству соответствует и воплощающий его документ; один документ – одно обязательство[328 - Гордон В. М. Вексельное право. Сущность векселя, его составление, передача и протест. – Харьков: Юридическое издательство НКЮ УССР, 1926. – С. 81.].

Вексель порождает абстрактное гражданско-правовое обязательство. Следует заметить, что категории абстрактных обязательств являются предметом длительной исторической дискуссии и относятся к числу «вечных проблем»[329 - Гражданское право: в 4 т. – Т. 1: Общая часть / под ред. Е. А. Суханова. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Волтерс-Клувер, 2006. – С. 454 (авт. – Ем. В.С.).]. Профессор А. С. Кривцов, исследуя абстрактные обязательства, приходит к выводу о том, что «…никакое обязательство немыслимо без существования causa. Никто не будет переносить на другое лицо какую-либо ценность без получения известной выгоды от верителя или сознательного отрицания эквивалента, как это имеет место при дарении и при группе случаев договора признания. Если речь идет об «абстракции» от causa — то мы хотим выразить этим нечто совершенно другое. Такая «абстракция» имеет только тот смысл, что веритель освобожден от обязанности указывать наличность causa, которая существует для него при так называемых «материальных договорах… Из самой сущности абстрактного обязательства вытекает, что оно само по себе имеет значение достаточного искового основания, и что истец не должен указывать наличность каузального момента. Таким образом, в обоих случаях, – упомянуто ли в самом документе о causa или нет, – истец при абстрактном обязательстве вовсе не должен делать какие бы то ни было дополнения по поводу каузального момента…»[330 - Кривцов А. С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. – М.: Статут, 2003. – С. 244–255.].

Абстрактные и безусловные обязательства были известны дореволюционному и современному российскому гражданскому законодательству. Подобные обязательства были известны и римскому праву (о чем автор подробно останавливался в предыдущих разделах работы). В цивилистике по устоявшимся традициям принято считать, что в абстрактном обязательстве отсутствует указание на ее основание (causa), т. е. цель, на которую она направлена, при этом ее действительность не зависит от основания.

В позитивном праве мы не встретим понятия абстрактного обязательства, что является одним из факторов, вызывающих дискуссии об абстрактных обязательствах. Как представляется автору, чтобы остановиться на понятии «абстрактное обязательство», следует, прежде всего, обратиться, на наш взгляд, к нормативному толкованию понятия абстрактности, поскольку законодателем оно не раскрыто. Согласно Российскому энциклопедическому словарю, абстракция (лат. Abstractio – отвлечение) (абстрактное) – форма познания, основанная на мысленном выделении существенных свойств и связей предмета и отвлечения от других, частных свойств и связей; общее понятие – как результат процесса абстрагирования: синоним «мысленного», «понятийного»[331 - Российский энциклопедический словарь. Кн. 1. – М.: Большая Рос. энцикл., 2000. – С. 9.]. В соответствии со Словарем русского языка[332 - Словарь русского языка: в 4 т. – М.: АН СССР, 1985. – Т. 1. – С. 20.]

абстракция: 1. Мысленное отвлечение от тех или иных сторон, свойств или связей предмета, явления с целью выделения существенных и закономерных признаков; 2. Отвлеченное понятие, теоретическое обобщение.

Таким образом, правовая категория абстрактности не совсем тождественна перечисленным понятиям, то есть «абстрактное» – это относящееся к гражданско-правовому обязательству юридическое понятие, выработанное цивилистикой, но не закрепленное в законе, для выяснения сущности отдельных гражданско-правовых обязательств (в том числе гражданско-правовых договоров). Следовательно, простой механический перенос понятия «абстракция» (как это дается в ее нормативном толковании) в юридические рамки невозможен. Абстрактное обязательство как правовая категория, хотя в гражданском законе непосредственно не указывается, присутствует во многих институтах гражданского права.

В российском гражданском законе предусматривается ряд абстрактных обязательств. Одним из наиболее распространенных абстрактных является обязательство по ценным бумагам. В силу п. 1 ст. 142 ГК РФ ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при ее предъявлении. Следовательно, владельцу достаточно предъявить ценную бумагу должнику, чтобы реализовать имущественные права, т. е. закон не требует представления каких-либо доказательств, почему данная ценная бумага оказалась у предъявителя. Должник по ценной бумаге должен исполнить требование владельца независимо от каких-либо отношений с предъявителем ценной бумаги, поскольку норма п. 2 ст. 147 ГК РФ гласит: «Отказ от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность не допускается».

Ценные бумаги, которые российским гражданским законом допущены в оборот, несомненно, выполняют положительные функции ввиду их абстрактного обязательства. Так, владелец ценной бумаги, обнаруживший подлог или подделку ценной бумаги, вправе предъявить лицу, передавшему ему бумагу, требование о надлежащем исполнении обязательства, удостоверенного ценной бумагой, и возмещении убытков. Следовательно, по нашему гражданскому закону должник (владелец) ценной бумаги исполняет это обязательство независимо от любого обстоятельства, даже в случае обнаружения им подлога или подделки. Обязательства из ценной бумаги, в том числе по векселю, носят строгий формальный характер и как бы указывают: «Я имею право требовать исполнения по этому документу – и ты должен исполнить мое требование с момента предъявления ценной бумаги, несмотря на то, что подлинность этой бумаги может вызвать у тебя какие-то сомнения». Безусловно, правила данной статьи вызывают определенные возражения и неоднозначное отношение правоведов. На наш взгляд, данная норма не требует какой-либо корректировки, поскольку она направлена на ускорение гражданского оборота и повышение устойчивости доверия кредитора к ценной бумаге.

Ввиду того, что вексель рассчитан на оборот с определенной длительностью и его передачу через множество субъектов гражданско-правовых отношений, было бы несправедливо возложить на кредитора дополнительную нагрузку по экспертизе векселя на предмет его подлога или подделки. Данная задача невыполнима и с практической точки зрения (к примеру, кредитор находится в г. Хабаровске, а должник по ценной бумаге – в г. Калининграде). Кроме того, на проведение экспертизы отводится (по действующим нормативно-правовым актам) срок 1 месяц и более. Представьте себе, сколько времени нужно будет, скажем, только для экспертизы векселя, прошедшего через десятки рук. Особый интерес представляют ценные бумаги на предъявителя, свойства которых характерны для векселя с банковским индоссаментом, которые, как мы считаем, наиболее полно отвечают требованиям современного гражданского оборота. В работе нами указано, что категория «абстрактность» для векселя включает три составных элемента:

1. Совершение должником действий, предписанных на самой бумаге, в отсутствии «causa».

2. При совершении действий должник не вправе ссылаться на межличностные отношения с кредитором, законность или незаконность владения векселем.

3. Законность владения бумагой презюмируется независимо от поступившего должнику заявления какого-либо предупреждающего держателя векселя об утрате, хищении или выбытии иным образом помимо его воли.

Исходя из норм ст. 147 ГК РФ закон как бы предупреждает участников обязательства по ценной бумаге: «Отказ должника от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, не допускается ни при каких обстоятельствах, в том числе в случаях отсутствия основания обязательства либо его недействительности, а также утраты, хищения или выбытия иным образом бумаги, вследствие которых владельцем бумаги стало ненадлежащее лицо». Для должника в мире существует два факта:

бумага неподложная и неподдельная;

имеется реальное лицо (является ли оно собственником бумаги, это не должно интересовать должника), которое предъявило ценную бумагу для исполнения в надлежащем порядке и в надлежащие сроки.

Значит, для должника главным является владелец бумаги, которому он обязан произвести исполнение при предъявлении ценной бумаги, если ценная бумага на предъявителя (пп. 1 п. 1 ст. 145 ГК РФ); названному в ценной бумаге лицу, если это именная ценная бумага (пп. 2 п. 1 ст.145 ГК РФ); названному в ценной бумаге лицу, которое может осуществить эти права или назначить своим распоряжением (приказом) другое управомоченное лицо, если ордерная ценная бумага (к примеру, вексель) (пп. 3 п. 1 ст.145 ГК РФ). Между должником и владельцем ценной бумаги (кроме перводержателя бумаги) отсутствует какая-либо правовая связь, помимо возникшего на основании факта предъявления бумаги гражданско-правового отношения.

Таким образом, основания обязательства по ценной бумаге или гражданско-правовой сделке не должны интересовать субъектов гражданского оборота, что является условием устойчивости гражданского оборота и укрепления доверия к таким бумагам со стороны участников гражданско-правовых отношений. В действующем гражданском законодательстве нет норм, предписывающих установить основания («каузы») природы ценной бумаги кредитору.

Согласно нормам п. 2 ст. 147 ГК РФ отказ от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность не допускается. К сожалению, в российском гражданском законе, в отличие от других правовых систем, прямо не указаны абстрактные обязательства, вытекающие из ценной бумаги. Если бумага, выданная должником, не является ценной, то такая бумага не порождает по гражданскому закону абстрактного обязательства, а может возникать только материальное обязательство между двумя конкретными лицами, должником (выдавшим бумагу, к примеру, о его обязательстве уплатить денежную сумму на данной расписке по дефектному векселю) и кредитором. Более того, такая бумага не может быть передана другому лицу простым вручением.

Научный и практический интерес представляет вопрос соотношения безусловности и абстрактности, поскольку данные понятия по своему значению являются близкими. Свойство безусловности векселя следует из норм п. 1 ст. 142 ГК РФ, ст. 147 ГК РФ, согласно которым исполнение по ценной бумаге должно быть ничем не обусловленным. Безусловность как правовая категория присутствует как в гражданском законе, так и в специальном вексельном законодательстве (см., например, ст. 1, 75 Положения о переводном и простом векселе). Элементы безусловности содержат не только обязательства по векселю и другим ценным бумагам, но и отдельные общегражданские обязательства. Например, в силу п. 2 ст. 572 ГК РФ обещание безвозмездно передать кому-либо вещь или имущественное право связывает обещавшего. Следовательно, безусловность – это свойство, характерное не только для векселя и другой ценной бумаги, но и для других гражданско-правовых обязательств. Очевидно, представляется необходимым внести дополнение в ГК РФ в раздел «Обязательство» нормы, определяющие безусловность обязательства, что сыграет положительную роль в правоприменительной практике. Как справедливо отмечает профессор Л. А. Новоселова, «действующее законодательство не дает определение безусловности обязательства, что порождает проблемы в правоприменительной практике»[333 - Новоселова Л. А. Вексель. Проблемы практического использования // Хозяйство и право. – 1995. – № 6. – С. 91 – 100.]. В цивилистической литературе эта проблема также не нашла адекватного отражения. Кроме того, если существует безусловное обязательство, каковым является вексель, то следует ли из этого, что существуют условные обязательства? Что понимается под условным обязательством? Эта проблема оставлена цивилистикой без внимания, гражданское законодательство также не дает определения условного обязательства. Среди авторов, специализирующихся по вексельному праву, нет единого подхода к данному свойству векселя. Например, по мнению И. В. Рукавишниковой, «требование безусловности вексельного обязательства призвано воспретить участникам вексельных правоотношений включать в текст документа такие условия, при наличии которых было бы невозможно однозначно утверждать, что вексельное обязательство будет исполнено…». Аналогично рассуждают В. А. Белов, Ф. А. Гудков и другие исследователи, которые, как правило, связывают безусловность с отсутствием каких-либо дополнительных осложнений обязанностей участников вексельных отношений. Между тем, по нашему мнению, авторы изначально допускают ошибку в определении безусловности векселя, игнорируя нормы действующего гражданского законодательства. Согласно ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п. – либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязательства. Исходя из положений данной нормы, мы предлагаем следующее определение: безусловное обязательство – это обязательство, по которому должник обязуется совершить в пользу кредитора определенное действие только своего обещания, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения этого обещания вне связи с какими-либо обстоятельствами[334 - См.: Уруков В. Н. Российское вексельное законодательство и практика его применения. – Чебоксары, 2000. – С. 56.]. Из данного нами определения следует, что оно, во-первых, согласуется с положениями обязательственного права и, во-вторых, коренным образом отличается от мнений других авторов по этому вопросу (хотя всякое новое понятие в гражданском праве легко может быть опровергнуто в последующем, на что указывал свое время классик римского права Яволен: «В цивильном праве всякое определение опасно, ведь недостаточно того, чтобы оно не могло быть опровергнуто. – «Omnis definition in iure civili periculosa est: parum est enim,ut non subverti posset”»[335 - Дигесты Юстиниана / пер. с лат.; отв. ред. Л. А. Кофанов. – Т.7, полутом 2. – М.: Статут, 2005. – 563 с.].

Помимо названных признаков отличия абстрактных обязательств от каузальных, по мнению автора, имеется еще один, который дает возможность отграничения абстрактных и каузальных обязательств. Абстрактные обязательства не могут возникать путем принуждения одной из сторон. В отличие от этого каузальные обязательства могут возникнуть в процессе принуждения одной стороны к совершению активных действий или к воздержанию от совершения таких действий (к примеру, ГК РФ содержит ряд норм, в которых предусматривается возможность понуждения к заключению договора). Таким образом, в абстрактных обязательствах нет совпадений воль участников конкретного правоотношения, а есть выражение воли только одной стороны (должника) одним из способов, предусмотренных гражданским правом. Следовательно, о воле должника в абстрактном обязательстве можно судить только на основании изъявления воли.