Русланиада

– Он пытается сделать со мной… опять!

– Ему нужно, – уклончиво ответил брат.

– Брат, – плачуще позвала смелая, – будь рядом…

Она снова отклонилась лечь, животное медленно устроилось сверху. Брат отёр глаза ладонью и полез под навес. Разумная на всякий случай прижала к себе младшую, любопытным личиком в грудь.

Животное много целовало смелую. Лицо сестры наливалось краской. Она часто дышала с ним. Оно пыталось свести свою приоткрытую пасть с её блестящими губками. Брат, отвернувшись на нас, держал сестру за руку. Её пальцы сжимались на его ладони добела. В другой руке брата был свободный конец верёвки.

Я спала, положив голову брату на лопатку. Мы все устроились за ним. Он лежал посреди убежища, как барьер. Перед ним – смелая и животное. Мы плотными, перевитыми руками-ногами клубками – яблоку негде упасть, часть спинами упирается в подпорки навеса, девушка и зверь – свободно, почти просторно.

Я вновь проснулась первой. Лежала щекой и грудью на брате, вдыхала его лёгкий запах, чуть сладкий, как у травы с белыми бабочками цветов.

Животное не спало. Я не сразу заметила. Оно лежало тихо на прежнем месте, скорее на смелой, чем рядом с ней. Не знаю, как она выносила вес. Животное тихо-тихо целовало её щёку и шею, поглаживало лапой, похожей на руку брата, по виску. Не хотело будить, чтобы сестра не поднялась и не ушла от него. Я удивилась – глаза сестры оказались открыты. Зверь положил лапу ей на грудь, огладил отступающим большим пальцем. Он хотел от неё того же, что и вчера, сдвигал по её бедру платье.

Она не стала будить брата, даже не посмотрела на него. Положила руки своему зверю через лопатки на шею. Она часто дышала с ним. Он продолжал целовать между вдохами. Сестрица вплетала пальцы в тёмные волосы на затылке лежащей у её горла головы. Зверь замер успокоенный. Смелая полежала ещё, а потом задремала, оставив пальцы вплетёнными в мех прирученного животного.

Когда все поднялись, брат стал обходить поляну в поисках еды для огня. Мы с сестрицами за прошедший день успели скормить немало маленькому солнцу. Брат почти ничего не находил. Вздохнув, посмотрел на скалы.

– Уходим? – спросила разумная сестра.

Брат отрицательно мотнул головой.

Мы сидели у озера, умывались, зверь – у корней дерева, привязанный короткой верёвкой. Брату было неохота его отвязывать. Ушёл за сушью один. Смелая несколько раз оглядывалась на зверя, мы все поглядывали на него время от времени, только ей оно изображало улыбку, встретившись глазами.

Силуэт брата скрылся за скалой. Животное посмотрело туда, поёрзало на сырой от росы траве.

– Покажи мне себя, – с поправкой на звериные звуки раздельно произнесло оно.

Мы замерли.

Смелая оглянулась на разумную.

– От брата научился, – уверенно сказала та.

– Как птица? – воскликнула младшая.

– Покажи мне себя? – менее уверенно произнёс зверь.

– Он будто сомневается, что говорит правильно, – заметила разумная.

– Почти правильно, – пожала плечиками ласковая. – Но всё равно бессмыслица. К кому он обращается?

– К сестре.

Смелая сделала два шага от берега. Медленно повернулась вокруг оси.

Он вздохнул.

– Как будто не совсем то, чего он хотел, – рассудила разумная.

– Ну и тьма с ним, – отмахнулась смешливая.

– Солнце с ним, – недовольно поправила смелая. – Чего плохого он тебе сделал?

Лицо смешливой обиженно застыло. Смелая опустилась на колени подле животного.

– Говори снова, – попросила она у него.

Он грустно помотал головой.

– Не понимает, – пояснила разумная.

Смелая взяла его за низ морды:

– Повтори, ну же… Говори!

Он потянул наверх её платье. Надо же, опять. Он тянул её платье выше и выше. Она не уходила, наоборот, взялась за края платья и стянула его через голову, оставаясь белой, как облако, и нагой.

Зверь громко задышал.

– Ааа, – протянула разумная, – покажи мне себя – он хотел, чтобы ты сняла платье. Была нагой, как он. Сни-ми плать-е.

Зверь не стал повторять. Он водил передними лапами по смелой. Насмотревшись, прижал её к своей голой груди, зажмурился.

– Чего он? – спросила младшая.

– Не знаю, – подумав, сказала смелая. – Как будто мурлычет, как дикая кошка… тёплый, – добавила она.

Он целовал её голое белое плечо.

– Каково это, – любопытно спросила разумная, – приручить животное?

– Ничего, – поразмыслив, сказала смелая.

– Ты говорила, тебе было больно, – напомнили сёстры.

– Ну было, – она провела рукой по голове зверя, – потом не было… Он самый разумный и человечный из всех зверей…

Зверь вдруг вскинул голову. Лапа потянулась за лежащим в траве платьем. Не думала, что он дотянется так далеко. Он поспешно и неумело натягивал на смелую платье, она совершенно запуталась в рукавах и рассмеялась. Из-за скалы возвращался брат.

На животном: Хитрец, ох хитрец…

На девичьем: Мне нужно идти. Его оставлю привязанным на длинной верёвке. Наловит вам рыбы.

На животном: Иди рыбу лови!

На девичьем: Приготовьте на огне. К нему близко никому кроме смелой не подходить.