Злой город. Петрополь

Вынув из внутреннего кармана плаща портсигар, Максим достал папиросу и щёлкнул зажигалкой. Директор затравленно перевёл взгляд на Голоса, тенью стоявшего за спиной Лихова.

– Ты просрочил выплату, – сказал Максим, выдохнув дымное облачко. – По дружбе я спустил тебе в прошлый раз, но уже второй месяц пошёл. Мой человек вернулся от тебя с невнятными заверениями в искреннем уважении к моей семье в целом и ко мне в частности. Вот только, если бы ты уважал меня, то не вынудил бы приходить лично, а?

– Господин Лихов, – Валерий сжал руки, – времена сейчас такие… сами понимаете. Мне и актёром-то платить нечем, и выручки совсем плохи…

– Отлично понимаю, – Максим протянул руку и похлопал сжавшегося директора по плечу. – Наверное, толпы, которые собираются каждый вечер возле твоего театра, на самом деле приходят на пикет. Не позволяют зрителям попасть на спектакль. – Парень сочувственно покачал головой. – Хочешь, пришлю ребят? Ты ведь за это нам и платишь, за защиту.

– Н-не надо, господин Лихов!

– Сам справишься? – заботливо уточнил Максим. – А то, смотри, ребятам несложно прокатиться. Нет? Ладно. Тогда давай так: на следующей неделе Голос заглянет к тебе, и ты выплатишь всё, что задолжал за два месяца. Если не получится, – Максим махнул в воздухе папиросой. – Трудности у всех случаются, что поделать. За каждый последующий просроченный день плата будет увеличиваться на сорок процентов. Нет, не пугайся так! – Максим успокаивающе хлопнул директора по спине. – Через неделю счётчик отключится, и ты либо выплатишь всю сумму, либо твой театр покажет последнюю пьесу под названием «Театр ужасов сгорел до тла».

Директор помотал головой, потом, спохватившись, часто-часто закивал:

– Да, господин Лихов, конечно, я заплачу, заплачу.

Из театра они вышли через парадные двери. Максим глубоко затянулся, сунул одну руку в карман брюк и выдохнул дым в серое, рябившее от снежных хлопьев небо. Голос стоял рядом, тоже спрятав руки в карманы куртки, сощурившись, смотрел на людской поток, огибавший их как река островок. Выбивавшуюся из толпы головку он заметил первым – слишком целеустремлённо двигалась она по направлению к «Лихим». Голос ухватил мальчишку за воротник и приподнял в воздух, что оказалось совсем нетрудно. Тот замолотил ногами и руками в воздухе, пытаясь кулачками достать парня.

– Пусти! Ты, верзила! А ну, пусти, кому сказал!

– Да опусти его, – попросил Максим.

Оказавшись на земле, мальчик хмуро посмотрел на Голоса, шмыгнул, утеревшись рукавом курточки, и принялся демонстративно отряхиваться. Мальчишка был тот самый, что подходил к Максиму накануне возле кладбища.

– Хватит уже охорашиваться, говори, что у тебя.

Мальчик снова сердито шмыгнул носом и заговорил приглушённо:

– Атаман «Пеших стрелков» хочет встретиться. Тебе нужно пойти со мной, но только одному.

Голос вопросительно взглянул на шефа, тот успокаивающе кивнул:

– Возвращайся на завод, я приеду позже. – Максим бросил папиросу под ноги и затушил носком ботинка. – Веди, малец.

Автомобиль затормозил у поворота в переулок, такого узкого, что он больше был похож на зазор между двух домов. Наверху здания соединялись металлическими мостиками, перекинутыми на разных этажах от пожарных лестниц. Мальчишка выскользнул из машины и припустил вперёд. Чертыхнувшись, Максим обежал машину и бросился догонять юркого проводника. Проходу в переулке мешали горы ящиков и коробок, сваленных здесь когда-то и благополучно забытых, под ногами хлюпали лужи, над головой болтались растяжки верёвок с трепещущими на ветру простынями, рубашками и пелёнками. «Стрелок» бежал впереди, ловко перепрыгивая через лужи и проворно огибая препятствия, и Максим едва поспевал за ним. Потом мальчик словно исчез. Максим пробежал ещё немного, остановился, озираясь.

– Сюда, – позвал провожатый, высунувшись из-за двери, прикрытой от посторонних глаз нагромождением из ящиков, досок и одного старого матраца. За дверью оказалась тёмная передняя с высоким потолком и крутой деревянной лестницей, скрипучей даже на вид, начинавшейся почти от самой двери.

Мальчишка потянул Максима вбок, к дверям, за которыми обнаружилась комната, вразнобой заставленная стульями и столами. Они прошли в следующую дверь и попали в короткий коридор, освещённый несколькими настенными лампами. По обе стороны коридора тянулись одинаковые двери. Мальчишка открыл пятую слева, но заходить не стал.

– Спасибо, Митя, – послышался из комнаты голос. – Ты подожди снаружи, ладно?

Мальчик очень серьёзно кивнул тому, кто находился внутри, и пошёл назад по коридору. Максим зашёл в комнату и прикрыл за собой дверь.

– Привет, Женя, – поздоровался он.

Комнату использовали как склад: всё внутреннее пространство заполняли низкие деревянные ящики, в щелях между досок кое-где торчала солома. Окон в комнате не было, свет распространялся только от керосиновой лампы, стоявшей на одном из ящиков. Рядом сидел молодой парень лет шестнадцати, худой, с русыми, неровно остриженными волосами, похожими на высохшую траву, в пальто с большими заплатками на локтях, новых, но не модных брюках, и в тяжёлых сапогах. Тощая шея обмотана узким бардовым шарфом, на подбородке и щеках несколько крошечных порезов.

– Зимуете на складе магазина? – спросил Максим, глянув на штамп на одной из коробок.

– Он закрылся два месяца назад, – кивнул Женя. – Пока что мы тут.

Взгляд у парня был как у галки, следящей за мясником: такой же выжидающе-настороженный и вороватый. Он встал, как только Максим вошёл в каморку.

– Большая честь принимать у нас Островного князя, – наполовину шутя, наполовину серьёзно произнёс Женя. – Извини, что не в нашем постоянном доме, но туда я б самого патриарха не привёл. Так чего хотел-то?

Максим подвинул один из ящиков, сел, вынул портсигар и протянул парню. Женя взял две папиросы, одну понюхал, удовлетворённо кивнул и сунул за ухо, вторую прикурил от лампы. Максим тоже закурил.

– Нет ли у «Пеших стрелков» желания поработать на меня? – без обиняков начал он, глядя, как вспыхивает огонёк папиросы в полумраке комнаты.

– Нет! – почти мгновенно откликнулся Женя. Ответ прозвучал очень резко, он и сам это почувствовал и заёрзал на месте, попытавшись смягчить тон, не теряя достоинства: – Мы никому не подчиняемся, даже Адмиралу.

– Не беспокойся, «Лихие» не собираются брать «Пеших стрелков» в оборот, – заверил его Максим. – Ваша вольная – почти традиция, не будем её нарушать. – Он наклонился вперёд, опёршись рукой о колено. – А вот Адмирал, я слышал, к традициям не так благоволит.

Женя дёрнул рукой, державшей папиросу.

– Он хотел обязать вас платить дань, – произнёс Максим.

– Фиг ему, – нервно дёрнулся Женя.

– Все городские попрошайки ходят под Адмиралом…

– А мы – нет! – выкрикнул парень, вскочив со своего места. – «Пешие стрелки» никогда никому не платили. Мы свободны до восемнадцати, это традиция, все это знают, он тоже, чёрт побери!

Женя сделал несколько нервных шагов к двери, вернулся обратно, снова сделал два шага.

– Если хочешь, «Лихие» за вас вступятся, – негромко сказал Максим, внимательно следивший за перемещениями парня.

Женя перестал расхаживать взад-вперёд и коротко хохотнул.

– То есть, вместо Адмирала у нас будут Князья? – едко спросил он.

– Нет, я предлагаю кое-что другое, – покачал головой Максим. – Сотрудничество. «Пешие стрелки» получат прикрытие от полиции: вас не будут отлавливали как беспризорников, а если кого-то из ваших и возьмут, сможете обратиться к «Лихим», и вашего человека отпустят, я гарантирую. Будете работать через моего связного. Он же станет передавать плату.

– Плату? – заинтересовался Женя.

– За информацию, – подтвердил Максим. – Твои ребята будут собирать сведения и иногда выполнять мои поручения. Никаких приказов от меня, только просьбы лично к тебе, а ты, если сочтёшь возможным, отдашь распоряжение своим подопечным.

Смахнув пепел на пол, Максим продолжил:

– «Лихие» также разберутся с притязаниями Адмирала: «Пешие стрелки» живут на Острове, пусть и работаете вы по всему городу, так что мы скажем, что вы уже платите нам. Только не заходите на территорию Адмирала в городе, и всё.

Максим облокотился о ящик в ожидании ответа. Но Женя молчал, уставившись в пол и обдумывая сказанное.

– В чём подвох? – спросил он.

– «Лихие» всегда работали честно, – качнул головой Максим. – Никаких подвохов. Согласен или нет?

Женя недоверчиво молчал.