У него родились только дочери.
У него была масса дочерей.
И все носили различные фамилии!
И всех он помнил и любил.
И говорил о них со слезами нежности.
И они его «признавали».
И относились к нему, как к большому ребёнку.
И хорошо делали.
Этот баловень жизни был ребёнком.
Как ребёнок, он быстро и охотно плакал.
При воспоминании о «дочках»:
– Что-то они все теперь делают?
От того, что у него нет денег.
– Что, Саша, если бы тебе вернуть все деньги, которые ты выпил на шампанском?!
– Что на шампанском! Если бы вернуть, что я при шампанском на жареном миндале проел, – у меня был бы каменный домина! – ответил Давыдов.
И заплакал.
Как ребёнок, он был со всеми «на ты».
С первого же слова.
И, как ребёнок, не понимал, что «дяди» могут быть очень важные.
В Петербурге, у Кюба, он подошёл к одному «приятелю», назначенному министром:
– Ты что-ж это, такой-сякой, – я иду, а ты даже «Саша» не крикнешь?
Министр посмотрел на «опереточного лицедея», как принц Гарри, сделавшись королём, смотрит на Фальстафа, и перестал посещать ресторан.
– Чего это он? – искренно удивлялся Давыдов.
Когда ему нужны были деньги, он просил просто и «бесстыдно».
Как просят дети.
У мало знакомых людей.
И деньги тратил на лакомства.
Как-то, после удачного концерта, все деньги проел на землянике.
Дело было в марте.
Он просидел у Дюссо, – у знаменитого в Москве Дюссо, – целый день в кабинете, пил шампанское и ел только землянику.
Наконец, распорядитель с отчаянием объявил:
– Вы, Александр Давыдович, всю землянику в Москве изволили скушать. Везде посылали. Больше нигде ни одной ягодки нет.
Давыдов уплатил по счёту и сказал:
– Да и денег тоже!
Или тратил деньги на игрушки.
С трудом достав несколько сот рублей, вдруг накупал каких-то абажурчиков для свечей, закладочек для книг.
– Дочкам подарки.
– Да ты с ума сошёл! На что им эти игрушки? Дочки-то твои почти замужем!
– Всё-таки об отце память!
Нельзя представить себе, на какой детский вздор он тратил деньги, о которых имел самое смутное представление.
Однажды, в саду «Эрмитаж» он передал знаменитому фактотуму Лентовского, Рулевскому, пачку, завёрнутую в газету:
– Отнеси ко мне домой!
И вдогонку крикнул:
– Да смотри, не потеряй! Ты известный растеряха! Здесь сорок тысяч!
Все рассмеялись.
Задетый за живое, Давыдов вернул Рулевского, развернул пачку и показал деньги.
Это он выиграл в карты.
Он по-детски радовался шутке.
В каком-то драматическом журнале было напечатано:
Какая разница между Давыдовым и Хохловым?