Я – охранник!

Я угадал, потому что вижу, на скамейке сидит тучный пожилой мужик в форме нашего ЧОПа, похоже, мой новый коллега.

Глава 7.

Сначала Лоло – так я прозвал нового напарника за его пингвинячью походку и форменную пилотку, сросшуюся с круглой головой – относился ко мне свысока и считал за пацана. Но постепенно, разговорившись, мы начали общаться чуть ли не как братья, доверяя друг другу самые сокровенные секреты и сплетни, ходившие среди работников нашего электрохозяйства. Он был неплохим мужиком, которого, впрочем, не особо жаловали остальные охранялы.

Как бы то не было, мы начали работать в паре и ездить по разным витебским направлениям, будь то Павловск, Поселок, Новолисино или далекая Оредеж.

Я, как настоящий ценитель искусства, во время наших обедов, с удовольствием изучал вокзалы Павловска и Пушкина. Меня пленяла красота архитектуры конца девятнадцатого века, еще до конца не испорченная современными пристройками и построечками. Не скажу, что мне не нравились старые станции и остановочные пункты, попадающиеся нам по пути. Древнее сгнившее дерево, от которого веяло колодцами с русалками, бабами Ягами и Алешами Поповичами, наводило на мысли о бренности бытия и хрупкости всего земного.

Поскольку работать на «электронах» я начал в разгар лета, на выходных в электрички набивались толпы народа, едущие отдыхать и купаться в Вырицу, Новинку и на о.п.125 километр. Уже на пути к вожделенной теплой водичке, некоторые пассажиры разогревались настолько, что отказывались платить за проезд и бегали от контролеров из вагона в вагон. Мы, естественно, гонялись за ними, а поймав, выталкивали из вагона на остановках. Иногда приходилось махать руками, чтобы незадачливый турист не врезал тебе по носу. Еще хуже ситуация становилась на обратном пути по воскресеньям. В каждом вагоне раздавались пьяные песни и пляски, народ бузил и требовал продолжения банкета. Вот тогда и случались самые опасные стычки, порой заканчивающиеся весьма плачевно. Кроме охраны в электричке иногда ездил и наряд милиции, поэтому мы с напарником чувствовали некоторую поддержку. Но все равно, иногда становилось не по себе. Пьяные компании разбирались друг с другом, в некоторых случаях применяя холодное оружие и шампуры для шашлыка. Если такому проткнутому пассажиру везло, и он смог вытерпеть час или полтора – на вокзале в Павловске его ждала карета скорой помощи. Если нет, то…

Но не будем о грустном.

Работа охранника грязная во всех смыслах. Иногда ты, фигурально выражаясь, словно измазан говном и в душевном, и в физическом смысле. А иногда даже буквально. Никто не говорил, что будет легко, поэтому особо впечатлительным не рекомендую читать следующие несколько абзацев.

Как-то я крепко выпил перед своей очередной сменой и поехал на Витек с сильного бодуна. Стояла все та же душная жарень нескончаемого лета 201…года, и мне было очень не по себе, отходняк мучил меня нестерпимо, но я не мог пропустить смену иначе меня бы оштрафовали.

Кое-как, прибыв на вокзал, я с двумя контроллерами отправился в сторону Вырицы, чтобы вернуться на Витек примерно к обеду. Именно тогда, на подъезде к Павловску, когда поезд проезжал Кобралово, у меня случилось сильнейшее несварение желудка. Я не мог покинуть свой пост и выскочить на станции, поэтому мужественно держался, надеясь дотянуть до Павловска. Я мучился сильнейшей болью, живот крутило, давление поднялось и все мое тело бросало то в жар, то в холод. Но, такова наша служба. И в день, и в ночь…

В общем, когда до Павловска оставалось несколько десятков метров, оказалось, что контролеры будут обедать здесь, а не на Витьке. Это сообщение крайне расстроило не только мой момон, но и меня и, видимо, что-то пошло совсем не так, потому что одна из девочек, уже стоя перед почти раскрывшимися дверями, брезгливо повела носиком и спросила свою товарку, не чувствует ли она некую кислятину, повисшую в воздухе. Та уже настроилась выйти из вагона, поэтому отрицательно помахала головой, я тоже подтвердил, что все в порядке. Двери закрылись, и я поехал в Пушкин. Не буду омрачать сие повествование описанием того, что творилось со мной в этот тяжелый для памяти промежуток времени. Скажу только, что через некоторое время я вышел из туалета железнодорожного вокзала на станции «Детское Село» города Пушкина одетый умытый и…постиранный. Подробности излишни.

А вы говорите, не наш метод…

Но не все воспоминания о службе на «электронах» предстают в моей памяти в гадких, желтоватых тонах.

Я с удовольствием помню вечера того адского лета, когда переполненная электричка, только что отошедшая от станции «Оредеж», стоит перед светофором и ждет своего сигнала. Солнце уже на горизонте, багровым шаром закатывается за Мировой океан, а весь поезд потихоньку гутарит о своем, о людском. И только иногда раздается голос контролера, спрашивающего очередного растяпу-пассажира:

– Тебе до Вырицы? Тогда готовь еще десять рублей.

Почти все обилечены и можно немного отдохнуть, прислонившись спиной к металлической раздвижной двери вагона. Везде есть своя романтика. Искать лучше нужно.

Глава 8.

Постепенно лето 201…года начало сходить на нет вместе со своей безумной, зажигательной жарой и пожарами, заполонившими всю матушку Россию. Бабье лето и долгожданный сезон дождей наш сланый ЧОП встретил сначала с щенячьей радостью, а потом с угрюмым ожиданием первых заморозков. Офис уже выдал, вернее вычел из зарплат охранников теплую зимнюю одежду, состоящую из трехслойных, ватных штанов на лямках вместе с теплой курткой. Я приобрел берцы, то есть армейские ботинки с высоким голенищем, дубинку, наручники и почти совсем слился с синей угрюмой массой, катающейся изо дня в день вместе с контроллерами по витебской ветке.

Ударили долгожданные морозы, и мы с напарником начали греться в жарко натопленных вагонах электрички, а когда приходилось выскакивать на засыпанную первым снежком станцию, первым делом забегали внутрь, чтобы выпить горячего чая или какао с бутербродами.

Помню, что именно осенью, когда я отравился каким-то вокзальным несвежим хычином с мясом, сердобольные коллеги посоветовали мне полечиться водкой с солью. Я принял эту профилактическую меру за настоящую терапию и начал употреблять «огненную микстуру» при каждом удобном случае. Мне очень полюбились все эти маленькие магазинчики, расположенные почти на всех станциях, где можно было купить яичко с майонезом и зеленым горошком, бутерброд со шпротинкой и веточкой сельдерея, а также свежие (слышу ваш смех) пирожки с картошкой, капустой и мясом.

Я с напарником во время обеда выискивал пекаренки, расположенные недалеко от железнодорожных станций, где можно было за небольшую денюжку приобрести наисвежайшие булочки и выпить горячего сладкого какао.

А после рейсов, мы, небольшими компаниями собирались в привокзальных кафешках, пили белую с закусью и горячо обсуждали так истово волновавшие каждого охранника вопросы: зарплату, графики, начальство, контроллеров, очередную пересдачу экзаменов и так далее.

Здесь я хочу упомянуть так называемые подработки, которые приносили нам пару лишних тысяч к зарплате. Приятно вспомнить как я с несколькими сослуживцами поехал дежурить в Выборг на несколько суток, охранять почти готовый к открытию после реставрации железнодорожный вокзал. Вокзал готовился, отчасти к запуску нового скоростного электропоезда «Аллегро», производимого в Италии французской фирмой «Alstom», который намеревался курсировать между Финбаном, он же Финляндский вокзал, и Хельсинки. О подработках на этом самом «Аллегро» я расскажу в следующих главах, а пока хочу отметить, что те несколько дней и ночей, проведенных в Выборге, запомнились мне прежде всего сильным недосыпанием, плохим питанием и не особо продуктивными разговорами с моими товарищами по охранке. К сожаленью, мне не выпало случая осмотреть великолепный старинный город Выборг более тщательно, но я успел полюбоваться архитектурой перронов и восхититься внутренним убранством раздолбанного после ремонта вокзала.

И вот, наступил день, как сейчас помню это холодное декабрьское утро 201…года, когда мне позвонил замдиректора и сообщил, что мне нужно будет выйти на линию «Сапсана» и подменить одного заболевшего – а охранники часто болеют, догадайтесь почему – товарища. Если все пройдет хорошо, то, возможно, меня переведут на «Москву» на постоянную работу. Выслушав приказ, я завершил звонок и потом громко выдохнул прежде чем возрадоваться данному событию. Каждый «электронщик» мечтал перейти работать на «Сапсаны», но не каждому такая возможность представлялась. О работе на скоростном поезде ходили легенды: шептались, что там можно очень неплохо зарабатывать, передавая грузы из Питера в столицу и обратно. Так же, если ты в хороших отношениях с ребятами из вагона-ресторана, то всегда будешь сыт, пьян и нос в табаке. Осмотр московских достопримечательностей также ставилось плюсом к этой божественной работе.

В общем, даже одна поездка считалась выигравшим лотерейным билетом. А тут – возможная постоянка.

О, Боги! За что вы так милостивы к рабу вашему, охраннику?! Только моя голова осталась на поверхности зыбучих песков, зовущихся российской непрофессиональной охраной, но вот парадокс, я был безмерно счастлив и рад!

Глава 9.

Даже и не знаю, с чего начать эту главу, столько всего интересного и познавательного хотелось бы мне поведать о «Сапсанах», поэтому начну с общей информации.

«Сапсан», он же ЭВС, то есть электровысокоскоростной поезд немецкой компании Siemens, входящий в семейство поездов «Velaro», назван в честь птички из рода соколов. Передвигается он крайне быстро, между Петербургом и Москвой около 650 километров – на это ему нужно около четырех часов, старик Радищев кусает локти своего кафтана, но что поделать, двадцать первый век диктует свои законы касательно всего, и даже скорости не остались за бортом. Данная модель поезда произведена специально для России, внутри есть шапки-ушанки и тулупы на случай экстренной остановки в Бологом. Шутка, конечно же. А вообще, сервис в «Сапсанах» зашкаливает, не говоря уже о комфорте и удобстве. Кто еще откажется от возможности приехав в одну из столиц, сразу же оказаться в центре города. Отпадает необходимость проходить таможенный осмотр в аэропорту и покупать билет на автобус, чтобы еще час или около того трястись, разглядывая местные достопримечательности, состоящие в основном из дурацких предвыборных билбордов, ну или что-то в этом роде.

Короче, рекомендую.

Билеты на «Сапсан» не обязательно дорогие, есть конечно ВИП-места, вагон первого класса, но и для обычных середнячков найдется где присесть. Существуют специальные тарифы, вроде по воскресеньям, с довольно-таки бросовыми ценами на билеты. С 200…года и по сей день этот поезд пользуется заслуженным уважением и популярностью среди всех слоев населения, будь это Анастасия Гречкина с питерской «Академки» или Михаил Боярский, шастающий по концертам и встречам с благодарными зрителями.

Ну а теперь о работе в этом самом «Сапсане».

Откатав свой пробный рейс, я, видимо, прошел проверку на вшивость и меня поставили на постоянные рейсы, которые отправлялись в шесть тридцать утра из Питера. Сначала я ездил с Костей Пожаровым – довольно-таки душным типом, воевавшим в свое время где-то в Камбодже и видимо оттуда привезшим дурную привычку вынимать из тебя всю душу, а потом еще и просить денег в долг. Короче, я его уважал, но крови он мне попил много. К счастью, проездил я с ним не долго, моим новым другом по высокоскоростному креслу в штабном вагоне стал Петрович из славного города Геленджик, не помню его фамилии, «краснодарский ухарь», как его звали некоторые коллеги. Он был довольно славным малым, никогда не упускающим возможности урвать что-либо, но и не забывающий о коллеге, сидящим возле подлокотника. Спустя месяц работы на ЭВС, я так буду называть «Сапсан», я успел навидался всяких ребят, работающих рядом со мной и имеющих за спиной войны, заслуги перед Родиной, или просто наглые и борзые. В общем, работа обещала быть крайне интересной. И она такою действительно была.

Во–первых, форменная одежда. Конечно же, мой проперденный «электронный» костюмчик и рядом не висел на вешалке с прекрасными штанами из уютной темно-синей материи и белоснежной рубашкой с желто-зелеными погонами. Галстук цвета индиго на резинке. Ну и конечно же, самый настоящий пиджак. Не засаленная, топырящаяся карманами кутка охранника из «Пятерочки», а пиджак! Да-да!

В общем, работал я четыре через четыре. Вставал утром в четыре тридцать. Делал зарядку, мылся, завтракал и подходил как-раз к открытию метро, то есть к пяти тридцати пяти. Полчаса до «Площади Восстания» и я уже на «Москве». С шести до шести тридцати у нас с напарником патрулирование вдоль поезда, помощь проводникам, в случае чего у нас есть инструкции, как действовать в той или иной ситуации. Мы ходим туда-сюда, смотрим на знаменитых людей, любящих утренние рейсы, ждем людей с посылками до Москвы, ну и общаемся с коллегами, которые трогаются в путь чуть раньше нас – в шесть пятнадцать. Так же, на платформе присутствует оперативный дежурный, отправляющий и встречающий каждый поезд. У «соколенка» – меня и моего напарника – есть при себе служебный телефон, по которому мы должны отзваниваться оперативнику по каждому аварийному поводу. Будь то драка в поезде, экстренная остановка по причине сбитого человека ну или если захочется узнать, когда же все-таки перечислят аванс.

По регламенту, каждый охранник должен раз в полчаса проходить весь поезд, чтобы удостоверится в отсутствии разного рода конфликтов и проблем со стороны пассажиров. Обычно мы занимаем два кресла, я уже говорил, в шестом, штабном вагоне. В нем сидят проводник и кассир, продающий билеты. У начальника поезда и бортинженера отдельная клетушка в пятом вагоне. За каждым проводником закреплен вагон, который он обслуживает и за который отвечает.

Сразу после выезда можно было немного покимарить, сонно глядя в темное окно с проносящимися мимо рубиновыми огоньками станций и коммуникаций. Позже наступало время завтрака. Один из нас шел в вагон-ресторан и, в зависимости от того, насколько приятельские были отношения с персоналом бара, отхватывал или пару булочек с чаем, или полноценный завтрак, включающий в себя сыр, масло, ветчину, галеты, джем, горячее блюдо и так далее.

После завтрака можно было еще немного всхрапнуть ну или посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору, висящему в каждом вагоне. Одноразовые наушники прилагались к пассажирскому месту, поэтому проблем со звуком не было. За 201…год я посмотрел фильм «Край» с Владимиром Машковым сумасшедшее количество раз! К сожаленью, репертуар был невелик и приходилось довольствоваться тем, что показывает Сапсан-ТВ.

При мне поезд делал остановки в Бологом и Твери. Заходили и выходили немногочисленные пассажиры, но все, в основном, ехали до Москвы.

Прибывали в десять с половиной и под бравую песню старшего Газманова «Москва! Звонят колокола!» – за каждый прогон которой, поговаривали, любитель мостиков, задних сальто и фляков получал по две тыщи как с куста – народ выгружался и бежал к метро. Прибывали мы на Ленинградский вокзал, площадь трех вокзалов была рядом, но времени на экскурсии не было так как поезд через пятнадцать минут отправлялся в депо, ну а мы – в гостиницу, представляете? Закупившись у платформенных ларечков острой московской шаурмой, ну или курочкой гриль, мы усаживались в родной ЭВС и медленно следовали по запасным путям в сторону, не помню какую, но в конце концов оказывались у великолепной гостиницы где у всех сотрудников поезда, и даже у нас, были свои номера. С душем, с кроватками и с телевизором. Следующие несколько часов мы обедали чем послал Ленинградский вокзал, смотрели телевизор и пытались поспать, что было довольно проблематично. Некоторые шли в Москву по делам, или просто по магазинам. Мы с Петровичем даже несколько раз выпивали, не помню по какому поводу, но как-то мы сидели в пивнаре, а в другой раз закупились в гипермаркете и хряпнули где-то на травке. Естественно, к обратному поезду мы были уже как стеклышки, потому что в случае залета, кара была бы неминуемой.

Поезд на Питер отправлялся примерно в шестнадцать часов и вот тогда наступало самое хлебное время. Очень много народу пытались что-то передать в Питер, и мы им в этом помогали. За долю малую, конечно. Заработать можно было прилично, в зависимости как юрко и резво ты мог крутиться в толпе провожающих. Естественно, это не приветствовалось администрацией поезда и тем более нашими военачальниками, но некоторые смотрели на это сквозь пальцы. Помню, однажды мы с Петькой, моим временным напарником-скобарем из Пскова везли из Нижнего Новгорода, куда тоже летал ЭВС, целого кота в клетке. Заработали по тем временам хорошо – по тыще на брата.

Так вот, набрав, если повезло, московских посылок, мы трогались в Питер и тут снова слышалась бодрящие рулады про колокола и Олег Газманов провожал нас, радуясь еще двум «рублям», заработанным на ровном месте. Мы, конечно, старались не отставать от него.

Ехать обратно домой было всегда веселее, чем сонной тетерей слоняться по утреннему поезду, да и с питанием было побогаче.

Обратно на север к нам поезд с нами садился наряд милиции, те ребята, которые были также не прочь заработать на пассажирских перевозках. Но в то же время они косились на нас, если замечали, что охрана перевозит что-либо недозволенное. Но мои напарники были люди бывалые и всегда разруливали все ситуации с родными правоохранителями. За исключением некоторых случаев.

Также хочу упомянуть, что по приезду в Питер нам было положено обходить поезд на предмет всяких забытых вещей. Так, совершенно неожиданно, я обзавелся довольно приличным спортивным костюмом, который носил еще несколько лет. Кто-то побрезгует, а я в те времена был рад и такой обнове. Зато в другой раз я чуть крепко не влетел.

Я стоял возле уже опустевшего поезда, когда из вагона вылетел наш оперативный дежурный, Авдей, и сунув мне в руки наш оперативный чемоданчик с рациями и другим добром, прошипел в ухо: «Тут труба! Беги в офис!». Я быстро пошел, по дороге профессионально отметив одного типа, кружившего по платформе и названивавшего по телефону. Тут в чемодане тоже что-то начал пищать, и я сразу же связал две эти ниточки воедино. Так и оказалось. Оперативник нашел на сиденье телефон и просто прихватил его себе.

Именно на ЭВС я встретил огромное количество знаменитых членов нашего российского общества, с которыми не столкнулся бы больше нигде. А тут… Кого я только не видал, в этом чудесном высокоскоростном поезде. Про это можно написать целую отдельную главу. Но я писать ее не буду, поэтому коротко пробегусь по фамилиям.

Возможно, со стороны это будет звучать смехотворно, но много ли нам, россиянам нужно? Посмотреть издали на медийную персону, уже хорошо. Ну а если удастся сфоткаться – вверх мечтаний, будет о чем рассказать друзьям и знакомым. Лично я встречал и фотографировался с известным Федором Емельяненко, бойцом ММА, с актером Александром Башировым (Игла – Спартак), актером Владимиром Машковым, актером Александром Глинским (Ментовские войны – Федя Кальян). Ну а видел, проще сказать – кого я только не видел. Максимы Аверины, Владимиры Стекловы, Филиппы Янковские, Максимы Покровские, Михаилы Кожуховы, Юрии Цурило, Сергеи Шнуровы, Михаилы Боярские – все они так и мелькали у меня перед глазами.

Не могу не добавить, что известная актриса Александра Яковлева также принимала какое-то участие в запуске «Сапсанов» в декабре 2009 года. Шептались, что это она настояла на создании вагона ресторана с баром, да еще и в русском стиле. Позже миссис Диана Литтл стала заместителем генерального директора Дирекции скоростного сообщения, потом ушла в пригородное сообщение, а позже и вовсе стала «яблочницей». Ее сынок также работал на ЭВС в качестве начальника поезда.

Я обещал упомянуть в этой главе о поезде «Аллегро». Став привилегированным сотрудником нашего славного ЧОПа, я получил доступ к весьма недурным подработкам. Одной из них были поездки в «Металлку» – поселок Металлострой, где находится огромное моторвагонное депо ТЧ-40 (до 02.2021 – ТЧ-10). Сейчас там базируется «Сапсан», а раньше кого там только не было. ЭР-200! Сокол-250! Было на что посмотреть. Как сейчас там, я не знаю.