Энергопереход

– Хорошо. Но только не задерживайся, милый. Тебе же завтра на кафедру. Ты уже переговорил с деканом насчет отпуска?

– Пока нет, Айнура. Ладно, я скоро. – Не дожидаясь лифта, он побежал вниз и через минуту выскочил в душную сухую ночь. Глубоко вздохнул, сделал несколько приседаний, просто, в качестве профилактики, заметив, как внезапно черноту разрезали ярко-неоновые габаритные фары внедорожника Бакыта.

– Садись, друг. – Он открыл переднюю дверь и неуклюже протиснулся внутрь.

В салоне приятно пахло ландышами, и негромко пела «Шахзода». Акыл наконец-то уместился, накинул ремень безопасности и вопросительно посмотрел на товарища. Бакыт вывел автомобиль на главную дорогу и обгоняя параллельно идущие машины сказал:

– Акыл. То, что я тебе сейчас скажу, очень важно. Как ты уже понял, американцы заинтересовались твоим проектом, и есть мнение, что они возьмут его в разработку в том смысле, что тебе будет предложено работать на них, чтобы довести до ума все твои наработки, касающиеся возобновляемых источников энергии, а также прототипы космических комбинированных двигателей, использующих в качестве топлива солнечную активность. Я все правильно сказал?

– Ну, в общих чертах да. А что в этом плохого? И чье это мнение, что янки плотно возьмутся за меня? Еще ничего не решено, они же сказали, что все это будет решаться в офисе в Нью-Йорке.

– Плохого здесь ничего нет. – Бакыт быстро вел автомобиль, перестраиваясь из полосы в полосу. – Но есть другие люди, которым также интересны твои разработки. Сейчас мы встретимся с одним человеком, и он подробно тебе все расскажет, хорошо?

– Как скажешь. – Акыл привык доверять другу, поэтому расслабился на сиденье и стал молча глядеть на красные огоньки стоп-сигналов впереди едущей машины.

Минут через десять они уже подруливали к небольшому кафе «Ясмин». На парковке одиноко стояло несколько машин. Выделялся ярко-белый массивный внедорожник с большой надписью «ЮСАИТ» на боку. Бакыт припарковался и махнул головой на вход в небольшое заведение. Зайдя внутрь, они огляделись, и друг Акыла указал на столик, примостившийся в углу, справа от двери. В кафе почти никого не было. За одним столиком две девушки с парнями, а также весело хохочущий, видимо изрядно набравшийся светловолосый крепыш с вежливо улыбающимся очкариком за соседним.

Бакыт заказал у подошедшей официантки два пива и орешки и подождав, пока она исчезнет сказал:

– Вон, видишь того очкарика? Это тот, кто нам нужен. Извини, но приходится использовать некоторые меры предосторожности. В общем, так. Он сейчас поднимется и пойдет в туалет. Ты идешь за ним. А я, если нужно будет, задержу этого светлого качка, хорошо?

– Какие-то шпионские игры… – Акыл не понимал, что происходит, но времени задавать вопросы не было. Он кивнул и уставился в сторону соседнего стола.

Через пару минут очкарик что-то пробормотал улыбающемуся крепышу и отправился в мужскую комнату. Акыл встал и пошел за ним. Зайдя внутрь, он посмотрел по сторонам.

– Извините, что встречаемся в таком месте. Конспирация. – Парень в очках подошел, и дружелюбно глянув на Акыла, протянул руку. – Меня зовут Эркин. Я представитель регионального Управления по мониторингу среднеазиатского кластера. Российская Федерация. У нас есть несколько вопросов, касающихся ваших изобретений. Вы готовы встретиться и более детально обсудить наше сотрудничество?

Часть 2. Голубое золото

Глава 1

– Эх, ну и занесло опять дорогу! Не видно ни черта! – Черная «Волга» с двумя пассажирами и водителем внутри очередной раз съехала с Серебрянской дороги и уткнулась в заледенелый сугроб. Водитель остался за рулем, а двое, молодой и пожилой вышли, закурили, не спеша потянулись после часовой дороги и начали толкать машину назад, упершись в мерзлый капот.

– Ну, давай, Вася! На раз-два-три! Дернули! – Двигатель зарычал, остов машины судорожно задергался, но толку от этого было немного. Решили толкать враскачку. Немного поупрямившись, автомобиль потихоньку начал выползать из ледяной ловушки и через десять минут они снова выехали на почти исчезнувшие под густым снежным покрывалом очертания дороги.

– Черт! А некоторые люди иногда ночуют в тундре. Если застревают в снегу.

Молодой посмотрел на старого и ухмыльнулся.

– Да знаю. Я прожил в Туманке десять лет. Это чуть дальше Териберки. У нас по трассе периодически ездит шнек.

– Это что такое? – Старый мужчина нахмурил лоб и глянул на молодого. – Ты что-то Вася загибаешь, я погляжу.

– Ничего я не загибаю. – Молодой засмеялся. – Шнек – это шнекоротор. Снегоуборочная машина. Снег чистит. Впереди у нее такая стальная улитка. Отбрасывает снежные массы на обочину. А двигатель от танка. Вот так вот, Фрол Карпыч.

– Ну, тогда да. – Старик с уважением посмотрел на молодого парня. – Я таких подробностей не знаю. Не местный я. К сыну приехал. Он на Серебрянке работает. На ГЭС. Вот собираюсь у него немного пожить. А там видно будет.

– Далеко же занесло вас, отец. Потеплее места не могли найти?

Молодой парень заулыбался, хотя по виду нельзя было сказать, что он веселый человек. Крепко сбитый, с почти сросшимися бровями, он выглядел как коренной житель Крайнего Севера, готовый во всеоружии встретить любую пургу и метель.

Василий Иванов, военнослужащий войсковой части №…. ехал на попутной машине местного жилищно-коммунального предприятия, чтобы провести Новый Год в своей старенькой квартирке. Любящий отдых на природе, он хотел вдоволь походить на лыжах по тундре, заняться подледным ловом и выпить водки с местными мужиками. Кто-то наверняка еще помнил Васю Иванова, ученика школы №… В Туманке жителей было всего несколько сотен, поэтому все знали друг друга в лицо.

Попутчиком его был пожилой мужчина по имени Фрол Карпыч Евсюков, капитан башенного крана на пенсии. Жена недавно умерла, тоска совсем заела. Поэтому, соскучившись в своем родном Волгограде, он ехал к сыну, чтобы отметить наступающие зимние праздники в маленьком кругу семьи и провести на Севере несколько месяцев.

– А как зовут твоего сына, отец? – Василий обратился к попутчику, согревшемуся и уже начавшему понемногу похрапывать в теплом салоне автомобиля.

– А? Чего говоришь? Сына? Алексеем его звать. Алексей Фролыч Евсюков. Может знаешь такого?

– Может и знаю. Но пока не припомню. Возможно, и учились вместе. Он местный? Парень глянул на старика.

– Нет! По контракту завербовался на Север. Инженер он. Наш, волгоградский.

– А что дома не сиделось? Мало платят?

– Ну да, мало. На Севере-то завсегда можно больше заработать. Как без этого.

Старик довольно посмотрел на хмурого собеседника.

– Он нам с бабкой всегда хорошо помогал. Пенсии у нас в Средней полосе сам знаешь какие…

Проскочили Териберку, и дорога из хорошо асфальтированного грунта сразу же превратилась в раздолбанную проселочную колею. Несмотря на покрывало из снега «Волга» скакала и подпрыгивала на каждом метре, попадая то в массивные ямы, то в небольшие выдолбины, расположенные по краям северного тракта. Дед покряхтывал, но держался молодцом, Василий же задумался, вспоминая, как часто он на рейсовом автобусе ездил с утра пораньше с остальными жителями Туманки в город Мурманск. Сто тридцать километров были довольно значительным расстоянием, и каждая остановка для «оправки» была чуть ли не праздником, когда можно было выйти и размять затекшие косточки. Ездили в город по делам, по работе, закупить деликатесов, которых не было в местном поселочном магазине. В общем, поездка в город была весьма значительным событием, к которому готовились долго и тщательно. Парень помнил, как рано нужно было встать, чтобы морозным утром успеть на первый рейс. Водитель, дядя Коля, прогревая огромный порыкивающий автобус покуривал и перекидывался шутками с заспанными тумановцами, проверяя у них билеты.

Километров через двадцать показался мост и дорога на Серебрянку. Василий вышел из машины и пошел дальше пешком, а дед поехал к сыну на гидроэлектростанцию. Просто падающий снег постепенно превращался в завывающую метель, и нужно было торопиться, чтобы не остаться на дороге. Время катилось к полудню, но полярная ночь постепенно вступала в свои права, и темнело очень рано.

Наконец-то впереди показалось здание, в котором находилось управление Серебрянской ГЭС. Оттуда уже было рукой подать до дома, где Вася провел семнадцать лет своей жизни. Отца и матери у него не было, старенькая бабушка заменила ему семью, и так получилось, что школу он заканчивал именно в поселке Туманном Кольского района Мурманской области. Квартира, выделенная главой поселка, до сих пор пустовала и можно было смело въезжать туда, не опасаясь, что кто-то посмеет выгнать старожила из его собственного обиталища.

Зайдя в магазин и купив полкило докторской колбасы, свежую булку, кефир и пару пива, Василий направился прямиком к знакомой серой облупленной пятиэтажке, хмуро видневшейся на фоне заметенных ранним снегом сопок. Поднявшись на второй этаж, немного побренчав ключами, выбирая нужный, он наконец попал в квартиру. Кинул пакет с едой на стул, вытер ботинки, и присев на корточки сжал ладонями голову, отбиваясь от тотчас нахлынувших детских воспоминаний.

Вот он с пацанами летом бежит купаться на местную речку Воронью. А вот они за домами у гаражей жгут пластмассу, капают ею в формочки, создавая причудливые фигурки разных цветов и размеров. А вот лазают по развалинам бывшей военной части, выискивая оставшиеся от вояк патроны, запалы к гранатам и прочую амуницию, которая так дорога и важна для любого молодого пацана.

Столько всего в голове. Ну да ладно. Нужно раздеться и осмотреться. В квартире вроде бы не холодно. Значит отопление в норме. Пройдя на кухню, Василий нашел кухонный стол и стул в приличном состоянии, электроплита также не нуждалась в ремонте, сразу же запылав ярко-красным цветом. Налив чайник воды, он поставил его на малиновый круг конфорки и начал накрывать импровизированный ужин. В подвесном шкафчике нашлась заварка и сахар. Пройдя в комнату, он обнаружил, что даже старенький телевизор «Sony» все еще на месте. Щелкнув кнопкой на корпусе аппарата, парень завалился на диван и наконец позволил себе немного расслабиться, вспоминая годы службы, командировки и страны, в которых он успел побывать за довольно небольшой период времени.

Задремал, но мигом очнулся, услышав призывный свисток чайника. Отправился на кухню, где быстро поужинал и захватив бутылки пива вернулся в комнату. Выпил холодной горькой жидкости и под бубнящий голос диктора провалился в теплую дремоту.

Во сне ему снились подсвеченные полярным сиянием заснеженные сопки, всхрапывающие большими коричневыми губами олени с ветвистыми рогами, и отец, которого он никогда не видел.

Глава 2

На утро, Василий проснувшись привычно сделал зарядку, состоящую из несложных упражнений, а потом направился ванную. Он с юношества приучил себя к закаливанию и вот теперь, обливаясь ледяной водой и чередуя ее с кипятком, покряхтывал и довольно мурлыкал под нос песенку, услышанную где-то по радио:

– Чтобы тело и душа были мо-ло-ды! Были мо-ло-ды! Были мо-ло-ды! Ты не бойся ни жары и ни хо-ло-да! Закаляй-ся! Как сталь!

Растираясь полотенцем, он успел почистить зубы и переодевшись, пошел на кухню. Поставил чайник на электроплиту и вытащил из пакета, вывешенного за окно остатки ужина. Перекусил и начал искать на балконе, в куче разного хлама свои старые лыжи. Раньше он частенько бродил на лыжах по сопкам, наматывая километры и наслаждаясь одиночеством и суровым северным климатом, как это может делать только истинный житель Крайнего Севера.

Увидев знакомые палки, он затащил все барахло в комнату и начал проверять механизмы креплений. На удивление все было в полном порядке, поэтому через десять минут Василий уже стартовал, легким упругим шагом покинув квартиру и направившись к магазину. Купив хлеб, кефир и традиционный кусок докторской, он похлопал себя по карманам в поисках спичек и бодрым шагом пошел в сторону речки Вороньей. Снег умеренно сыпал с мрачного серого неба и пока ожидать ухудшения погоды не приходилось. Встав на лыжи, застегнув крепления, парень с удовольствием замахал палками и вскоре разогнался достаточно для того, чтобы слышать легкий свист ветра, шумевший в уже слегка заиндевевших кончиках ушей. Доехав до бывшей военной части, он прибавил ходу, легко и пружинисто побежав по небольшим кочкам и сугробам. Его целью было забраться как можно дальше в тундру, чтобы остаться наедине с природой, подумать в одиночестве над бренностью бытия и попробовать на вкус девственно чистый, нетронутый, атласно белый снег. Погода позволяла видеть вперед на несколько сот метров, и острое зрение Васи помогало ему ориентироваться на местности. Проносясь мимо больших и малых сопок, он с легкостью узнавал места из детства, где он один или с пацанами бегал, баловался или собирал ягоду с причудливым названием морошка на продажу. Морошка шла на варенье и морс, но чаще всего ее скупали для иностранных заводов, производящих косметику и потом продающих ее втридорога обратно россиянам. Вспомнив как они с ребятами радовались каждой сотне, вырученной за ведро с дорогой ягодой, парень усмехнулся и заметив небольшую сопку, решил скатиться с нее, понадеявшись на свою ловкость и сноровку. Разогнавшись, он полетел вниз, контролируя каждое движение, каждый взмах палки и у самого подножья сопки только многолетняя практика спасла его от полета кувырком в сугроб, оказавшийся огромным, заросшим мхом валуном. Выдохнув и улыбнувшись сам себе, Вася вытер пот со лба и решив больше не рисковать, не спеша покатил дальше. Погода потихоньку начала портиться, но солнце еще не достигло зенита и времени хватало на то, чтобы не спеша перекусить где-нибудь в тундре, а потом потихоньку повернуть обратно в поселок. Василий вспомнил как его бабушка, мама его мамы, в детстве учила его брать с собой еды на неделю, даже если идешь в тундру на один день. Ох и права же была Аксинья Степановна, царство ей небесное! Сколько раз за зиму люди из Туманки уходили в тундру на промысел, за оленями, рыбой или за дровами и пропадали. Кого-то находили по весне в виде обглоданного зверьем скелета, единицы возвращались сами, ослабшие и изможденные. Так что с пропитанием шутить было нельзя. И спички. Они могли пригодиться в любую минуту, и умение разжигать костер даже в самую ненастную погоду ценилось едва ли не больше, чем ловить рыбу или ходить на олешек.

Василий решил, что пора перекусить и выбрал для обеда небольшую полянку перед занесенным снегом озером, за которым открывался чудный вид на мрачную, древнюю тундру, не позволяющую чужакам бродить по ее просторам и пользоваться дарами матери-природы.