Химера

И вот вчерашний офицер из какого-нибудь пятого-шестого сектора превращается в грязную скользкую восьмерку. Серый китель быстро открывает двери в самые злачные места. А там много грязных денег, которые незаметно кладутся в оттопыренные карманы полицейских.

Но надолго в них не задерживаются. Ведь можно прямо на месте потратить их на разнообразное количество выпивки и синтетических наркотиков. Тяжело устоять, когда этой дрянью вымазаны упругие сиськи шлюхи, ерзающей на твоих коленях.

Вот и получается, что набирать служителей закона из восьмерок не имеет смысла, потому что они все повязаны. А пришлые быстро скатываются во все тяжкие, измазываясь в общем дерьме. Да и выбора у них особо нет.

Были и принципиальные, кто не шел на компромисс, не открывал двери злачных заведений. Их упаковали в черные мешки для мусора прямо у порога этих дверей. Так что копов в восьмом секторе любить особо не за что. И уважать тоже.

Если раньше для них это была просто работа и обстоятельства, то сейчас в Департамент восьмого сектора переводят исключительно за грехи. И накосячить надо серьезно, чтобы оказаться здесь. Поэтому нынешний штат серых кителей изначально приходит сюда далеко не белыми и пушистыми.

И если кого-то ненавидят тут больше инквизиторов, то это старого Корста. Он изначальная восьмерка. Прибыл сюда давным-давно вместе с беженцами, как-то устроился и получил значок. За это остальные восьмерки его презирают.

А копы презирают за то, что он изначальная восьмерка. Замкнутый круг. Но Корст хитрый лис. Не высовывается, в чужие дела нос не сует, вопросов не задает. Сидит себе спокойно, перебирает бумажки, занимается всякой скучной рутиной. Он никого не трогает, его никто не трогает.

А в этих местах такой расклад все же считается достижением.

– Выкатывайся, восьмерка. Конечная, дальше ногами топай.

Солдат в полевой форме толкает меня прикладом автомата в плечо. Спросонья захотелось затолкать ему этот приклад в одно место, но я быстро взял себя в руки. Я тут проездом, считай в гостях, а не у себя дома. Да и с этими ребятами ссориться не стоит без серьезного повода.

Если к кому-то из жителей Альтаира я и относился без ненависти, то это к единицам. У них и так жизнь не сахар, а мы с ними одно дело делаем, если сильно обобщить. По сути, весь первый сектор состоит из военных. Ночные твари лезут с севера. Беженцы бегут с севера. Другие города-государства расположены в основном на севере. Так что главные ворота Альтаира – самое охраняемое место.

Тут и внутренние войска, следящие за порядком и фасующие беженцев по секторам. Тут и гарнизон Стены, регулярно отбивающий нападения Ночных. Тут же и главный транспортный узел, откуда распределяются многочисленные поставки материалов, добытых в пустошах.

Сектор полностью милитаризован, так что тут никто не живет. Не считая многочисленных казарм и военных лагерей для недавно прибывших. Да еще базы сталкеров, которые совершают регулярные рейды за Стену.

Поезд довез меня почти до самого центра сектора. Дорогу я знал хорошо, жаль только, что пополнить запасы браги тут негде. Слишком суровая дисциплина для маленьких радостей жизни.

Уже через час я пересек все палаточные города и многочисленные заборы с колючей проволокой. Остановился возле арки ворот внутренней стены Альтаира. В восьмом секторе тоже была такая, но ее быстро завалили.

Попасть в центр дано не каждому. Все восьмерки мечтают оказаться здесь, многие кладут на это всю свою жизнь. Предел мечтаний для человека. Круче центра только второй сектор, где живет местная аристократия и высший свет общества. Но туда невозможно попасть, если не родился с золотой клюшкой для гольфа в заднице.

У меня же на проход через внутреннюю стену ушло около двадцати минут. Трижды досмотрели, дважды просканировали, все проверили, отобрали оружие и только после этого пропустили внутрь. Как будто я без револьвера не смогу навести тут шороху.

Свежий, чистый воздух центра молотом врезал мне по мозгам. Дышать было непривычно и оттого противно. А еще это открытое небо откровенно нервировало. Без переплетений сотен проводов над головой, создавалось ощущение, будто выбрался из пещеры. И вот-вот на голову упадет какая-нибудь летающая тварь.

Подавив в себе нарастающее напряжение, я пошел вперед знакомой дорогой. В центре я уже бывал, и не раз. А вот в Департаменте инквизиции я давно уже не показывал своей рожи. Нечего мне там делать.

На входе очередные проверки, так что к Кирии меня пропустили минут через десять только. Да и то с конвоем. Даром, что сам инквизитор, так еще и двух вооруженных солдат приставили.

Женщина сидела в зале для совещаний во главе большого круглого стола. Если бы не суровый взгляд и вечно напряженное лицо, ее можно было бы даже назвать красивой. По крайней мере, фигуру она держит и спуску себе не дает.

– Кира, – поприветствовал я ее, плюхаясь в кресло напротив, когда провожатые закрыли за мной массивные двери. – Как жизнь, че нового?

– Я даже отсюда чувствую запах перегара. Ты опять пьян? Середина дня.

– Ну, если так посмотреть, то все еще.

– Все еще что? – повысила она голос.

– Все еще пьян. Не вижу смысла быть трезвым. Не в этой жизни, по крайней мере.

– Восьмой, – тяжело вздохнула женщина. На мгновение тяжкое бремя ее должности отпечаталось в глазах. Но она быстро взяла себя в руки. – Ты вообще хоть иногда можешь быть серьезным?

– Могу, – кивнул я, доставая бутылку с остатками браги и делая глоток. – Хочешь? Дерьмо, конечно, но тебе явно не повредит немного.

– Воздержусь. У меня в отличие от тебя есть обязанности. Что ты учудил ночью в седьмом районе?

– Опять сто пять, – закатил я глаза. – Ну ты сама же видела отчет Теннеси. Не я это был.

– Только вот среди трупов нашли именно тебя. Ничего не хочешь объяснить?

– Без понятия. Им там новую дурь подвезли забористую. Так что я либо за ней пришел, либо уже в процессе решил развлечься. Могут же и у меня быть свои слабости.

– Ты весь одна большая слабость, Восьмой.

– Ну не скажи. Так-то я парень хоть куда. Или уже забыла?

– Хватит, – хлопнула она по столу. – Я тебя не для этого вызвала. Просто хотела услышать твое мнение. Только вот с памятью у тебя совсем беда, судя по всему.

– Не больше обычного, Кира.

– Больше, Восьмой. Раз ты сам забыл, зачем вчера сунулся туда.

– А ты, значит, в курсе, да? – усмехнулся я, поудобней развалившись в кресле.

– В курсе, – инквизитор позволила себе легкую улыбку. – И прежде всего хочу напомнить тебе о твоем долге.

– Ты про это? – я помахал правой рукой, где под кожей была вшита инсигния. – Позвала меня, чтобы мораль читать?

– В том числе. Как у инквизитора у тебя одна-единственная задача. Предотвращать инциденты, угрожающие безопасности Альтаира. И больше ничего. А ты мимоходом почти развязал новую войну банд.

– Да брось, – махнул я. – Если восьмерки перережут друг другу глотки, тебе только лучше. Хорошая восьмерка – дохлая восьмерка.

– Война двух районов дестабилизирует весь сектор. И может вызвать цепную реакцию.

– Так я и говорю. Больше дохлых восьмерок – меньше проблем. Я давно предлагал сжечь там все дотла.

– Просто… – Кира замерла на мгновение, обдумывая, что сказать. – Просто держи ситуацию под контролем. И постарайся не втягивать в это остальных жителей.

– Скучно, Кира. Скучно. Ты для этих банальностей меня вытащила?

– Нет.

– Ну так переходи к делу, а то я начинаю трезветь. А мы оба не хотим, чтобы я трезвел, верно?

– По оперативным данным в седьмом районе восьмого сектора была замечена химера.

Меня всего передернуло. Тело приняло сидячее положение, а я впился глазами в женщину напротив.