Калейдоскоп жизни: экзотические, драматические и комические эпизоды личной судьбы ветерана журналистики

С началом нового тысячелетия власти Макао с благословения Пекина отменили монополию местных предпринимателей на игорный бизнес, и выдали лицензии двум магнатам из Лас-Вегаса. Американцы Шэлдон Эделсон и Стив Уинн разбогатели на родине благодаря идее слить воедино туристский отель, развлекательный центр и казино.

Эделсон потратил 240 миллионов долларов, дабы построить в Макао такой комплекс с отелем на три тысячи мест. На его открытие собрались пятнадцать тысяч здешних жителей, тщетно надеявшихся, что первые посетители по обычаю получат бесплатные фишки. Хозяин из Лас-Вегаса воздал должное местным традициям иначе. Он поставил несколько столов для игры в маджан (учитывая пристрастия азиатов), и отрегулировал игорные автоматы так, что они выплачивают «джэкпот» при трех восьмерках (счастливое число на Востоке), а не при трех семерках, как в Америке.

По замыслу Эделсона, по набережной со временем протянется вереница из двадцати подобных комплексов, общей стоимостью в 12 миллиардов долларов. Тогда, по его словам, «Макао действительно станет азиатским Лас-Вегасом». Второй магнат – Уинн планирует начать строительство крупнейшего в Тихоокеанском бассейне отеля-казино стоимостью в 550 миллионов долларов.

Приток американских инвестиций вызвал бум, невиданный даже по китайским меркам. Валовой продукт Макао подскочил за год почти на 17 процентов. Доходы двенадцати казино в Макао достигли 3,8 миллиарда долларов. Тогда как прибыли двадцати двух казино Лас-Вегаса составили 4,8 миллиарда долларов.

Словом, дело не в американцах, а в том, что они появились вовремя. Среди клиентов игорных заведений стало вдвое больше соотечественников из материкового Китая. Вместо воспетого Буниным «господина из Сан-Франциско» самыми состоятельными туристами становятся «новые китайцы», для которых в Поднебесной, впервые за пределами США, будут собирать «кадиллаки».

Социализм с подтянутым лицом

«Хочешь быть красивой – терпи!» – эта французская поговорка, рожденная в эпоху корсетов, имеет китайский аналог. Только если парижанки немыслимо стягивали себе талии, то в Поднебесной девочкам из богатых семей туго бинтовали ноги. Взрослая женщина со ступнями подростка и с неправдоподобно длинными ногтями в серебряных чехольчиках на пальцах рук демонстрировала, что физический труд – не ее удел. В Китае 50-х годов я еще застал степенных старушек, которые ковыляли на своих «копытцах», как в просторечии именовали их изуродованные ради мнимой красоты ступни.

И вот через четверть века после того, как Дэн Сяопин заменил уравниловку бедности девизом «стать богатым почетно», забытый обычай бинтовать ноги уступил место новым веяниям. Дебаты о «социализме с человеческим лицом», или о «социализме с китайской спецификой», породили иронический термин «социализм с подтянутым лицом». Жительницы Поднебесной всерьез озаботились улучшением своей внешности, что вызвало в стране небывалый бум пластической хирургии.

Этим видом деятельности ныне занимаются более десяти тысяч медицинских учреждений, хотя большинство из них можно назвать таковыми лишь с натяжкой. Только за последнее десятилетие около двухсот тысяч человек обращались к властям или в суды с жалобами на неудачные операции, которые были им сделаны людьми без лицензий или в антисанитарных условиях.

Но при всех издержках, совершенствование внешности с помощью скальпеля стремительно развивается. Самыми крупными медицинским учреждениями этого профиля являются Госпиталь пластической хирургии в Пекине и Девятая больница в Шанхае. Их создали еще в 50—60-х годах, дабы устранять шрамы на лицах раненых в Корее китайских добровольцев, а позднее – жертв американского напалма во Вьетнаме. Пластическая хирургия была предназначена для помощи тем, кто пострадал в результате военных действий, природных катастроф или имел физические дефекты от рождения.

Однако вошедшее в быт телевидение и вездесущая реклама произвели переворот в представлениях жителей Поднебесной о женской красоте. В семьях «новых китайцев» голливудские стандарты стали образцами для подражания. У китаянок появилось желание улучшить то, чем наделила их природа и при этом выглядеть моложе. Пластическая хирургия, доступная лишь состоятельным людям, не только вошла в моду, но и стала престижной.

И вот результат: в Пекинском госпитале пластической хирургии ежегодно делают по двадцать тысяч операций, в Девятой больнице Шанхая – по двадцать пять тысяч. Как и в других странах, самой распространенной услугой является подтяжка лица (хотя на мой взгляд, она требуется китаянкам куда меньше, чем их ровесницам в Европе и Америке). Другая распространенная операция – подтяжка век, когда хирург убирает на них складки. Глаза из-за этого кажутся шире, их дальневосточный разрез становится менее заметным.

Но, по словам Цао Илиня – ведущего хирурга Девятой больницы Шанхая, поистине статус-символом для богатых китаянок стала силиконовая грудь. Она не только приближает обладательницу имплантатов к зарубежным эталонам красоты, но и демонстрирует, ее способность заплатить за это 2 500 долларов – годовую зарплату госслужащего.

Улучшать свою внешность с помощью пластической хирургии раньше всех в Поднебесной начали артистки театра и кино, модельерши. Они и теперь составляют третью часть пациенток. Другая треть– это «ночные бабочки», труженицы развивающейся секс-индустрии. Оставшаяся часть – это образованные женщины средних лет, считающие привлекательную внешность важным условием успеха в служебной карьере.

Шанхай удивил рекламный мир оригинальным замыслом. Вместо традиционного конкурса красавиц он провел «Конкурс непривлекательных». Самая некрасивая девушка получила в виде приза 12 тысяч долларов на пластические операции, результаты которых были потом широко разрекламированы. Ход необычный, но логичный, поскольку индустрия красоты стала одним из видов бизнеса.

Поднебесная в табачном дыму

Я еще работал в Пекине, когда в середине 90-х годов Китай начал осуществлять общенациональную программу борьбы против курения. Оно запрещено в общественном транспорте, в кино и театрах, в учреждениях и больницах. Сигареты не продают несовершеннолетним, не рекламируют их по телевидению. А Всекитайское собрание народных представителей стало первой в стране зоной для некурящих, так что парламентарию теперь нельзя перекурить даже в туалете.

Несмотря на шумную кампанию, развернутую с самых верхов, Поднебесная по-прежнему окутана табачным дымом. Китай остается обладателем всех мировых рекордов, касающихся данной проблемы. Число курильщиков продолжает расти, составляя 360 миллионов человек, или 36 процентов взрослого населения. Курят 70 процентов мужчин и 5 процентов женщин. Остается радоваться, что эмансипация еще не достигла уровня развитых стран Запада…

Китайцев с полным основанием можно назвать заядлыми курильщиками. Ибо составляя 20 процентов человечества, они потребляют 35 процентов общемирового объема табачных изделий. Если в 50-х годах на каждого взрослого там приходилась одна выкуренная сигарета в день, то теперь – дюжина. И чем зажиточнее становится этот самый многочисленный народ, тем больше людей он теряет от злоупотребления никотином.

Статистика свидетельствует, что китайцы курят все больше, начинают курить все раньше, умирают от последствий курения все чаще. Когда в результате землетрясения где-то гибнет две тысячи человек, это считается бедствием глобального масштаба, общемировой сенсацией. Но ведь именно такая гуманитарная катастрофа повторяется в Китае изо дня в день.