1962. Хрущев. Кеннеди. Кастро. Как мир чуть не погиб

1962. Хрущев. Кеннеди. Кастро. Как мир чуть не погиб
Вячеслав Алексеевич Никонов

Никонов Вячеслав. Книги известного историка и политолога
Осенью 1962 года Советский Союз и США тринадцать дней находились на волосок от ядерной войны.

Во время Карибского кризиса вооруженные силы двух стран были приведены в состояние повышенной готовности, а военные по 24 часа в сутки рассматривали потенциального противника через прицелы и системы наведения. Достаточно было трагической случайности, чтобы у кого-то из политиков в Москве, Вашингтоне или Гаване сдали нервы, и гибель десятков миллионов людей оказалась бы неизбежна. Судьбы мира зависели от решений всего трех человек: руководителя СССР Никиты Хрущева, президента США Джона Кеннеди и лидера кубинской революции Фиделя Кастро. В этой книге минута за минутой, час за часом, день за днем проанализирован самый страшный по возможным последствиям дипломатический и военный кризис, который когда-либо угрожал человечеству.

Хрущев, Кеннеди и Кастро, их правительства и военные оказались в ловушке амбиций, взаимных подозрений, угроз и эскалации вооруженной мощи. Однако нашли в себе силы остановиться за мгновения до начала боевых действий. Отозвали ультиматумы. Нащупали компромисс, благодаря которому угроза ядерного апокалипсиса была отодвинута почти на 60 лет.

Хватит ли сегодняшним политикам мудрости, чтобы при схожих рисках глобального военного конфликта воспользоваться опытом разрешения Карибского кризиса и найти путь к миру? Автор – российский историк, публицист и общественный деятель Вячеслав Никонов – рассчитывает, что его скромный труд не только станет предупреждением, но также поможет в поиске разумного выхода.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Вячеслав Алексеевич Никонов

Хрущев. Кеннеди. Кастро

Как мир чуть не погиб

© Никонов В.А., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Введение

Нас могло не быть.

Никого.

Или подавляющего большинства из живших тогда и живущих сейчас – на территории СССР, Соединенных Штатов, Кубы, Европы…

В истории человечества были трагические страницы, когда молох войны сметал человеческие жизни многими миллионами. Первая мировая и особенно Вторая мировая война – в первую очередь. Но даже в те страшные годы речь не шла о полном уничтожении целых стран и всех проживавших в них людей.

В истории человечества дважды применялось ядерное оружие: американцами в Хиросиме и Нагасаки в августе 1945 года. Но тогда число жертв в чудовищном атомном вихре исчислялось сотнями тысяч.

В октябре 1962 года вполне могли погибнуть сотни миллионов людей, а многие страны оказались бы просто сметенными с лица земли. А убийственные последствия ядерной войны ощутили бы немногие выжившие в ее огне в самых отдаленных уголках Земли. У меня, дошкольника, у всех, живших тогда в Москве, в других городах и поселках Советского Союза, не было шанса уцелеть.

Карибский кризис был самым опасным моментом в человеческой истории.

Дин Раск, занимавший в дни кризиса должность государственного секретаря США, утверждал: «Администрация Кеннеди имела несчастье испытать самый опасный кризис, который мир только видел, Кубинский ракетный кризис. Сверхдержавы были готовы вцепиться в глотки друг другу, национальные интересы и национальная гордость были публично поставлены на кон, ни одна из сторон поначалу не показала какого-либо желания отступить»[1 - Rusk D. As I Saw It. L., 1991. Р. 201].

Макджордж Банди, декан школы государственного управления в Гарварде, а тогда помощник Кеннеди по национальной безопасности, писал о «беспрецедентно суровом кризисе, когда риск ядерной войны, как признается почти всеми, был самым большим за все время до и после него»[2 - Bundy М. Danger and survival: Choices about the bomb in the first fifty years. New York. 1988. Р. 391.].

По словам многоопытного британского премьер-министра Гарольда Макмиллана, ветерана еще Первой мировой, дни кризиса были самым «опасным моментом, который пережил мир с конца Второй мировой войны»[3 - Macmillan H. Introduction // Kennedy R. Thirteen Days. A Memoir of the Cuban Missile Crisis. N.Y., 1969. Р. 17.].

Ведущий американский исследователь Карибского кризиса, известный гарвардский политолог Грэм Аллисон авторитетно заявляет: «История не знает других периодов, аналогичных тринадцати дням октября 1962 года, когда Соединенные Штаты и Советский Союз остановились у кромки ядерной пропасти. Никогда прежде не существовала столь высокая степень вероятности того, что такое большое число жизней неожиданно оборвется. Если бы война разразилась, она означала бы гибель 100 миллионов американцев… а также миллионов европейцев. По сравнению с этим естественные катастрофы и массовые уничтожения людей более ранних периодов истории выглядели бы незначительными»[4 - Allison G. T. Essence of Decision. Explaining the Cuban Missile Crisis. Boston, 1971. Р. 1.].

Про Карибский кризис написано вроде бы довольно много.

Оставили воспоминания многие ключевые участники событий тех дней – сам Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета министров СССР Никита Сергеевич Хрущев, член Президиума ЦК КПСС Анастас Иванович Микоян, министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко, посол СССР в Вашингтоне Анатолий Федорович Добрынин, помощник Хрущева Олег Александрович Трояновский. Много ярких воспоминаний от наших военных, которые непосредственно руководили военной операцией на Кубе и участвовали в ней; от легендарных разведчиков – Николая Сергеевича Леонова, Александра Семеновича Феклисова.

Президент Кеннеди, естественно, мемуаров не оставил: его убили через год после Карибского кризиса. Но успел написать книгу «Тринадцать дней», до того, как его тоже убили, брат президента и министр юстиции Роберт Кеннеди. Воспоминаниями поделились Дин Раск, министр обороны Роберт Макнамара, Макджордж Банди, спичрайтер президента Теодор Соренсен.

Уникальный случай – дословно известны почти все дискуссии, которые велись в Белом доме в дни кризиса на заседаниях Исполнительного комитета Совета национальной безопасности («Экскома», EXCOMM, от «Executive Committee»), обсуждавшего варианты действий. Сохранились их магнитофонные записи, что подарило историкам и читателям море информации. Записи были сделаны самим президентом Кеннеди. Магнитофон находился в подвальном этаже Белого дома, его техническое обеспечение осуществляли сотрудники Секретной службы – личной охраны президента. Он один (может, еще его брат Роберт) знал, что разговоры записываются и «работал на историю». Записи не полные. Когда президент не хотел, чтобы его или чьи-то слова фиксировались, он просто нажимал кнопку, и запись прекращалась. Да и потом записи и их расшифровки прошли через много рук и внимательных глаз многочисленных цензоров из государственных органов и спецслужб. Но и то, что обнародовано, – огромный объем информации, который приводится по изданию 1997 года, вышедшему под редакцией Эрнста Мэя и Филиппа Зеликова[5 - The Kennedy Tapes. Inside the White House During the Cuban Missile Crisis / Ed. by Ernest R. May and Philip D. Zelikov. Cambridge (Mass.) – L., 1997.].

У нас изданы довольно полные сборники документов Президиума ЦК КПСС, содержащих черновые протокольные записи его заседаний, стенограммы, постановления. Конечно, это не магнитофонные записи, полноты и точности (особенно в черновых набросках секретарей) нет, но источник для анализа процесса принятия решений в Москве исключительно важный.

Огромную работу провели историки. Сын Хрущева – Сергей Никитович – выступал и как автор мемуаров из первых рук и как исследователь, работавший, правда, в основном в Соединенных Штатах.

В схожем амплуа выступал и долгие годы возглавлявший Институт Латинской Америки РАН Серго Анастасович Микоян, собравший и систематизировавший большое количество архивных документов.

Из трудов чисто исторических следует выделить, в первую очередь работы академика Александра Александровича Фурсенко и труды, написанные им совместно с американо-канадским автором Тимоти Нафтали. Они тщательно проштудировали американские и советские архивы, переговорили с некоторыми тогда еще здравствовавшими участниками событий и подготовили богатую документальную базу.

Карибский кризис был предметом острых исторических споров, суть которых весьма неплохо передал Сергей Хрущев: «Решение переставить местами Скали и Фомина, вложить в уста последнего предложение о выводе советских ракет с Кубы в обмен на обещание не вторгаться на остров, в сочетании со столь популярной в США идеей, что после поражения десанта в Заливе Свиней и встречи в Вене отец посчитал Кеннеди слабаком, что и подтолкнуло его послать ракеты на Кубу, и с американской же концепцией, утверждающей, что постановка ракет на Кубе – заявка на изменение стратегического баланса, стало ключевым в американской мифологии Карибского кризиса: США победили, выигрывали противостояние, показали Хрущеву “кузькину мать”, заставили его отступить, забрать страшные ракеты домой, а обещание не нападать… Согласно тому же мифу, они и не собирались высаживать свои войска на Кубу.

Американские историки выстроили свою версию, она абсолютно патриотична: мы одержали верх! А вот почему российские историки и самые матерые, к примеру, автор книги “Адская игра” академик Александр Фурсенко, придерживаются американского мифа? Не понимаю. Если же поставить все с головы на ноги: ракеты завезли на Кубу, чтобы предотвратить американскую агрессию против Кубы, Белый дом пошел на попятный, отменил планы высадки своих вооруженных сил на остров (они, по последним американским данным, имели место быть), дали официальные гарантии ненападения на Кубу, а в ответ отец вывел ракеты с Кубы, как выполнившие свою миссию. Согласитесь, здесь победителем уже становится Советский Союз»[6 - Хрущев С. Н. Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы. М., 2019. С. 488–489.].

В последнее время споров немного, причем как у нас, так и в Соединенных Штатах. Там не сильно спорят, потому что уверены, что все о кризисе знают, и им все понятно.

В Америке тема Карибского кризиса весьма популярна, прежде всего потому, что она победная. Хотя были, как мы увидим, и критики Кеннеди, полагавшие, что, не прибегнув к военным средствам, он упустил блестящий шанс задушить на корню коммунистическую угрозу в Западном полушарии, а заодно и Советский Союз. И тема там популярна потому, что в США она вызывала куда большие эмоции, чем в СССР. Американцы были настолько напуганы собственной пропагандой в дни Карибского кризиса, что массово бежали из городов или из страны и рыли бомбоубежища. В американской исторической памяти это действительно важный и волнующий момент прошлого. Причем из ряда побед американского демократического добра над порочным тоталитарным злом.

В нашей стране не спорят, потому что и знают мало, и интересуются слабо. В СССР пропаганда была более аккуратной, и кризис прошел почти незамеченным, вызвав панику разве только у немногих посвященных в его детали. И как победу разрешение кризиса перестали трактовать уже с 1964 года, когда Хрущева сместили со всех его постов и отправили на пенсию. В числе его главных прегрешений называлась тогда и «военная авантюра» на Кубе. А затем фигура Хрущева надолго перестала быть привлекательной. Надо признаться, он не герой и моего романа. Хотя герой этой книги.

Для патриотов и коммунистов Хрущев остался разрушителем советской идеологии и государственности, а его поведение в дни Карибского кризиса – примером безответственности и трусости (на фоне мужества и профессионализма советских военных и самоотверженности кубинцев). Для либералов Хрущев – позитивная культовая фигура «оттепели», десталинизации и налаживания отношений с Западом. Но размещение ракет на Кубе либералы могут только осуждать как ничем не оправданную и чудовищную ошибку великого человека.

Так что для представителей всех идеологических течений Карибский кризис всегда казался чем-то чуждым и малоинтересным. Посему и относительно незначителен интерес к нему со стороны нашего исторического сообщества. Почти все известные исследователи Карибского кризиса уже ушли из жизни.

И еще одно обстоятельство, которое подвигло меня взяться за перо. Когда в 2022 году приближалось шестидесятилетие Карибского кризиса, я стал искать в лучших книжных магазинах Москвы книги об этом событии. Не нашел ни одной…

Сколько раз нам доводилось слышать про объективные силы исторического процесса, которые двигают поступками людей и историей. Прожив уже довольно долгую жизнь, большая часть из которой – в политике, признаюсь, что мне никогда не приходилось сталкиваться с действием объективных процессов. Известный британский историк войн Энтони Бивор сформулировал «неписаное, но важное историческое правило: неизбежности не существует»[7 - Бивор Э. Гражданская война в Испании. 1936–1939. М., 2019. С. 12.]. И это действительно так.

Все, что происходило на моих глазах, будь то распад СССР или специальная военная операция на Украине, явилось следствием действий или бездействия очень небольшого количества людей, принимавших или не принимавших в конкретный момент времени те или иные решения, обязательные для исполнения государственными органами, прежде всего силовыми. «История в своей последней реальности творится немногими, она аристократична», – справедливо замечал наш выдающийся философ Николай Александрович Бердяев.

В случае с Карибским кризисом судьбы мира зависели от решений всего трех человек: Никиты Сергеевича Хрущева, президента Соединенных Штатов Америки Джона Фитцджеральда Кеннеди и Председателя Совета министров и Первого секретаря ЦК Коммунистической партии Кубы Фиделя Алехандро Кастро Руса.

Только от воли Хрущева зависело появление советских ракет с ядерными боеголовками на Кубе: никому другому в руководстве СССР, как мы увидим, такое и в голову не могло прийти. А даже если бы и пришло, что с того без решения Хрущева?

Только с согласия Кастро ракеты могли оказаться на Кубе. Откажись он, и никакой Хрущев не смог бы реализовать такой план, и никакого Карибского кризиса бы не было. Точнее, был бы другой кризис, который вовсе не гарантировал выживание Кубинской революции, коль скоро американцы уже готовы были обрушить на Остров Свободы свою военную мощь.

Только от выдержки Кеннеди зависел отказ от применения этой мощи против советских Вооруженных Сил и военных объектов на Кубе, что могло вызвать немедленную войну между СССР и Соединенными Штатами с более чем вероятной ядерной эскалацией.

А объективные факторы? Разве что «холодная война» и наличие у двух сверхдержав ядерного оружия. И то эти факторы были порождены субъективными решениями и творениями разумов отдельных личностей.

Поэтому и начнем с «холодной войны».

И с трех личностей, чьи решения и заварили всю эту кашу, и позволили нам выжить.

Хрущев. Кастро. Кеннеди.