Я – Солнце

Я – Солнце
Вячеслав Анатольевич Егоров

Трудиться жизнь, и лишь найти себя? А может не искать, оставить все как есть? Но жизнь пройдет, а что останется? Быть может все же поискать… Потратить жизнь и все ж найти. Себя.

Трудиться жизнь, и лишь найти себя?

А может не искать, оставить все как есть?

Но жизнь пройдет, а что останется?

Быть может все же поискать…

Потратить жизнь и все ж найти. Себя.

Пролог

В отпуске я всегда гуляю рано утром. По многолетней привычке встаю в четыре – полпятого, затем собираюсь, еду, куда не будь, как правило, это набережная или залив и там просто хожу. В это время дворники уже отработали, а немногочисленные собачники мне не мешают. Привычка эта сформировалась очень давно – лет тридцать назад еще в смену эпох, когда все рухнуло, и надо было найти себя или убежать от себя. В принципе сейчас это неважно, важно лишь, что тогда старое уходило, а новое вливалось мощным потоком, и рассудок не успевал все это переварить и простые пешие прогулки позволяли не потеряться в новом мире и привести мысли в порядок. По крайне мере мне.

В то время историческая часть города претерпевала значительные изменения. Согласно генплану ряд зданий постройки начала двадцатого века были снесены, и вместо них вырыт огромный котлован. Предполагаемый залив носил чисто практическое назначение – облагородить город со стороны реки и освоить новые земли за счет разрастающихся окраин. Дома частного сектора, попавшие в зону затопления, покидались жителями целыми улицами и также улицами заселялись в новые микрорайоны.

«Великое переселение» как раз совпало со многими событиями – смена вектора развития так тогда любили говорить. Страна впала в рыночные отношения, и реконструкция исторической части города затянулась на несколько лет. Работы периодически возобновлялись по мере поступления денег из центра в местный бюджет, но лет пять в этой части города царило откровенное запустенье. Энергия старого города смешалась с энергией перемен, создав тем самым атмосферу безвременья, где могло произойти все что угодно. В это-то время я и пристрастился к прогулкам, полагая, что созерцание безлюдных территорий как-то поможет мне упорядочить хаос мыслей в голове.

1. Начало событий

Погода была отличная – время полшестого утра и еще не жарко хоть и начало июня. На улице никого, и вокруг тихо – маршрутов общественного транспорта здесь еще нет, а редкие машины, проезжающие по единственной дороге практически незаметны. Индустриальные звуки города сюда не доноситься, так как планируемый залив глубоко врезался в город зигзагообразным клином, сформировав в верхней своей части выступающий кусок земли в форме клюва орла. Со стороны залива шел резкий подъем ландшафта, затем площадка и медленное понижение, резко заканчивающее обрывом в сторону реки. В народе эту территорию так и называли – «старый город», она изобиловала древними церквями постройки еще 16-17 веков и не имела крупный транспортных связей. Со стороны города сюда шла одна двухполосная дорога, а со стороны залива две недостроенные трассы, и несколько пешеходных троп к работающим церквям. Фактически в те времена это была глухая и тупиковая территория. Правда, в «старом городе» еще жили люди, но только в четырех трёхэтажных каменных домах еще довоенных времен. Цокольный этаж одного из них был отдан под продовольственный магазин. Кроме церквей культурная составлявшая «старого города» состояла еще из памятников революционерам и поэтов, деловая же часть была представлена двумя-тремя учреждениями медицинского назначения, и старой тюрьмой еще работающей – вот и все. Особняком стояла художественное училище, но учреждение находилось в прямой видимости с основной части города, все же остальное скрывала складка местности.

Через год после переселения жителей территория частного сектора стала постепенно зарастать, еще через два года это уже были уже густые заросли, полностью скрывавшие оставшиеся немногочисленные деревянные постройки. Художники-студенты, вначале писавшие здесь свои зарисовки, быстро потеряли к ним интерес, люди же просто так сюда не ходили, ну может быть кроме таких потерянных как я.

Первое время я часто туда ходил – практически каждый день – новизна ощущений от безлюдных полузаброшенных территорий будила в душе состояние одиночества, поиска и ожидание чего-то неизведанного. Почему-то именно там мне было комфортно, я представлял себя сталкером ищущим что-то, что дало бы мне ответы на мои многочисленные вопросы. Жить становилось все трудней и не просто. Ежедневные заботы отнимали слишком много сил, и уход от реальности тогда мне казалось неплохим решением. Но дни шли, ответов все не было, а чувство новизны постепенно притуплялось в итоге в «старый город» я стал ходить все реже и реже, сначала только в выходные дни, а затем и вовсе раз в две-три недели.

Тот первый год не принес мне ничего нового. Осенью я там был всего раз, и мне не понравилось – все в грязи и мрачно, только больше устал, и еще мне показалось, что в это время заброшенная территория больше вытягивает энергию, чем подпитывает ее. Зимой же там делать нечего и только в следующем году я вновь стал ходить туда. Вид расцветающих деревьев на безлюдных просторах опять принесло успокоение в брожении мыслей в голове. Май пролетел быстро, а работы в котловане так и не возобновились, но по сообщениям администрации города в следующем году из федерального бюджета должны выделиться деньги для окончания строительства и начала застройки заброшенных пустырей. Получалось что этот год – граница, отделяющая старое от нового – время принятия окончательных решений. Надеюсь что это именно так.

В тот июньский день я как обычно проделал свой привычный маршрут: дошел до реки, свернул на аллею, понимающуюся вдоль нее вверх против течения, зашел на мраморные площадки с видами на реку, постоял на них некоторое время, разглядывая развернувшуюся внизу панораму, и наконец, вышел на самую верхнюю точку «старого города». Побродив там немного, я подумал, что на сегодня с прогулкой хватит, и решил возвращаться. А оттуда два пути: обратно назад, откуда пришел или идти дальше по тропинке, идущей вдоль шоссейной дороге в город. В обе стороны путь достаточно длинный – не менее минут сорок, а так как ничего нового для себя я не увидел, то решил срезать путь. Пройти по заросшей территории бывшего частного сектора, оттуда выйти к церкви, а там десять минут по тропинке и уже можно выйти в город. Высмотрев сквозь деревья наиболее оптимальный путь, я перешел дорогу и углубился в заросли. Бурьян был высокий практически мне по грудь и никакого намека на тропу. Обходя деревья, я прошел метров пятьдесят и неожиданно для себя обнаружил лестницу, вернее остатки перил, и площадку с которой начинались ступеньки вниз. Я подошел поближе – куда ведет лестница, было не видно, все скрывалось ветвями подросших деревьев и так густо, что уже с двух метров ступеньки пропадали в зелени. Представив в уме общее расположение бывших здесь построек, я пришел к выводу, что это должен быть овраг. Там дальше метров через сто раньше шла улица, и видимо здесь был выход на нее. Но по карте насколько ее я помнил никаких оврагов здесь не должно быть. «Странно», – подумал я. – «Возможно, не все отражено на карте, и такие мелочи вроде как эта лестница на них не указывают. Или указывают?» Однако же местность в этой части была прилично так изрезана, да и с перепадами высот, так что наличие лестницы здесь вполне логично. «Интересно», – мой угасающий исследовательский интерес полыхнул с новой силой. Я посмотрел наверх – солнце ближе к востоку уверенно взбиралось по небосклону, ярко сияя и, обещая жаркий день. «Наверное, уже шесть», – прикинул в уме я время – часов с собой я принципиально не носил, а сотовых телефонов тогда еще в помине не было. – «Скоро люди пойдут в церковь надо отсюда выбираться». Осторожно раздвигая руками ветви, я начал спускаться. Лестница была не широкой – и два человека по ней легко разойдутся и как не странно дальше внизу перила были в полном порядке. Сами ступеньки хоть и посерели от времени и слегка поскрипывали под моим весом, но чувствовалось что они еще достаточно крепки. Пройдя до половины – метра на пять, ветки не так сильно стали мешать дальше идти, а внизу уже можно было разглядеть небольшой длиной метра три мостик, идущий по дну оврага. «Сколько?» – прикинул я, – «Глубиной метров пять, длиной метров двадцать пять? Средненький такой овраг». Сам мостик оказался с ответвлением – дополнительный помост с перилами шел под прямым углом вправо от центра метра два и в конце резко обрывался. Я задержался на нем, разглядывая место среза, видимо раньше это спуск в сам овраг но, судя по трещинам в досках, мне показалось, что ступеньки были просто вырваны. Я еще немного потоптался на мостике, пытаясь сквозь заросли разглядеть, что же там могло быть в овраге, но ничего интересного не заметил.

– Не так все плохо, – сказал я вслух, поднимаясь вверх по ступенькам.

Подходя к верхнему помосту, я обратил внимание, что деревья здесь несколько отличались от другой части оврага. Вроде обычные деревья – тополь, клен и береза, но выглядели они как-то иначе. Чем именно они отличались от деревьев с той стороны, я так и не смог уловить. У самого помоста, уже шли кустарники шиповника, калины и ирги, а все деревья остались внизу. Складывалось впечатление, что это сторона оврага ухожена, что было странно, ведь года три уже здесь никто не живет. «Кому это нужно», – гадал я, ступая на помост. Перила на этой стороне оказались в наличие и были чистые и выглядели опрятно.

– Ладно, – пробормотал я. – Все это ерунда… – овраг уже не представлял для меня никакого интереса и мыслями я был дома.

Обогнув боярышники, стоявшие прямо у помоста я вышел на открытое место и сразу обомлел…

Передо мной расположилась улица вдоль асфальтной дороги, которой стояли обычные каменные жилые дома. Немногочисленные люди сновали по своим делам, и не обращали на меня никакого внимания. Сказать, что я был удивлен, ничего не сказать – я был просто ошарашен. Все что я видел: двух трехэтажные дома, машины, припаркованные на обочине, витрины магазинов, столбы освещения, провода на них и многое другое ни как не походило на галлюцинацию. Я стоял и смотрел, широко открыв от удивления глаза, и ни как не мог прийти в себя. В голове была звенящая пустота, все мысли как-то сами собой выветрились, а из моего полуоткрытого рта раздавалось нечленораздельное:

– «А-а-а, э-э-э…

Из небольшого шока вывела меня собака, пробежавшая рядом и гавкнувшая в мою сторону, видимо для порядка. Я немного пришел в себя и на меня сразу обрушились остальные звуки, обычно сопровождаемые улицу, живущую своим ритмом, и даже запах нагревающегося асфальта – все было настоящим. – «Как это может быть?» – наконец проклюнулась в голове одинокая мысль.

– Как это может быть? – вслух повторил я. – Здесь же пустырь! Здесь ничего нет! Здесь все же снесено! Как это может быть… – пораженно повторил я, продолжая удивляться увиденным.

Секунду спустя я развернулся и бросился обратно к лестнице. Перескакивая через ступеньки, я спускался вниз так, словно за мной кто-то гнался. Внизу с разгона я влетел на мостик и одним махом проехал по скользким доскам на другую сторону. То, что я могу споткнуться и упасть, мне в голову как-то не приходило. Все происходящее здесь есть неправильное, была в тот момент единственной, как мне казалось здравой мыслью. Подгоняемый иррациональным страхом я побежал вверх по ступенькам, практически физически ощущая, как время заканчивается, и куда-то уходит. Выставив перед собой согнутые в локтях руки, и прикрывая ими голову, я продрался сквозь ветви, не обращал внимания на боль от их хлестких ударов. Уже наверху я оттолкнулся от помоста, и, споткнувшись о кочку, врезался в кустарник дикой смородины, затем перелетел через него и упал дальше в бурьяне. Но, уже сразу сгруппировавшись и оттолкнувшись от земли руками, резко встал и задом пятясь, стал уходить на пригорок, откуда я начал сюда свой путь. Дойдя так до обочины, я остановился и глубоко задышал. Напряжение меня еще не отпускало, но, сделав усилие, я все же перешел дорогу и уже там сел прямо на землю. Сердце гулко колотилось в груди норовя, выпрыгнут наружу, а пот заливал мне лицо – я вытер его тыльной стороной правой руки, и сразу зашипел от горящей боли. Обе мои руки были сплошь покрыты кровавыми полосами. Если раны не трогать то боль в руках еще не сильно чувствуется но после спада адреналина они опухнут и покроются синяками. – «Ерунда», – стал приходить в себя я. – «Заживет». Минут через пять дыхание постепенно успокоилось, сердцебиение улеглось, и я встал. Не спеша, отряхнувшись от, слава Богу, сухой земли я задумался. Острота момента ушла, эмоции улеглись, но проанализировать происходящее у меня не получалось. Слишком было невероятным то событие что бы относиться к нему спокойно. – «Неужели солнечный удар», – пришло мне в голову, так как в детстве после подобного у меня некоторое время были небольшие странные видения, но тогда все закончилось благополучно, что давало мне надежду, что и сейчас все обойдется.

2. Продолжение событий

Считать себя не нормальным мне не хотелось, поэтому я решил полностью обойти «старый город» и взглянуть на пустырь со стороны города. Следующие полчаса я сосредоточено шел быстрым шагом, и периодически от нетерпения ускоряясь, переходя на бег. Еще издали на подступах к пустырю, стало видно, что никакой улицы здесь нет. Тем не менее, я поднялся по тропинке и вышел на пустырь. Ничего особенного пустырь как пустырь. Я осмотрелся, ища признаки каких-либо строений, но это только формальности ради, и так было понятно, что все мне привиделось. – «Черт!», – я был разочарован, но и одновременно рад, так как все прояснилось. – «Все-таки солнечный удар» – подтвердил я свою догадку. – «Наверное, в аптеке нужно купить что-нибудь от головной боли?» – решил я и не спеша, побрел обратно к тропе.

– Да ладно, – сказал я вслух, и остановился, поворачиваясь к пустырю. – Да чушь это все… Не может этого быть…

Я пошел обратно к заросшему пустырю. – «Херня все это», – отговаривал я себя по пути. – «Только зря время потеряю…» – но, не остановился и все еще продолжал идти к пустырю. Я шел к лестнице – если все мне привиделось, и это все галлюцинации, вызванные солнечным ударом то я просто пройду через мостик и выйду в «старый город».

– Всего-то надо-то, пройти через мостик, – пробормотал я, подойдя к помосту, но почему-то около него остановился. Поглядев по сторонам, и чувствуя себя глуповато, я нерешительно пошел вниз. С этой стороны деревья были обычными: дикими и неухоженными и мне пришлось опять продираться сквозь них как на той стороне. – «Все-таки глюки», – поставил себе я диагноз. – «Это плохо!». Ложиться в больницу мне не хотелось, и я подумал, что же обычно в этих случаях принимают. Но как-то незаметно спуск затянулся, а время растянулось, и я уже должен был полностью перешел на другую сторону. Я остановился и потряс головой, отгоняя ненужные фантазии, и стал внимательнее смотреть по сторонам. С оврагом было что-то не так. Деревья стояли почему-то редко – не так как надо, и были очень высокими. Нижние ветви их начинались где-то на уровне четырех-пяти метров от уровня земли – что было очень странно. То, что это совсем другой овраг, и другая лестница стало совершенно очевидно. – «Как это возможно?», – психика, перегруженная впечатлениями, истерично отреагировала на очередное невероятное событие, и от этого голова шла кругом. Понадобилось некоторое время, что бы хоть как-то успокоиться и более-менее соображать. Что-то смутно знакомое показалось мне в этой лестнице и в этом овраге. Приглядевшись, я заметил в отдалении, остатки деревянных строений по обе стороны лестницы и это было очень похоже на остатки домов. И тут до меня дошло: – «Так это же лестница в другом овраге города».

В городе был не один овраг, и повсеместно жители частных секторов их постепенно покидали. Овраги со временем зарастали, пока их не вырубали и полностью не засыпали, отдавая в последствие эти участки под строительство новостроек. То-то мне знакомым показался этот овраг – еще учась в школе, пару раз с ребятами по нему пробегали. Но тогда он выглядел совершенно по другому – более светлым что ли, и дома еще были на склонах, и деревьев было меньше. Постояв некоторое время на ступеньках, обдумывая как мне в этой ситуации поступить: вернуться или продолжить, я решил, что надо продолжать идти дальше и просто перейти на другую сторону. Тем более что и микрорайон этот расположен ближе к моему дому чем «старый город», да и неприятное жжение в ободранных руках давало о себе знать.

Спускаясь ниже, становилось темнее – солнце сюда доходило довольно слабо, и внизу было мрачновато, к тому же здесь явственно ощущался запах сырости. Травы на земле было немного – в основном какие-то белесые грибы и целые шапки плесени, тянущиеся со дна оврага. Воображаемой границей в этом темном царстве служил перепад освещенности приблизительно на уровне середины лестницы, ниже которого постоянно стоял полумрак. На самом низу оврага ничего особенного не было – обычный однопролетный мостик, стоящий на четырех деревянных опорах уходящих в землю. Только вот доски настила и перила были совершено черные и на вид склизкие, словно покрытые какой-то слизью. Плесень ровным слоем покрывала поручни, и дотрагиваться до них у меня не было никакого желания. Доски как не странно плесень не затронула и, стараясь идти по ним осторожно, – «Как бы не поскользнуться», – подумал я, успешно перешел на другую сторону. Затем поднялся по ступеньками до условной световой границы. Здесь я остановился и обернулся: – «Сколько я прошел?» – окинул я взглядом пройденное расстояние. – «Глубина двадцать, ширина шестьдесят-семьдесят? – прикинул я размеры оврага: – «А длина?». Определить длину оврага не представлялось возможным, так как метров через сто в обе его стороны все скрывалось в густой тени. Чертыхаясь про себя от крутости лестницы: – «Почему никто не додумался сделать пролеты на ней», – я, продолжил подъем и, в конце концов, добрался до помоста.

Некоторое время я шел в зоне зеленых насаждений окаймляющей овраг, затем вышел и пошел по дороге, прошел под деревьями растущих вдоль нее, и, наконец, свернул к кустам идущих к парку. Парк и вся эта местность возле оврага лет сорок назад были одним из основных мест отдыха горожан тех лет. Сейчас здесь даже остановки не было – маршрут перенесли ближе к заселенным микрорайонам. – «Пять минут», – решил я. – «Если идти скорым шагом то и все три. А там и остановка. Сразу зайду в аптеку». Разговаривая сам с собой, я прошел сквозь кусты и вышел в парк… Ну вроде бы как вышел, так как парка на своем месте почему-то не оказалось. – «Странно», – удивился я. – «Сколько здесь ходил и ни разу не заблудился. Да здесь и заблудиться то и негде. Наверно все-таки рано свернул». Я прошел еще дальше, появились еще откуда-то взявшиеся деревья – целая небольшая роща. – «Откуда она здесь?» – недоуменно подумал я, озадаченно посматривая по сторонам. Наконец, я вышел на открытое пространство, а там… А там никакого парка и в помине не было… то есть вообще. Вместо парка расположился какой-то микрорайон и судя по его очертаниям мне совершенно незнакомый.

Я так и застыл ошеломленный увиденной картиной. Небольшая паника охватила меня, реальность по какой-то причине играла со мной в непонятную мне игру.

– Ну, так просто не может быть, – прошептал я, пытаясь сбросить наваждение. – Просто не может быть.

Но микрорайон не исчезал и все еще продолжать находится на месте парка. И выглядел он не совсем обычно. Там где раньше располагалась детские площадки, оказалось высокое здание с колонами и куполом больше всего похожее на какой-то храм. От него шли улицы, выстроенные в ровные прямоугольные фигуры, пересекающиеся лучами-дорогами. Для меня все это выглядело как гигантская решетка.

– Этого не может быть, – вслух тупо произнес я.

Удивление было так велико, что меня немножко «замкнуло» и в голову никаких больше слов не приходило.

– Чего не может быть? – раздался справа от меня мужской голос человека в возрасте.

Я резко повернулся в сторону говорившего и увидел пожилого мужчину стоявшего в трех метрах от меня. – «Как он подошел незаметно», – быстро промелькнула в голове. – «Впрочем, не важно…» – решил я, разглядывая мужчину. Одет он был обычно – серые брюки, и светлая рубашка с короткими рукавами, обут в коричневые сандалии, на голове светлая соломенная шляпа, а в руках мужчина, скорее уж старик, держал черную барсетку. Ни сам старик, ни его поза, в которой он стоял прикрыв низ живота барсеткой не вызывали у меня ни какого противоречия. Обычный человек.

– Так что случилось молодой человек, – вопрос мужчины вывел меня из ступора.

– А-а-а, – начал я не зная, что сказать и развел руками. От движения на руках запусльсировало – дали о себе знать порезы. – Забыл, где находится аптека, – затем показал старику руки и добавил: – Упал не удачно.

Мужчина внимательно посмотрел на меня, видимо от него не скрылось что, судя по моему внешнему, виду падать я должен был с дерева. Взгляд его глаз чуть дольше задержался на моем лице, что там он увидел – я не знаю, но старик явственно напрягся, но ни чего не стал комментировать. Повернулся ко мне спиной и произнес:

– Это недалеко, пойдемте, покажу.

– «Наверно принял меня за пьяницу», – подумал я, деля шаг за стариком, но почему-то остановился. Идти за стариком мне почему-то совершенно не хотелось и еще, почему-то я его испугался. Почему? – я и сам толком могу сказать, просто вдруг стало неожиданно страшно. Такой же иррациональный страх я испытывал там на лестнице. Больше я не стал рассуждать, развернулся и побежал обратно к лестнице. Почему я это сделал? Да я и сам не знаю почему, только чувствовал, что там оставаться мне больше нельзя. Не обращая внимания отклик старика: – «Куда Вы молодой человек» я несся, назад срезая путь по диагонали, стараясь не промахнуться и выйти сразу к лестнице. Что я буду делать потом, меня сейчас не волновало – лишь бы уйти от сюда подальше. Страх гнал меня и придавал силы, и мне повезло, я вышел ровно к помосту. Пригнувшись как можно ниже, стараясь подлезть под ветви, я запрыгал на ступеньках, уходя вниз. Пару раз меня чувствительно приложило вовремя не замеченными ветвями, но это ничего, не страшно. Пройдя условную границу света, меня мгновенно отпустило. Я даже остановился от неожиданности и прислушался к своим ощущениям – да, страха больше нет, и только тяжелое дыхание выдавало, что только что меня охватывали сильные эмоции. Прямо здесь я решил сделать не большую передышку и отдышаться. К перилам прикасаться я не стал, а просто наклонился и уперся ладонями в полусогнутые колени – так и отдыхал. Минуту спустя меня вновь стало охватывать беспокойство – я задержал дыхание и прислушался, но вокруг все было странно тихо. Беспокойство стало нарастать – я завертел головой, высматривая, откуда идет опасность, но вокруг все также тихо и ничего нет. Непроизвольно я сделал пару шагов вниз, и беспокойство тут же отступило. Удивленный таким неожиданным явлением я осторожно поднялся на две ступеньки и обратился в слух – внутри меня появился дискомфорт, который всплесками стал нарастать, постепенно переходя в неясное волнение. Дальше ждать я не стал и вновь спустился вниз – как и прежде все негативные чувства исчезли. Глядя по сторонам в поисках причины появления страха, я обратил внимание, что условная граница света медленно опускается вниз. Я поднял голову – ну да солнце медленно всходило и сейчас находилось несколько выше, чем до этого, и при этом зона освещенности увеличивалась, постепенно рассеивая полумрак нижней части лестницы. Я спустился вниз, пытаясь разглядеть, как глубоко в овраг солнце может достать своими лучами. Получалось, что метров десять до мостика в обе стороны и сам мостик находились в постоянном полумраке. Как мне это пригодиться я пока еще не знал, но на всякий случай ребром подошвы ботинка прочертил по одной из ступенек предположительно нижней границы света поперечную линию. Затем осторожно перешел мостик, и стал пониматься наверх. Дойдя до границы перепада освещенности, я остановился, и суеверно оглянулся, но за мной никто не шел, и по-прежнему было все тихо. Сделав осторожный шаг наверх, я переступил границу и замер, ожидая, каких-то изменений. Простояв так минуту и убедившись, что ни чего не происходит, я поднялся еще на две ступеньки. Постояв и там немного, я поднялся еще выше и уже до смены деревьев на кустарники. До помоста оставаясь не более трех метров но и здесь я не чувствовал ничего необычного. Еще раз оглянувшись, скорее по привычки я зашел на помост и, обогнув кустарники, вышел на дорогу. И да, вышел я с первой лестницы, откуда я решил срезать путь через пустырь. Как это получилось – я не знаю, просто вышел и все. Однако и той улицы, которая была здесь, буквально час-полтора назад уже не было. Я испытал очередное потрясение игрой своего восприятия и новой картиной бытия раскинувшейся передо мной. Я оказался на краю какого-то вспаханного поля, в центре которого стоял очень длинный двухэтажный деревянный дом, стоящий ко мне диагональю.

– «Должно же быть какое-то этому объяснение», – вариант с галлюцинациями вызванных солнечным ударом меня больше не устраивал. И возвращаться на лестницу я то же не решился, опасаясь других фокусов восприятия. Я сел на землю и глубоко задумался, вспоминая различные теории и учения, которые можно применить в данном случае. Читал я много, и интересовался всем подряд, и наверняка где-то на этот счет что-то и помелькало: – «Что мы видим? – Мир! А какой мир?»

– Вот именно какой мир? – повторил вслух я свой порос.

Между нами и миром находится описание, и первые его фрагменты нам дают наши родители. В школе описание закрепляется, во взрослой жизни оно уже незыблемо: – «А как это сказать по другому?»

Все что мы видим, слышим, чувствуем и осязаем, есть внешние раздражители. Даже знания и внутренние убеждения, тоже являются раздражителями, потому что оказывают на нас свое влияние. По сути все то, что оказывает на нас влияние, заставляя нас обращать на себя внимание все это раздражители. Под воздействием внешних и внутренних раздражителей на коре головного мозга образуются устойчивые очаги возбуждения, формирую этим в нас привычную картину мира и диктуя нам образ поведения.