Агасфер. Вирусный транзит

– В своем рапорте, майор, вы просите увеличить штатную численность ваших ассистентов и помощников. Позвольте поинтересоваться: а куда подевались ваши прежние ассистенты?

Старший врач небрежно пожал плечами:

– Четверо негодяев дезертировали. Они не являются на службу вот уже несколько дней.

– Дезертировали? – поднял брови Коидзуми. – Вы не видели их несколько дней? Очень интересно, майор!

Не в силах более сдерживаться, он вскочил с места и заорал, брызгая слюной:

– Вы заперли несчастных в боксе с зараженными лабораторными животными и с легким сердцем отправились к своим шлюхам! Вы провели у них почти неделю! Естественно, что лаборанты, не предупрежденные о соседстве с больными животными, и сами заразились чумой. Когда симптомы стали очевидны, вы обратились к военным властям и сдали несчастных в карантинную службу. И не забыли подготовить для своих друзей из штаба подробный отчет о течении болезни подопытных. Все это происходило практически на глазах старшего лаборанта Симоды – он сознался во всем, вот протокол его допроса!

В лицо Исии полетела бумага. Тот хладнокровно поймал ее, разгладил и положил на край стола и улыбнулся:

– Жалко, что я не запер Симоду в боксе с теми негодяями…

– И вы легко признаете свой преступный умысел?! За что вы убили этих несчастных?

– Это были жалкие неумехи. Двое перебили массу лабораторной посуды, третий не мог приготовить элементарный препарат, четвертый пьянствовал…

– А где вы пропадали целую неделю, майор?

– Выполнял приказ высшего командования…

– Тикусёмо[25 - Сукин сын! – японское ругательство.]! Как вы смеете прикрываться командованием, отправляясь к шлюхам?

– Вы не можете это доказать.

– Вы умышленно заразили четырех несчастных лаборантов, а теперь являетесь ко мне и просите выделить вам новых людей.

– Я работаю по плану, утвержденному в Генеральном штабе, – повторил Исии. – Если я не получу новых ассистентов, то немедленно пожалуюсь генералу.

– Вы полагаете, что генералу понравится то, что вы производите опыты не на мартышках, а на людях? Киккаке![26 - Позер! – японское ругательство.]

– Повторяю: это были никчемные людишки, полковник. И заразились по своей небрежности, я здесь не при чем! И вообще – давайте успокоимся, господин полковник! У меня есть все основания полагать, что очень скоро мы с вами расстанемся!

– Вот как? – Коидзуми мгновенно взял себя в руки и осторожно опустился на стул. – Прошу простить за некоторую несдержанность в выражениях, майор, но санитарное управление устроило мне за чумовую тревогу в вашей лаборатории нешуточную головомойку… Так что вы там говорите насчет нашего расставания?

Лаборатория старшего врача Сиро Исии по распоряжению Генерального штаба армии разместилась в комплексе Военно-Медицинской академии год назад. По мере увеличения объема работ подвальное помещение, выделенное Исии, вскоре оказалось для него слишком тесным. На основании рапорта старшего военврача для нужд его отдела был выделен примыкающий к Академии участок площадью более пятнадцати тысяч квадратных метров, находившийся прежде в распоряжении кавалерийского полка. Полковые квартиры и казармы также оказались в распоряжении старшего военного врача.

Но Исии все было мало! Он задействовал все связи в Генеральном штабе, и в апреле 1933 года началось строительство нового здания лаборатории, на которое правительством было ассигновано двести тысяч иен. Уже в октябре того же года в токийском квартале Вакамацу района Синдзюку было построено двухэтажное здание общей площадью 1 795 квадратных метров. Номинально новое здание было передано на баланс Академии, но Коидзуми не был в нем хозяином. Но, кажется, мог теперь стать им, если этот выскочка Исии не шутит насчет своего повышения и перевода!

Старший врач Исии самодовольно улыбнулся:

– Генеральный штаб крайне заинтересован в начатых мной исследованиях. А они предполагают масштабное расширение работ. Принято решение о создании исследовательского центра, в котором будут работать не менее двух тысяч лучших химиков и биологов нашей страны. Общее руководство поручено мне!

– Поздравляю, майор! – кисло улыбнулся Коидзуми. – Этот исследовательский центр будет создан на базе нашей Академии?

– Разумеется, нет! Местом для строительства выбрана территория оккупированного нами Китая. Если точнее – Маньчжурия. Логика выбора продиктована спецификой моих исследований: случись в исследовательском центре ЧП – зараза поразит не японское население, а чужую территорию. К тому же, густонаселенный Китай позволит без проблем находить «экспериментальный материал» для исследований.

Коидзуми решил сменить тему и снова взялся за свои очки:

– Наша доблестная армия жестко подавляет малейшие попытки сопротивления китайских коммунистов, – заметил он. – И я с большим интересом слежу за соревнованием между двумя подпоручиками, которые подробно освещает газета Japan Advertiser. Вы слышали об офицерах Тосиаки Мукаи и Цуёси Нода из 16-й дивизии, майор?

Сиро Исии снисходительно усмехнулся:

– Вы говорите о показательных обезглавливаниях китайцев? Эти два поручика, по их хвастливым заявлениям, проводят испытания старых самурайских клинков. Дурачье! Между тем, никто из них так и не сумел разрубить человека от головы до паха. Знаете ли вы, господин полковник, что для того, чтобы рассечь человека по вертикали, включая череп, требуется не только клинок чрезвычайно высокого качества, но и навыки того, в чьих руках меч? В их случае не применялась старая методика тестирования клинка на теле человека, называемой «тамэсигири»[27 - Старинное боевое искусство, практикующее испытание японских мечей. Клинки испытывали на соломенных снопах, бамбуке, на самурайских шлемах и на трупах казненных преступников.]. Офицеры облегчили себе работу и просто отрубали китайцам головы – что же тут выдающегося?

– Вы называете доблестных самураев дураками? – поднял брови Коидзуми. – Насколько я знаю, наше высшее командование с большим интересом следит за этим состязанием офицеров. Победитель пока не выявлен – счет отрубленных голов составляет сто пять и сто шесть. И самураи решили продолжить свое пари[28 - Это исторический факт. После окончания второй мировой войны Тосиаки Мукаи и Цуёси Нода были арестованы в Японии американскими оккупационными властями и повешены по приговору трибунала.]…

– Уж не хотите ли вы донести на меня за высказанную мной непатриотичность, господин полковник? – рассмеялся Исии. – Доносите! Но имейте в виду, что я считаю глупым подобную бесполезную трату человеческих ресурсов. Я принесу великой Японии гораздо больше пользы, если стану проводить на китайцах биологические опыты! Уже решено: в моих будущих лабораториях подопытными будут не только китайцы, но и русские – их в Маньчжурии очень много.

– Ваши биологические опыты вызывают в медицинском сообществе негативную реакцию, майор! – осторожно заметил начальник отдела. – Не знаю… Одно дело – традиционное уничтожение врагов на полях сражений, и совсем другое – проведение на них медицинских опытов. Вряд ли европейские научные и медицинские журналы опубликуют результаты ваших будущих экспериментов, майор! А между тем – и вы не можете этого не знать – именно такие публикации являются проверенной дорогой к вершине научной карьеры!

– Плевать мне на европейцев и их журналы, – заявил старший врач. – Моя главная цель – подготовить японскую армию к победоносной войне с Советской Россией! И хватит об этом. Прошу принять мой рапорт о командировке в Маньчжурию. Меня известили, что там сейчас будет решаться вопрос о выделении земельного участка для строительства будущего исследовательского центра, и я хочу лично оценить его пригодность.

* * *

В 30-х годах на сопках Маньчжурии начали появляться японские секретные военные подразделения. «Отряд 100» у Синьцзина был специализирован на заражении скота, Цицикарский «Отряд 516» занялся разработкой и производством химического оружия. «Отряд 731», самый крупный, дислоцированный вблизи Харбина, изначально был «заточен» под разработку и испытание на людях бактериологического оружия.

Это была особая военная зона Квантунской армии. Под ее территорию в двадцати километрах от центра Харбина был выделен участок земли, имевший форму квадрата со стороной в шесть километров. Определив место для строительства, военные без колебаний сожгли там более трехсот китайских домов и ударными темпами построили на пепелищах жилые помещения на три тысячи человек, электростанцию, учебный центр и тюрьму на сто человек, многочисленные корпуса крупных и мелких лабораторий, конный манеж и крематорий. Был предусмотрен большой лекционный зал, стадион и даже синтоистский храм. Сюда же протянулась железнодорожная ветка, и раскинулся аэродром.

Это было громадное военное сооружение, окруженное рвом и забором с колючей проволокой, по которой был пропущен ток высокого напряжения.

Сиро Исии выбором генштаба остался доволен. Ему пришлось много хлопотать. В Токио он выбивал дополнительные ассигнования и рабочую силу для скорейшего завершения строительства. В медицинских университетах подыскивал кандидатов и лично формировал списки сотрудников для работы в своем Исследовательском центре.

Это было самым трудным: далеко не все отобранные им маститые профессора, ученые и студенты из университетов были готовы работать не с подопытными животными, а с «человеческим материалом». И составленные списки, к великому сожалению изувера, пополнялись крайне медленно.

Для вербовки наиболее перспективных кадров приходилось идти на поистине иезуитскую хитрость: отобранных Исией медиков и ученых поначалу отправляли в армию. И давали в полной мере ощутить на себе тяготы солдатчины, после которой кандидаты в «Отряд 731» становились гораздо сговорчивее. Палочная дисциплина и перспектива отправки на фронт заставляли людей соглашаться на то, что претило им по моральным соображениям. Да и платила армия за «работу» в Маньчжурии достаточно щедро.

Официально «Отряд 731» был частью департамента, занимающегося поддержкой санитарных норм в императорской армии Японии. Однако это было лишь прикрытие – главной целью подразделения являлась подготовка к биологической войне против СССР, США и других стран антигитлеровской коалиции.

Всего в подразделение за год с небольшим было отобрано около трех тысяч человек. В их число входили ученые, стажеры-медики, санитары, военные и рабочий персонал.

На территории отряда размещалось шесть блоков. Главное здание, где размещались 1-й и 4-й отделы, называлось «блоком «ро», поскольку внешне оно напоминало этот знак японской азбуки. К блоку примыкали два здания: в одном из них помещались хозяйственное управление и лечебный отдел, а в другом – отдел материального снабжения, столовая и кинозал.

Для семейных служащих Сиро Исии предусмотрел отдельный, весьма комфортный жилой комплекс. Здесь же находились общежитие для холостяков и синтоистский храм.

В 1939 году строительство первой очереди комплекса было завершено. Значительную часть персонала составляли научно-исследовательские работники и ученые, присланные с медицинских факультетов высших учебных заведений, из медицинских и гражданских институтов и научно-исследовательских учреждений Японии. Им был присвоены официальные статусы вольнонаемных японской армии и ученых-специалистов. Персонал был разбит на два десятка исследовательских и вспомогательных групп.

Попасть на территорию «Отряда 731» можно было только через секретный пункт связи, устроенный в центральном районе Харбина, на Гиринской улице. Здесь под вывеской «Пансионат "Береза"» стояло большое здание из красного кирпича. Это и был секретный пункт связи отряда с внешним миром. Прежде чем отправиться в Харбин, служащие отряда на автобусах или грузовиках из секретной зоны приезжали в «пансионат». Здесь они одевались в гражданское платье, выходили и смешивались с прохожими на городских улицах. По возвращении в отряд все проделывалось в обратном порядке.

Таким образом, конвейер смерти был готов начать свою страшную работу. Однако с официальным открытием комплекса Сиро Исии не торопился: он не без основания опасался, что кое-кто из завербованных медиков и микробиологов может быть шокирован методикой уничтожения живых людей и откажется работать. Отпускать таких из соображений секретности проекта было никак нельзя. Но как с ними поступать? Уничтожать «отказников»? Такие полномочия у Сиро Исии были – но это означало отсев ценных кадров и было бы отрицательным мотивом для плодотворной работы команды.

Нельзя было и тянуть с запуском «конвейера смерти» – генеральный штаб, вложивший в создание отряда огромные деньги и жаждавший быстрой отдачи от своей страшной затеи, торопил Сиро Исию.

Ради гарантированного удержания кадров глава отряда подумывал подсадить свой персонал на наркотики. Но не решался это сделать и отнюдь не из соображений гуманности. Сиро Исии боялся, что наркоманы не смогут работать так же продуктивно, как и здоровые специалисты.

Сомневаясь в правильности своей задумки, однажды он пригласил в свой Исследовательский центр для консультации главного фармацевта генштаба армии.