Во всём виноваты пришельцы. Ненаучная фантастика

– Подумаешь, эка невидаль, у нас своих новостей хватает, – обидевшись за друга, промычал Толян, стараясь прожевать засунутый в рот здоровенный кусок бутерброда. – Мне тётка письмо прислала из деревни.

– Яровые взошли? – благодушно поинтересовался гость. – Или председателю в избу свет провели?

– Погостить зовёт. У неё двадцать четвёртого день рождения. Кабанчика собирались заколоть. Буженина, сало, кровяные колбаски.

– Везёт людям, – мечтательно закатил глаза под потолок Смирнов. – Триста лет не ел домашней буженинки.

– Гулять будут, – сказал Колян и машинально посмотрел на календарь. – Кстати, двадцать четвёртое сегодня.

– Давайте съездим, навестим старушку? – заулыбался Толян.

– А на работу кто пойдёт, инопланетяне? – покачал головой Колян. – Да и денег нет.

– Тётка-то далеко живёт? – встрепенулся Смирнов.

– Почти рядом – минут сорок на электричке до поселка, да оттуда полчаса на автобусе.

– Я плачу! – сделал широкий жест гость и, заметив удивлённые взгляды, пояснил: – Нам премиюшку подкинули, можем гульнуть. Времени навалом, на работу я сегодня всё равно уже не попаду. Да и хрен с ними, переживут, скажу, ездил к смежникам, договариваться насчет поставок.

– Может, поедем, Иваныч? – с умоляющим видом повернулся к напарнику Толян. – Скоро обед, считай, день прошёл. Заявок на сегодня, кажись, не много. Завтра по утрянке вернёмся, а ежели чуток запоздаем, у Макарыча ещё две бригады осталось.

– Успокойся, неудобно к незнакомым людям такой оравой вваливаться. Думаешь, нас там сильно ждут?

– Да ты что! В деревне гостям завсегда рады.

– Ты часом себе новой Верки не завёл? – ехидно ухмыльнулся Смирнов. – И она тебе расслабляться не даёт.

От этих слов Колян побелел. Появление Смирнова всё-таки выбило его из колеи, а упоминание о бывшей жене разом всколыхнуло воспоминания, загнанные в самый дальний угол подсознания, и ему захотелось тут же, немедленно, напиться до умопомрачения.

– Пропади оно пропадом, поехали.

Однако с самого начала дела пошли наперекосяк. Пока они искали тётке подарок – не являться же в гости с пустыми руками, – то пропустили дневную электричку. Следующая шла ближе к вечеру и на перроне скопилась огромная толпа народа. Не обремененные багажом, они одними из первых успели забраться в середину вагона, но уже через пару минут поняли свою ошибку. Проходы оказались плотно заставлены сумками, коробками и мешками. В довершение всего окна не открывались, и ехать пришлось в сплошной духоте, пропитанной запахом пота и перегара, смешанного с табаком.

Мужики сразу же принялись обсуждать последнюю новость об инопланетянах и разделились на два противоположных лагеря. Одна, большая часть, безоговорочно приветствовала свершившийся контакт, надеясь на бурное развитие науки и техники, другая, оставаясь в меньшинстве, с не меньшим упорством утверждала, что более развитая цивилизация наверняка захочет поруководить, и приводила массу примеров из истории.

В спор ввязался какой-то встрёпанный лохматый бородач, поднял вверх палец и принялся вещать:

– Прибыл посланец Тьмы! Его появление – первый сигнал погрязшему в грехе человечеству. Посмотрите, что в мире делается. Народ-то каков пошёл: больше о наживе думает, шикарней соседа выглядеть мечтает. Довели Землю-матушку – трясёт её бедняжку со страшной силой, тайфуны, ураганы туда-сюда проносятся, цунами целые города смывает. Небо в сплошных дырках, словно швейцарский сыр. Население голодает и продолжает увеличиваться. Зло кругом, и мир в тартарары катится. О душе никто не думает.

Началась оживленная дискуссия, есть ли душа у инопланетян. Постепенно сошлись во мнении, что пришельцам на Земле придется несладко: погода не пойми какая, на огороде ничего не растёт, зато цены, словно сумасшедшие, лезут вверх; а уж правительство о народе и вовсе не думает. Народ перекинулся на обсуждение простых, насущных забот и совершенно позабыл о гуманоидах.

Поезд опоздал ненамного, минут на десять, однако пока наши путешественники выбирались из переполненного вагона, то, выскочив на свободу, увидели лишь задний номер отъехавшего автобуса. Вечером в одной из соседних деревень намечалась свадьба, и гости, битком набившись в салон, с жаром принялись доказывать водителю, что больше никого не будет. «А если и будут, то вряд ли влезут», – уточнил огромный дядька и достал две бутылки водки. Водитель, сражённый таким веским аргументом, тотчас завел мотор.

Троица стояла возле пустого перрона и потерянно оглядывалась по сторонам. Согласно «Графика движения автобуса», пришпиленного к осветительному столбу, очередной рейс ожидался только на следующий день.

Поездка, не успев толком начаться, грозила закончиться, но Толян моментально оценил обстановку и завернул за угол стоящего рядом пивного ларька. Быстренько влился в тамошнюю компанию и через пару минут выудил оттуда страшно больного водителя полуторки. Вообще-то тот направлялся в другую сторону, но его пообещали подлечить, и, закупив литр «лекарства», путешественники забрались в кузов. Колымага оказалась под стать хозяину: отчаянно дребезжа по пыльной дороге, она отказывалась ехать быстрее тридцати километров в час, и до деревни они добрались только к вечеру.

– Да уж, романтика, – скривился Вадим, разглядывая несколько обветшалых домов, примостившихся на берегу тихой речки. – И как здесь люди живут? Хотя дышится неплохо. – Он повёл носом и замер. – Жареным пахнет.

– Пошли, – показал на крайний дом Толян.

Они поднялись по скрипучим ступенькам на крылечко, вежливо постучали и на предложение: «Входите, не заперто», – шагнули в избу. Навстречу им вышла старушка. Увидев Толяна, она всплеснула руками, тихо охнула и неожиданно расплакалась.

– Ну, ты чего, тёть Стеня? – смущённо поглядывая на друзей, Толян неуклюже погладил её по плечу.

– От радости родной, от радости, – всхлипнула тётка, вытирая глаза. – Не забываешь нас, деревенских.

– Да ладно, – сконфуженный Толян протянул ей большой цветастый платок. – Я тебя с днём рождения поздравляю.

– Ой, спасибо.

– Анатолий! – вывернулся из соседней комнаты хозяин, старенький мужичок. – Здорово, племяш! Это кто с тобой?

– Мои друзья.

– Молодцы, что приехали, – воскликнул дед и потащил гостей за стол. – Вот, рожденье у нас. Жалко вы припозднились, наши совсем недавно разошлись. Да ничего, чем богаты, тем и рады.

Тётка быстренько расставила посуду, затем бросилась на кухню и вынесла чугунок дымящейся картошки, а следом большое блюдо с жареным мясом и колбасой.

– М-мм, – замычал Вадим, у которого от одного вида этой вкуснятины потекли слюнки. – А это от нас. – И он выставил бутылку водки.

– Ай да гости, – просиял дед.

– Вы накладывайте, накладывайте, не стесняйтесь, – продолжала хлопотать Степанида.

– Наливайте, наливайте, – вторил ей дед.

– Как скажете, – согласно закивал головой Смирнов, набирая себе на тарелку самые большие куски мяса.

– За именинницу! – поднял стакан Колян.

– Чтоб не болела! – подхватили остальные и выпили.

Дед тотчас налил по второй, и тосты посыпались как горох.

– За хозяина!

– За милого Толика!

– За порося.

После суматошного дня водка ударила в голову, и гости быстро захмелели.

– Хорошо сидим, – разомлевший Вадим с лоснящимся лицом отодвинул пустую тарелку и откинулся на спинку стула. – Ну, как поживаете?

– Сами видите, – вздохнула тётка. – Осталось пять дворов, старики да старухи. Последняя молодая семья скоро в город переберётся, ужо и квартирку подыскали. А чё им тут делать? Денег не платят, развлечений никаких, кино и не помним, когда в последний раз привозили. Эвон, нынче в соседней деревне свадьба, так они туда отправились.

– Не умеем мы жить по-человечески, не ум-е-ем, – икнул Смирнов.