Вирусный террор

– Сам ушел на пенсию. Воды много утекло. После развала Союза, он уехал на Родину. Украина. Питерскую квартиру поменял на киевскую. В столице Украины служил в местной «безпеки». Последнее упоминание, что подвизался консультантом в разведке в Монголии. Информация старая. Старинная.

– Что-то много совпадений. Центр начал расконсервацию архивной агентуры, а тут сам один «мамонтов» выходит на связь. Не нравится мне все это. Я давно не верю в случайность совпадений.

– Случайности не случайны? Так?

– Сам-то, старый, веришь в совпадения на коротком временном отрезке времени?

– Как и ты. Не верю. Никому. И ни во что.

– И что там в открытке?

– Как положено. Тайнописью записано, что располагаю сведениями, которые спасут Россию от страшной трагедии. За информацию прошу три миллиона евро.

– Знаю я такую информацию. У английской королевы начался климакс, и она не сможет родить наследника для российского престола. И аппетит у этого немца в соответствии с его фамилией. Gro?en Appetit. Вряд ли какая информация стоит таких одноразовых выплат. Видать у мамонтов мозг вообще растаял после выхода из коматоза.

– Наверное. А теперь слушай боевой приказ. Тебе необходимо ровно через три дня прибыть в город Лейпциг. Там начинается ежегодная книжная ярмарка. 7 марта в 20.00 по адресу, который прочтешь на груди дамы азиатской наружности, состоится встреча. Расконсервированный агент из Штази встретится с самооттаявшим агентом Конфуцием.

– Это псевдоним бравого гауптмана с родословной потомственного ризеншнауцера?

– Именно. Слушай дальше, – продолжил командир. – Ты – наблюдатель. Забронирован номер в социальном доме на твой паспорт. Отслеживаешь встречу. Ланге должны передать кредитную карту на пятьдесят тысяч евро. Аванс. После встречи бывший контрразведчик ГДР должен тебе позвонить. Просто один гудок и отбой. Тогда вы встречаетесь по другому адресу через три часа. Оцениваешь информацию.

– Как я ее оценю? По вкусу, запаху, цвету? Информация должна соответствовать нескольким критериям: относимость, что относится к компетенции. И вообще, при лучшем раскладе, что там звено цепочки многоходовой комбинации. И никто не знает, что это направлено против нас. Своевременность. Достоверность. Я не смогу оценить. Тогда смысл всего? Мне нужно тело рядом, чтобы оно могло сделать вывод. Я буду лелеять это тело. Охранять. За пивом немецким в лавку бегать. А в случае угрозы компрометации или захвата тело будет ликвидировано тихо и безболезненно. Легкий сон с приятными сновидениями. И все.

– Помощников, советников не будет.

– И даже, если я поверю, так я должен отдать деньги? Ты сам меня потом на дыбу вздернешь первым, требуя отчета за народные деньги!

– Вздерну! – Потапыч довольно хохотнул, отхлебывая ром большими глотками. – Старайся. Копай. В идеале – вывези немецкого Конфуция к нам.

– Смотрю, за мое отсутствие в Центре многие сошли с ума. Как вывезти?

– Тебе и карты в руки. Думай.

– Запасной вариант?

– Если что-то не так – «чистка». Всех. Лучше не получить, но и не дать утечь к противнику.

– Где этот супершпион работает? Что известно о его новой жизни?

– В японском посольстве в Берлине. Водитель посла. Так как он полиглот, то, оказывается, знает японский язык. После разгона ГДР бывшему военному сложно найти работу. Вот и пошел в посольство. Уже много лет работает. Близко сошелся с послом. Друг семьи. Вот и предполагают наши аналитики, что это связано с нашим Дальним Востоком.

– М-да. Как его тезка Рихард Зорге.

– А вот ты теперь и разбирайся.

– Деньги я ему должен отдать или просто получить информацию и покинуть арену цирка с высокоподнятой головой. Или сразу… в расход? Как Гитлера из пулемета за сараем.

– По обстановке, – уклончиво ответил командир.

– Угу. Всплывает консервная банка из небытия. На встречу с ней идет другая консервная банка. И когда они взрываются, то рядом стою я. Если всех их пасет контрразведка или полиция, то я засвечен как на сцене. Меня берут под окорока и на вертел. Так? Ты сразу скажи, что мне не хотят пенсию платить. Желают сэкономить бюджет пенсионного Управления. Или рядом будешь стоять ты или еще кто, и если что-то пойдет не так, сразу всех присутствующих распылить на атомы. Что молчишь?

– Не кипятись. Мне самому все это не по душе. Новые аналитики так предложили. Директор утвердил.

– Что за новые аналитики? Старые-то куда делись?

– В головной конторе сейчас бедлам. Правительство натравило всех собак на нас. Я же тебе говорю, что погоны, головы слетают ежедневно. У кого сдают нервы – уходят сами. У кого не сдают – увольняют по оргштатным изменениям. Сейчас пойдешь по коридору – поздороваться не с кем. Новые лица. Мальчики-мажоры. Нос кверху. Делят командировки под прикрытием диппаспортов в США и Западную Европу.

– Пусть бы ехали в Лейпциг. А я бы – домой. По кухне соскучился и снегу.

– Да нет. Поработаешь немного здесь. Только имей в виду, что поддержки у тебя не будет.

– Ни авиации, ни артиллерии?

– И даже танкового взвода не будет. Один в поле, обмотанный гранатами, против всего вермахта, БНД, полиции и всей государственной мощи.

– Как в дешевых фильмах про шпионов: «И помогай Вам Бог!»

– Примерно так. Все будет изложено в инструкции. Первый раз такая командировка. Сам многое повидал. Но такого…

– Так, что делать, если у меня на руках будет нечто? И как я смогу оценить информацию?

– Ты по второму кругу пошел?

– Да хоть по двадцатому! – психанул я. – Три миллиона – это не коробка пряников! И если ситуация потребует немедленного вмешательства спецов? Что делать-то?

– Читай инструкцию. – Потапыч устало махнул.

Я закурил очередную сигару, внимательно посмотрел в глаза командира. Под глазами мешки, кожа на щеках обвисла, уголки губ опущены, вид усталый… Даже не усталый, а побитый. Вид побитой собаки. Хорохорится, конечно, но я-то его знаю не первый год. Да и в передрягах побывали таких, что не должны были сидеть за этим столом. Друзьями не стали. Не положено дружить у нас. Это мешает службе. Завтра, кто знает, может, ты будешь зачищать друга или он тебя. Чтобы рука не дрогнула, чтобы совесть не мучила. Приказ есть приказ. Но боевыми товарищами мы стали.

– Что, все так плохо?

Шеф ничего не сказал. Я не должен задавать ему такой вопрос. Он не должен отвечать. Командир покривился, мол, все уже достало.

– Извини. Рядом меня не будет. Сам.

– Да я полгода один. Без связи.

– Будет хуже. Выпьем?

– Выпьем!

Чокнулись. Ром вылетел из стаканов и перелился из одного в другой. Так и положено пить друзьям – залпом. Мною сделана пара затяжек.

– Пора!

Командир встал из-за стола. Мы как старые друзья обнялись. Со стороны все естественно. Прощаются два старых друга. Приехали в секс-тур два старпера, случайно встретились и расходятся по своим путанам. Не любят дедушки групповой секс. Старая формация. Кого это интересует на этом международном празднике жизни!

Командир ушел. Не исключено, что нашу встречу фиксировали. Услышать в этом хаосе что-либо невозможно. Но можно снять на видео. Потом отдать спецам, и те по губам прочитают. Потапыч говорил в стакан, держал мотивированно тару у рта. То справа, то слева. Я также прикрывал рот стаканом и дымом сигары. Через густой дым ничего не увидишь и не прочитаешь, даже если обработаешь в инфракрасном фильтре. Выдыхаемый дым горячее температуры тела, так что картинка будет смазана.