Новгородовская ведьма. Повесть

– Так, что же, ты его здесь развлекаешь? Этого головореза.

– Да! – Громко сказала Матрена, – Развлекаю господин офицер. Пока вы учительствуете, я его здесь буду развлекать. Потому что защитить меня не кому и помощи ждать тоже не от кого. Плешаков на это ничего не ответил, хотя явно было видно, что сказать ему было просто нечего.

– Или вы здесь останетесь товарищ учитель или как вас там, господин офицер. Займете оборону, примете бой! Вы не волнуйтесь оружием я обеспечу, в катухе у меня есть вилы, лопаты. Плешаков встал с табурета и неспешно подошёл к печке, у которой только что стоял. С минуту подумав, он подошёл к столу и опять сел на прежнее место.

– Ты вот что Матрёна, ты меня извини, это я погорячился. Рано утром мы уйдем, не будем подвергать ни тебя опасности, ни себя.

– Да, ты уж прости нас Матрёнушка, ты и так для нас много чего сделала, картошкой накормила, согрелись мы тут, отдохнули, скоро в путь дорогу будем собираться, а там глядишь и проскочим потихоньку, может они и не заметят, – добавил старик.

– Да чего уж там, не будем держать обиды друг на друга, – сказала Матрёна.

– А сейчас, лучше немного поспать, дорога вам предстоит дальняя, опасная.

Рано утром Плешаков проснулся от света рядом стоящей керосиновой лампы. Когда он открыл глаза, то яркий свет от рефлектора сразу его ослепил. Встав с лавки он огляделся и опешил, за большим деревянным столом сидел незнакомый ему человек, он был одет в рваное старое пальто, штаны были все в заплатках, а на голове было то, что совсем нельзя назвать шапкой. Тут человек повернулся к нему лицом и Плешаков чуть не потерял дар речи, прямо перед ним сидел Игнат.

– Вы проснулись Валентин Данилович, вот и хорошо, вот и славненько, вы попейте чайку, попейте.

Игнат пододвинул к нему железную кружку с горячим чаем.

– Что, здесь происходит? – Еле выговаривая слова спросил Плешаков.

– Эх вы учитель, интеллигенция, а ведь совсем не понимаете что происходит, – заговорила Матрена.

– Вам бы тоже следовало переодеться, прежде чем уйти отсюда. Плешаков посмотрел на Матрену, потом на Игната.

– Так надо Валентин Данилович, ничего не поделаешь, – с сожаленьем пробормотал Игнат.

– Вот вам одежда, надевайте, – Матрена показала на рядом лежащую кучу тряпья. Плешаков окинул взглядом мусор, которую Матрена назвала одеждой и глубоко вздохнув, ответил:

– Может, оставим это, а?

– Оставим? – Удивилась Матрена. – Ну, частично, но хотя бы штаны свои надену.

– Что же, штаны так штаны, – согласилась Матрена, ладно пусть будет по-вашему. Да и лошадь тоже оставьте, я её в катух загоню и сани тоже, я их сеном закидаю.

Глава 4

Рано утром старик и учитель в старой рваной одежде, пешим ходом двинулись в путь. Через задний двор, мимо покосившегося сарая, огородами они вышли в чистое поле. Осмотревшись вокруг и не заметив за собой никакой погони несчастные путники, проваливаясь в снег, неспешно побрели в направлении другого села. Теперь ошибиться было трудно, они ориентировались на луну, которая ещё ярко освещала им дорогу. Через несколько часов стало светать, уже хорошо было видно белое чистое поле, овраг в стороне, который извилисто уходил вдаль, посадки, за которыми начиналось следующее поле. В дали горизонта появились тёмно свинцовые тучи, скорее всего погода скоро опять поменяется и возможно начнётся метель, которая была совсем некстати.

Пройдя по заснеженным просторам ещё несколько часов, уставшие и измотанные путники решили сделать небольшой привал, ведь по расчётам старика до Новгородовки оставалось всего лишь несколько километров.

– Вот тут и отдохнём малёха, а там рукой подать до села, эти места я хорошо знаю, здесь уж точно не заблудимся, – сказал старик и сел прямо в сугроб.

– Ну что ж отдохнём, а там глядишь, с новыми силами и дорога короче покажется.

– Да мы уже рядом, осталось идти немного, – с выдохом пробормотал старик.

– Вон за тем полем ручей, а за ручьём село начинается, – и показал рукой вдаль горизонта, где тёмные тучи приближались с каждой минутой быстрее и быстрее.

– Да-а-а, только бы опять в метель не угодить, – к слову добавил Плешаков.

– Ничего товарищ учитель, должны успеть к началу этой чёртовой метели, будь она неладна. Вот совсем немного посидим, да и дальше пойдём. Я-то в начале деревни живу, – продолжил дед. – Думаю, зайдём сразу ко мне, а что, малость картохи да огурцы у меня есть, а ещё самогонки немного припрятано, я от этой шельмы, значит от бабки своей, так спрятал, что ей никогда не сыскать.

Плешаков улыбнулся и сразу сказал:

– А что ж ты дед прячешь от неё, взял бы да и выпил сколько тебе надо.

Старик вздохнул и с горестью посмотрел на Плешакова.

– Так ведь мил человек, я же меры совсем не знаю, пью до упаду, хорошо что бабка останавливает, вот ведь дела какие.

– Да, – ответил Плешаков. – Тогда лучше не надо. Ты вот что скажи, кто у вас председатель в сельсовете?

– Председатель? Так ведь это человек новый, он недавно в этой должности, всем колхозом выбирали, Василий Иванович его зовут Подкопытин, хороший человек хочу сказать, замечательный.

– Подкопытин из местных что ли, – поинтересовался Плешаков.

– Из местных, – ответил дед. – В мировую воевал, в гражданскую, ну а теперь вот в председателях воюет.

– Ну, скажешь тоже воюет, войны закончились, Советская власть пришла, пора сеять, а не воевать.

– Правда твоя учитель, только вот осталось ещё контра не добитая, которая мешает жить народу, да на земле работать.

– Вот как? Это что же, и такие остались в вашем колхозе?

– Остались ещё недобитки. Хотя с района парторга прислали, ох и боевой мужик, он с ними не церемонится. Виниамин Карлович Стрель, вот это коммунист, с такими людьми коммуны быстро построим и к коммунизму придём. Есть ещё у нас в правлении человек, тоже воевал и в гражданскую с беляками сражался, только какой-то он добрый, ну мягкий что ли.

– А кто это такой, тоже из местных? – поинтересовался Плешаков.

– Из местных, – ответил старик. Он в селе родился и вырос, Пашка Федоров, сын Степана Федорова, кузнеца нашего. В правлении учётчиком работает, семь классов образования имеет, Подкопытин его хвалит. Говорит вот колхоз поставим на ноги, потом учиться тебя отправим в город в техникум.

Игнат достал кисет из кармана рваной фуфайки, завернул «козью ножку» раскурил и сразу потянуло ароматом табака.

– Малость перекурим, а потом пойдём дальше, – сказал старик.

Плешаков встал, посмотрел вдаль уходящего в горизонт поля.

– Ты вот что дед, ты пока покури, а я поднимусь вон на ту сопку, хочу посмотреть, может твою деревню оттуда увижу.

– На сопку, ну поднимись, может и увидишь, только по ту сторону овраг должен быть, смотри не провались.

– Ничего я осторожно, – ответил Плешаков.

Он быстро забрался на возвышенность, затем на самую верхушку высокого холма, рядом с уходящими в бесконечную даль полями. Внизу действительно находился овраг, он извилисто проходил рядом с курганом и разделял два поля, затем ландшафт сужался и переходил в небольшой ров, который тянулся далеко среди занесённых снегом просторов.

«Как же здесь красиво» – Подумал Плешаков.

Он спустился с другой стороны, где проходил овраг, немного прошёл вдоль него и сразу остановился.