Без возврата домой. Повесть

Тут же за кузней стояло и здание правления. Высокий, красивый дом было видно издалека. Несколько больших окон выходили на улицу. Резные наличники были выкрашены в яркий белый цвет и бросались в глаза. Дом был полностью деревянным, и красивые узоры окружали его со всех сторон. Местные умельцы очень старались показать свой талант и расписать здание правления так, что действительно оно выглядело красиво и даже забавно. Построен он был уже в советское время и именно под правление колхоза. Поэтому строители, которыми были сами колхозники, позаботились о создании просторных и удобных помещений для конторских работников. Даже выходящая на улицу веранда выглядела огромной, с длинными и широкими скамейками по её периметру. Дом был окружен палисадником с растущими там цветами. К стоящему около ограды деревянному столбу были привязаны две запряженные лошади, одна из которых принадлежала председателю колхоза. Повозка напоминала маленькие дрожки, что были двухместного типа, компактные, лёгкие на ходу, которые, скорее всего, достались ему от хозяина местных земель помещика Маслова, кстати, от его фамилии и произошло название Масловка этой деревушки.

Почтовая телега остановилась напротив дома правления. После нелегкого переезда со станции от лошадей несло сильным запахом пота. Не успели лошади остановиться, как рой оводов и мух сразу на них накинулся.

– Эх, едрит в твою балалайку налетели, – возмутился дед.

– А ну-ка, Алешка, напои лошадей.

Алексей, недослушав до конца деда, схватил ведро из-под телеги и тут же побежал к недалеко стоящему колодцу.

– Ну, вот Мария, приехали в Масловку, буди детей. – Дед обернулся к Маше и улыбнулся.

– Спасибо вам Михалыч, – ответила девушка. – А ну, вставайте, приехали. Ваня дорогой, поднимай сестрёнок.

– Ну, ничего, ничего, немного уморились в дороге, ты уж не спеши, пусть глазки-то протрут, мы ещё постоим немного, пока часть почты разгрузим, да лошадей напоим, а там и тронемся дальше. Ты посмотри как глазки-то трут, просыпаются дочурки твои, – не меняя улыбки на лице, ответил дед. – Да кстати, а вот и сам председатель.

С крыльца правления по невысоким ступенькам спустился небольшого роста старичок. Как показалось Маше, для председателя колхоза он выглядел несколько странно. Его пиджак, кстати сказать, большеватого размера, почти прикрывал колени. Да и брюки были широковаты, они торчали из сапог как две парусины.

Увидев почтовую повозку, председатель тут же направился к ней.

– Савельев, Василий Тимофеевич, вааажная персона, – как на распев протянул дед.

Маша даже немного улыбнулась, ведь понять городскому человеку, москвичке, почему старый видавший виды пиджак должен быть по колено, выглядело загадкой. Конечно, старик был маленького роста, но все же. Кстати он был не просто стариком, а старцем. На вид ему можно дать лет девяносто, а то и больше. Глубокие морщины были по всему лицу. Из-под густых бровей смотрели маленькие глазки. А вот большой нос, не совсем красил высохшее и обтянутое кожей лицо. Да и большие уши, торчащие из-под фуражки, тоже не добавляли красоты.

– Здравствуй дорогой, что ж ты прямо со станции!? – Крикнул председатель и мелким шагом, быстро перебирая короткими ножками, подошел к почтовой повозке.

– Здравствуй Василий Тимофеевич, – ответил Михалыч. Да со станции, сейчас лошади отдохнуть маленько, да поедем дальше на Телешовку.

– А, ну хорошо, хорошо. А это кто такие сидят и носики потирают? – Шутливо спросил старик, обращаясь к детям.

– А мы как раз в вашу деревню едем, вот хорошо, что застали вас на месте, – сказала Маша.

– К нам в деревню? С удивлением переспросил председатель.

– Да беженцы это Тимофеич, из Москвы, – сразу внёс ясность в разговор Михалыч.

– Из Москвы? – Как бы ни расслышав, переспросил председатель.

– Да из самой столицы, – ответила Маша.

– Что же там бомбит немец, Москву-то?

– Да бомбит. Совсем страшно стало, много бегут людей оттуда. Я-то, конечно, осталась бы, но вот дети.

– Да, да именно дети и страдают.

Савельев посмотрел на детей. Девочки удобно расположившись в телеге, рассматривали деревню. А тут подлетели две бабочки и закружили вокруг. Большие и красивые крылья, поднимали их вверх, то опускали вниз. Они как бы красовались на показ, пытаясь сказать, ну вот мы какие, посмотрите на нас.

Широко раскрыв глаза девочки, смотрели на их пируэты и удивленно улыбались. Все же в городе не всякий раз увидишь такое.

В глазах председателя не было никаких эмоций. Он смотрел на лица радостных детей, с каким-то сожалением.