Арсений Бабочкин. Повесть

Через несколько дворов он свернул на дорогу и вот он, был виден дом председателя. В темноте еле различима, виднелась соломенная крыша, она возвышалась над всеми домами, потому что двор председателя находился на небольшой возвышенности относительно других.

«Только бы он никуда не ушёл» – снова подумал Сенька и побежал прямо к этому дому.

Не прошло нескольких минут, как он перепрыгнул через старую слегка покосившуюся ограду, хотя калитка была рядом, но в впопыхах он просто о ней не подумал. Прошёл через небольшой двор и негромко постучал в окно.

– Сенька? – Удивился председатель, открыв маленькую форточку, – Тебе чего?

– Леонид Карпович, скорей, скорей! Там у дома Щукина человек, кажется это какой-то чужак, а может и убийца!

– У Щукина говоришь? – Переспросил председатель.

– Да, там он, зашёл в дом, и всё время оглядывался, как будто боялся чего, – быстро протараторил Сенька.

– Вы поспешайте, одевайтесь побыстрее, а я тут, на порожке посижу.

– Обожди Сенька, обожди. Ты вот что сделай, – сказал председатель.

– А ну-ка дуй к Воеводкину, знаешь, где он живёт?

– Знаю, – ответил Арсений.

– Вот и хорошо, ему вс? объяснишь, мол так и так, расскажешь вс? что видел, а я оденусь и к вам подойду, понял?

– Всё понял Леонид Карпович, как не понять, ну я побежал?

– Давай Сенька, давай.

Силантий Воеводкин возглавлял в только что созданном колхозе партийную ячейку. Прошедший всю гражданскую войну, физически сильный молодой красавец мужчина наотрез отказывался возглавлять колхозную партийную ячейку. Он считал, что это не для него, что он боец и его место на поле сражения, а не на заседаниях в колхозном правлении. Это было его убеждение, бить врага, сражаться не жалея сил до последнего. Так и промотался он по полям, да по лесам, сначала сражаясь с беляками, а потом и с бандами по всей матушке России.

В отряд его не брали в связи с ранением, а точнее его последствием. Ранение он перенёс тяжёлое, обычно после такого, не выживают, осколок разорвавшейся гранаты угодил в затылок и врачи долго боролись за его жизнь. Потом несколько месяцев учился заново разговаривать, но всё же до конца слова так и не проговаривал, да и получались они какие-то уродливые и для посторонних людей непонятные.

Но главная беда была не в этом, всё было гораздо сложнее, со временем он терял зрение. С каждым месяцем, неделей он видел хуже и хуже. Врачи никаких надежд не давали, а только просили соблюдать покой и избегать волнений, ведь только так можно было растянуть время как можно дольше, ведь впереди его ждала слепота.

Несмотря на все последствия страшного диагноза, Силантий рвался в свой отряд, к друзьям, к однополчанам, чтобы опять сражаться за советскую власть, за свой народ, за свою родину.

Он был «пропитан» ненавистью к врагу и любовью к своему народу, простым людям, из которых вышел сам, где вырос и обр?л понимание в борьбе за собственное выживание в этом несправедливом мире.

Губком Тамбова направил Воеводкина возглавить партийную ячейку в Кирсановский уезд село Кутузовка.

В этих местах ему приходилось воевать, поэтому здесь было вс? знакомо и он хорошо ориентировался в этой местности.

Он жил в маленьком доме, который после смерти местных стариков совсем обветшал и был непригодным для проживания. Но его немного подремонтировали и вскорости, поселили недавно назначенного парторга Силантия Воеводкина.

А вот и сам дом, Арсений отодвинул покосившуюся калитку, по узкой тропинке подошёл к дому и постучал в дверь. Дверь оказалась открытой, и он зашёл внутрь.

– Тебе чего! – Послышался грозный голос. Сенька присмотрелся в темноте и чуть не потерял дар речи, прямо на него было, направлено дуло маузера.

– Э-т-о я, Арсений, Бабочнин, – пробормотал он, словно защемив язык.

Тут Силантий зажёг спичку, поднёс её к фитилю лампы, и в комнате стало светло.

– А-а-а Сенька, ну проходи, проходи гостем будешь.

– Я, я совсем не в гости пришёл, здесь такое дело…

И Сенька рассказал Силантию всю историю с незнакомцем, которого недавно видел у дома Щукиных.

Глава 5

Игнат сидел за столом, склонив голову. Картошка, солёные огурцы, лук, хлеб и большая бутылка мутного самогона напоминали большой праздник, которого давно уже не было.

Хотя праздник совсем не ощущался, но всё же, с ним сидел его крестник Семён, живой и здоровый.

Игнат взял бутылку и наполнил две рюмки.

– Эх, Сем?н, ведь ты мне как родной, я же тебя крестил, как же мне грустно и обидно, ты даже не представляешь как мне плохо. Давай с тобой выпьем за то время, которое прошло, за то, как мы жили и за маленькую, совсем маленькую надежду, что всё это когда-нибудь вернётся.

Игнат, не чокаясь выпил самогон, затем налил себе ещё рюмку и тут же её выпил следом.

– Ничего, ничего дядя Игнат, наше время ещё вернётся, – Сем?н выпил самогон и щурясь от его крепости закусил солёным огурцом.

Он посмотрел на Наташку и улыбнулся. Наташка сидела на лавке около окна и вышивала. Её реакция на внимание Семена оказалась нулевой, за то Игнат заметил это и тут же среагировал:

– Вот Семён, мать-то не дождалась и не увидела, какая красавица дочь у неё выросла.

Хоть сегодня под венец, да нет жениха достойного, кругом одни проходимцы да голодранцы.

Наташка посмотрела на отца и отвернулась к окну.

– Что Семён, взял бы в жены Наташку, аль нет? – Продолжил Игнат.

Наташка бросила вышивание на стол, забралась на печку и задёрнула занавеску.

Семён посмотрел ей вслед и немного засмущался.

– Красивая у вас дочь Игнат Андронович.

– Красивая! – Громко повторил Игнат, – То-то, она вся в мать, та тоже красавицей была. – Вот как только вся эта заваруха закончится, отдам за тебя Натаху замуж, ей Богу отдам, – Добавил Игнат. – А теперь давай ещё выпьем.

– Вот теперь не знаю, что делать дальше дядя Игнат, назад в город мне нельзя, могут и к стенке поставить за сотрудничество с бандами, – Сем?н поставил пустой стакан на стол и выдохнул.

– Ты закусывай, закусывай, – несколько раз повторил Игнат.

Сем?н взял сол?ный огурец, откусил и положил обратно.

– Да и здесь, тоже нельзя оставаться, тем более вычислят, – добавил Сем?н.

– Ладно, ладно, возмутился Игнат, кто здесь тебя вычислит.