Планета Баранозавров

– Неправда, – воскликнула Бебелла, – наш папа не мог. Он не такой.

– А куда он увёл всех пап Кривых Рогов?

– Этого мы не знаем, – заявила Лисана, – но мы обязательно выясним… как только я переоденусь. – Лисана подняла руки и покрутилась, демонстрируя покрытый засохшими розовыми соплеслюнями комбинезон от скафандра. Кое-где к нему прилипли красные травинки и синие листочки, устало шевелились застрявшие в слизи букашки.

– Да идём, идём, – проворчал Бебеслав, – всё равно неясно, где пап искать.

Компания длинной цепочкой побрела по тропинке через лес к ручью, где застрял Лисанин корабль. Все шагали молча, обдумывая последние события. Неужели это действительно Бенокентий, вожак стада, похитил всех пап? Но зачем? Столько пап ему одному всё равно не съесть.

И только Беня радостно бежал первым, показывая всем дорогу (что было вовсе не обязательно), и кричал: «Сюда! Сюда! Теперь вот здесь. А сейчас – через кусты». Скоро они вышли к ручью. Розовый космический корабль уже оплели стебли ежевишни, и заметить его оказалось непросто.

– Подождите меня, я сейчас, – крикнула Лисана и побежала к кораблю. Двери перед ней распахнулись, но заходить внутрь она не спешила. Корабль был забит баранозаврами. Кто-то спал кверху хвостом, кто-то бессильно бился лбом о стены, кто-то тупо таращился на Лисану. Оцепенение прошло через несколько секунд, и стремительный поток оглушительно вопящих баранозавров хлынул из дверей «Птеранодона». Лисана еле успела отскочить в сторону.

«Папа! Папа! Бе! Папа! Бе-бе!» – маленькие баранозаврята радостно приветствовали своих пап и от избытка чувств бодались.

***

Лисана сидела на полу, по-турецки скрестив ноги, в кругу семьи баранозавров. Она успела поменять свой блестящий комбинезон на рыжее платье с лисичками и теперь старалась держаться подальше от Бебеши, чтобы не испачкаться. Бенокентий рассказывал о своих приключениях, намазывая свежие розовые соплеслюни на капустосан:

– Я вышел из дому, чтобы пожевать листьев лапуховника, когда увидел, как что-то сверкающее бабашится с неба. Я тут же бросился к соседям. Собрав отряд, я выступил с речью о том, что не время жевать траву, когда стадо в опасности, и нужно выяснить, что за непонятная дребедень свалилась на наши головы. Мы бесстрашно ринулись в лес, где и отыскали загадочную розовую громыхалину, уродливо торчащую из ручья. Вход в её пугающие недра скалился на нас зияющей пастью.

– Никакая это не уродливая громыхалина и не дребедень. Это «Птеранодон»! Я, наверное, дверь закрыть забыла, играть спешила, – пробормотала Лисана, дожёвывая третий капустосан.

Бенокентий взглянул на неё осуждающе и продолжил:

– Мы долго не могли решить, кого заставить проявить героизм и первым войти в чудовищное логово. Выбранный нами смельчак отказывался идти сам, и нам пришлось впихивать его внутрь всем отрядом. Отважный доброволец забился в истерике, что-то пнул, кого-то боднул, что-то поцарапал, и ужасная пещера захлопнула свою прожорливую пасть. Напрасно мы рвали когтями, рогами и клыками внутренности чудовища. Только из сил выбились.

– Вот уж точно напрасно, – заметила Лисана, – теперь в сто раз больше ремонта делать придётся. Весь корабль разгромили.

– Не переживай, – ответил Бенокентий, – у нас в деревне много разных мастеров. Отремонтируем завтра твоего «Птеранодона».

Лисана улыбнулась. Потом задумалась и, хитро прищурившись, спросила:

– Это что же получается, раз все папы деревни попали в ловушку, оставленную мной, значит это я гигантский космический хрюкомякус, увлечённый папоедением?

И всё семейство баранозавров покатилось со смеху.

Часть 3. Ремонт

«

Птеранодона

»

Рано утром Лисана вылезла из гнезда хлюпошлёпа Беши, сняла так и непостиранный комбинезон, надела платье и побежала вниз по коридору. Крикнув всем приветственное «Бе!», она выскользнула через приоткрытую дверь и понеслась к ручью. Прохладная вода приятно освежала и бодрила. Лисана умылась и как следует почистила зубы, а потом вприпрыжку поскакала домой.

Все баранозавры, кроме папы Бенокентия, уже проснулись и сонно тёрли глаза. Мама Белизовета принесла листья капустонасов. Лисана накануне вечером помогла ей подобрать мелодию к любимому стихотворению, и теперь она негромко напевала:

Ах, не бодай ты мой кудрявый бок,

Не лупоглазь мой блеющий обманщик,

Красив твой рог, но мой ответ жесток:

Не для твоих зубов расцвёл мой бодуванчик!

Лисана посмотрела на капустосаны и лужу соплеслюней.

– А можно я позавтракаю у Бебенделя?

– У него таких вкусных листьев нет, – заметил Бебеслав.

– Ничего. Зато земляника есть!

Баранозаврята все как один скорчили брезгливые гримасы.

– Передай от нас Бебенделю большое «Бе!», – сказала мама Белизовета. – И возвращайся скорей.

Но Лисана уже не слушала. Ноги сами несли её к Бебенделю. Вчера они договорились, что Лисана придёт к ним в гости на завтрак, научит их заваривать чай со смородиновыми листьями и пить его со сладкой земляникой. Не успела она постучаться, как дверь откатилась, и показалась весёлая мордочка Бероники.

– Бе, Лисана! Проходи, папа тебя уже ждёт в саду.

Лисана опасалась, что и у Бебенделя не найдётся дома посуды, но он был настоящим учёным, и Лисану на полянке между грядок уже поджидала причудливая склянка с кипятком.

Никто в деревне не понимал важности опытов Бебенделя. Все считали его по меньшей мере чудаком, но Лисане так не казалось. Потому, познакомившись лишь вчера, они сразу подружились. Пока Лисана обрывала смородиновые листочки для чая, Бебендель увлечённо рассказывал о своей работе:

– И вот что я заметил: при раскрещивании всегда получается три растения одного вида и только одно – другого! Просто невероятно! Три дыни и одна роза, три моркови и один куст крыжовника, три берёзки и одна черёмуха! Представляешь! Не успокоюсь, пока не пойму почему!

Лисана уже заварила смородиновые листочки и добавила для аромата росток мяты, который нашла среди кустов земляники.

– Я вот что думаю, – продолжал Бебендель, громко отхлёбывая душистый чай. – У нас неподалёку цветёт прекрасный и вкусный крапирепейник. Хочу его раскрестить и засадить им весь сад.

Лисана поперхнулась.

– Не стоит, – поспешила ответить она, прокашлявшись, – лучше раскрестите мангопельсин или грушишки кедровые.

– Но я о таких растениях никогда не слышал, – озадаченно пробормотал Бебендель. – Может, раскрестить томатыкву?

Лисана закивала, пытаясь сказать, что идея прекрасная, но рот её был набит земляникой, и она только одобрительно мычала.

Вдруг в дверь постучали, и низкий приглушённый голос заблеял: «Лисана, идём «Птеранодона» чинить!»

***

Когда Лисана с папой Бенокентием и баранозаврятами добрались до космического корабля, вокруг него уже роились, словно огромные мохнатые муравьи, соседи-баранозавры. Они деловито блеяли, раздавая друг другу команды, ворчали и переругивались. Папа Бенокентий, Бебелла и Беня тут же бросились им помогать. Бебеслав остался с Лисаной.

Один баранозавр стоял чуть поодаль и, похоже, пытался руководить процессом. Он выкрикивал команды громче и внушительнее других, прячась в тени огромного рыжего листа, который держал наподобие зонта. Заметив Лисану, он прервался на полуслове и поспешил к ней навстречу.