Падение «Галактики»

– Уже нет, – бросив взгляд на приборы, ответил офицер. – Радиосигнал больше не может преодолеть гравитацию черной дыры и вернуться на локатор…

– Тогда уходим! – приказал Смердов. – Курс на Столицу Семи Систем. И почаще поглядывайте на экраны гиперрадаров. Особенно когда мы войдем в пространство союзников, капитан. Если нас обнаружат пограничные корабли «крабов», весь план рухнет на первом этапе…

– Мы покинем ваш крейсер чуть позже, – почему-то обозначая себя во множественном числе, сказал гость.

– Как вам будет угодно, – сдержанно ответил адмирал.

Причина его прохладного отношения к партнеру по начавшейся операции была проста. Адмирал не понимал, что за существа стали его союзниками. Их интересы совпадали с замыслом Смердова вплоть до окончания третьего условного этапа только что стартовавшей тайной войны. Дальше адмирал старался не загадывать, поскольку план был рассчитан на много лет, и что произойдет за такой длительный срок, знала лишь великая и мудрая Вселенная. Смердов был всего лишь человеком, но надеялся, что к тому времени найдет способ не только гарантированно воплотить в жизнь свой рискованный проект, но и избавиться от нежелательных партнеров. Кем бы они ни были…

Смердов поморщился. Союзник не походил на человека, однако не был он и андроидом. Подобный факт заставлял адмирала испытывать легкие приступы угрызений совести. Если эти существа окажутся так давно ожидаемыми пришельцами, то получится, что Смердов нарушил первый пункт присяги – противостоять внешнему врагу. Впрочем, незнакомец скорее напоминал простого выродка с какой-нибудь обделенной нормальными условиями жизни планеты, а потому упрекать себя Смердову, пожалуй, было не в чем.

Успокоив встревоженную совесть, адмирал переключил внимание на обзорную голограмму и мысленно попрощался с Галактикой, основным государством Млечного Пути. С этой минуты он исчезал из ее истории на несколько лет. Исчезал, чтобы в нужный срок очень эффектно вернуться…»

– Довольно занимательный рассказ, – сухо прокомментировал услышанное адвокат. – Но с каких пор отрывки из художественных произведений стали приниматься военным трибуналом в качестве неопровержимых доказательств?

– Второй фрагмент представлен в качестве иллюстрации, а не прямой улики, – возразил прокурор. – Обвинение строится вовсе не на нем. Однако, чтобы лучше понять всю глубину и серьезность замыслов ядра заговорщиков, следует подойти к проблеме с максимальной детализацией даже косвенных улик.

– Вы предлагаете превратить слушания в литературные чтения? – иронично поинтересовался адвокат. – Если мы будем вдаваться в личные переживания свидетелей, то нам не останется времени для рассмотрения действительно серьезных фактов.

– Вы просто опасаетесь, что вам станет некого защищать, когда высокий трибунал не только умом, но и сердцем поймет, насколько глубокой была пропасть, к краю которой подталкивала нас «Галактика»! – гордо ответил обвинитель.

– Господа, попрошу вас прекратить дебаты и приступить к рассмотрению сути этого несомненно сложного дела, – прервал судья их спор. – Начавшийся процесс не только необычен, он еще и весьма показателен. Обвиняя людей, находившихся до последнего времени на высших ступенях власти, мы принимаем на себя огромную ответственность перед всей Галактикой. Я настаиваю на том, чтобы ни одна из сторон об этом не забывала. Мы не будем ограничивать свидетелей временными рамками или жестким требованием говорить только по существу. Свои показания они будут строить таким образом, чтобы мы могли проследить за развитием событий, начиная с происшествий пятинедельной давности.

Итак, попрошу судебных приставов впустить в зал представителей прессы и вызвать первого свидетеля…

1. Земля. Игорь Спиваков.

Побуждение к действию

– Любое явление можно свести к несложной формуле, концепции или алгоритму, – Михаил взболтал остатки коктейля, затем выбросил соломинку и допил его одним большим глотком. – Если процедура выполнена со знанием дела и упрощение не хоронит основную идею, мы получаем руководство к действию.

– Например? – осоловело глядя по сторонам, откликнулся на его рассуждения Игорь.

– Например, напиток в твоем стакане, – Миша взял сосуд в руку и повертел его перед глазами, рассматривая на просвет. – Коктейль «Пришелец». Алгоритм составления известен, но как только мы пытаемся его осмыслить, тут же возникает непреодолимое желание напиться, то есть – побуждение к действию. И вот перед нами не просто коктейль, а «Пришелец» с вопросительным знаком и подтекстом: «А ну, посмотрим, что это за зверь!»

Спиваков кивнул и уставился в противоположный угол бара, туда, где минуту назад обосновались две воинственно раскрашенные девицы. Одна из них была довольно симпатичной, и, хотя Игорю всегда было чуточку неловко общаться с подобными красотками, он смотрел на нее не отрываясь. Ее подруга была большеглазой шатенкой с исключительно стройными ногами и спортивной фигуркой, но слегка затуманенный взгляд пилота был почему-то прикован только к той, что сидела слева. Анализируя наигранно уверенное поведение девушек, Спиваков смело предположил, что до этого подруги посещали подобные заведения не больше одного раза или не бывали в них вообще. Еще Игорь прекрасно видел в испуганных и немного печальных глазах красоток глубочайшие переживания по поводу хронического отсутствия кавалеров. Наверняка именно уровень женских гормонов, дошедший в юных организмах до критической отметки, заставил девиц перешагнуть через внутренний барьер моральных устоев и пуститься на поиски приключений. Однако, оказавшись в заветном стане разврата, они растерялись, поскольку их фантазия и решимость явно остались по ту сторону стеклянной двери бара. Что делать дальше, ни та, ни другая не имели ни малейшего понятия. Игорь не раз встречался с подобными «начинающими» и научился безошибочно выделять такие чужеродные элементы из пестрой толпы завсегдатаев ночных баров и клубов. Чтобы скрыть смущение и неуверенность, девушки курили длинные тонкие сигареты. Они далеко отставляли после затяжки дрожащие руки и выпускали сизый дым почти вертикально вверх. При этом «развратницы» смешно щурились и, как им казалось, эротично складывали тщательно накрашенные губки, словно для страстного поцелуя. Актрисы из них получались на твердую «двойку». Даже без плюса.

Миша перехватил взгляд приятеля и сдержанно икнул.

– Учительницы младших классов? – выдвинул он предположение и, сделав вид, что борется с икотой, допил коктейль Игоря. – Нашли местечко, где искать суженых!

– А может быть, малышки просто решили поразвлечься? – возразил Спиваков.

– Эти? – Михаил упрямо покачал головой. – Посмотри внимательнее, у них же все поджилки трясутся, стоит кому-нибудь приблизиться к их столику хотя бы на три метра. Одно неприличное предложение в их адрес, и они убегут отсюда с чистой совестью. Нет, это не вариант…

– А кто вариант? – не сдавался Игорь. – Та брюнетка, что стащила твой бумажник на прошлой неделе?

– Не будем о грустном, – Миша улыбнулся и подал знак бармену. – Повтори!

Проворный андроид молниеносно смешал два коктейля и ловко подкатил их по гладкой стойке к друзьям. Игорь приложился к своему стакану и, снова взглянув на девиц, спросил:

– А может, попробуем? Та, что повыше, очень даже ничего…

– Это бесперспективно, – отрезал Миша. – Забудь. Лучше давай пойдем в «Дракон» и найдем Мари. Гера говорил, что у нее в штате появились новые девочки…

– Эти куклы мне уже осточертели, – заупрямился Спиваков.

– Тоже мне воплощение целомудрия! – возмутился Миша. – Ты в отпуске на Земле после трех месяцев вахты. Почему ты пытаешься загнать свое бренное тело в тупик нереализованных инстинктов?

– Да ну тебя, – Игорь махнул рукой. После пары коктейлей жест получился размашистым, но все равно убедительным. – Все инстинкты я имел возможность удовлетворять и во время вахты. Если бы ты не вел себя как кретин, то девчонки из радиоотдела проявили бы благосклонность и к твоей лысеющей персоне…

– Я пробовал, – признался Миша и тряхнул курчавой шевелюрой. – Но ты же не станешь меня убеждать, что вдруг решил завести постоянную подругу?

– А почему ты так испуганно об этом спрашиваешь? – Спиваков рассмеялся.

– Да потому, что любой женатый космонавт списывается на Землю сразу же после рождения первенца, максимум – через пару лет! Тебе надоела работа?

– Почему ты решил, что я собираюсь жениться? – Игорь толкнул приятеля в плечо. – Прекрати сам себя подзуживать! Просто мне хочется поговорить о высоких материях и поупражняться в галантности! Для таких занятий обычно требуется женское общество. Если у тебя никогда не возникает такой потребности, я не виноват!

– Хорошо! – Миша обреченно поднял руки и склонил голову. – Иди штурмуй эти бастионы. Только учти, что такие вот «училки» ни за что не отпустят живьем, если почуют в тебе перспективную добычу, а я помочь в подобной ситуации не смогу. Это не баргонский плен. С земными женщинами, которые твердо решили выйти замуж, не справится весь Ударный флот Галактики, а не то что один безоружный пилот-отпускник. Так что иди… В добрый час! Что, уже передумал?

Игорь с тоской посмотрел на друга и вздохнул. Приятель был прав, причем все им сказанное промелькнуло у Спивакова в голове еще до того, как он решил подсесть к дамочкам, и Миша только подтвердил его собственные опасения. Игорь бросил на привлекательных девушек прощальный взгляд и вернулся к коктейлю.

– В «Дракон» пойдем? – успокоившись при виде его реакции на свою пламенную речь, спросил Миша.

– Я пас, – ответил Игорь, качая головой. – Пойду в отель и залягу спать. Постарайся не тревожить меня часов до двух пополудни…

– Как скажешь, – Миша потянулся и вновь извлек из бокала соломинку. – Твое здоровье!

Телепорт отеля явно барахлил. После прибытия Спивакова в просторный холл «Инварина» выходной контур аппарата еще пару секунд светился молочным ободком шнура-лампы. Улыбчивый портье мгновенно подхватил с полки ключ от номера и положил его на стойку вместе с классическим бумажным конвертом. В таком виде приходили только официальные приглашения на прием или поздравительные послания. Здесь консервативная часть светского общества была неумолима и никаких электронных средств связи не признавала. Игорь считал традиции вещью отсталой и нерациональной, но никогда над ними не посмеивался и даже с удовольствием пользовался их преимуществами. Например, такими, как исключительная надежность бумажной почты в сравнении с почтой электронной. Как бы странно это ни звучало. Все дело было в том, что ни одному самому любопытному портье или посыльному не могло прийти в голову заглянуть в конверт, хотя послания никто не запечатывал. Что может быть интересного в формальном приглашении господина такого-то на ужин или прием к чете таких-то? Особенно, если сравнить это сообщение с потоками информации, бурлящими в электронных сетях? Тем более никто не стал бы подбирать реагент, чтобы между строчками никчемного послания проявился текст, написанный старомодными невидимыми чернилами… В древних «низких» технологиях все же сохранялся не только шарм, но и полезный смысл.

Игорь добрался до номера и, обмахиваясь плотным конвертом, словно веером, прошел в гостиную. Плеснув в пузатый бокал немного коньяка, он уселся в кресло и вынул из конверта открытку. Спивакова приглашали на благотворительный вечер по случаю Нового года и совпадающей с ним третьей годовщины окончания Баргонской кампании. Отправителем приглашения значился Фонд помощи семьям погибших и ветеранам. Игорь был одним из ветеранов, причем кавалером Галактической Звезды. Ордена редкого и в народе почитаемого единственным, которым не награждают за просто так. В этой части послание было более чем обосновано. Кто отправил открытку на самом деле, знали только Спиваков и отправитель – его связной. Игорь шумно прополоскал рот коньяком и, сплюнув жидкость в стоящую на столе ванночку для льда, любовно подышал на открытку. Чуть ниже тисненого текста приглашения проступили четыре колонки цифр. Пилот вынул из кармана портативный дешифратор и провел его сканером по синеватой чернильной надписи. Машинка пискнула, сообщая, что текст записан и открытку можно с чистой совестью отправить в утилизатор. Спиваков так и сделал. Через секунду от кусочка картона не осталось ничего, кроме горстки пепла. А дешифратор тем временем принялся перебирать комбинации сложнейшего шифра, изо всех сил стараясь произвести на хозяина впечатление повышенной скоростью работы и точностью перевода с языка кодов на человеческий.

«Баргон концентрирует на границе до семи флотов. «Крабы» отходят. Рубежи Галактики со стороны Андромеды открыты. Баргонцы об этом не знают, но их разведка уже в пути. Осталось не больше одной земной недели. Секретарь просит собрать совещание».

Игорь задумался. За несколькими строчками послания скрывался тот самый алгоритм, о котором так страстно распространялся Михаил. Только это была не формула коктейля, а побуждение к действию всего военного флота Галактики. Флота, которым командовал знаменитый по фамилии, но в целях безопасности никому не известный в лицо Адмирал Викторов. Основное назначение флота заключалось в отражении нападений баргонцев – обитателей Туманности Андромеды, а также в устрашении «крабов», формально союзников, но, по словам Адмирала Викторова, «людей с гнильцой». С точки зрения Викторова, союз Галактики и Крабовидной туманности был для Земли ненужным и даже обременительным, но правительство считало иначе. Флот Галактики должен был эффективно противостоять снова накапливающей силе Империи Баргона и одновременно усмирять собственных сепаратистов, которых в Млечном Пути было хоть отбавляй. В условиях подобной вялотекущей войны на два фронта, Галактика просто не могла себе позволить дорогостоящего содержания как минимум тысячи пограничных застав еще и на трассах, ведущих в Союз Семи Систем – то есть в Крабовидную туманность.

«Итак, чтобы алгоритм заработал, следует прояснить следующие вопросы: почему баргонцы снова решили напасть? – размышлял, прогуливаясь по гостиничному номеру, Спиваков. – Возможный ответ: с чего я взял, что они так решили? Их флот, вернее до семи флотов, расположились в непосредственной близости к Галактике, но в наш адрес с их стороны никаких выпадов пока не сделано. Что стало известно «крабам», если они решили отойти с границ в глубь своей туманности, нарушая тем самым соглашение о совместном патрулировании пространства между нашими галактиками? А почему я решил, что им что-то известно? Концентрация баргонцев в стратегически выгодной точке сама по себе могла оказаться для трусоватых обитателей Семи Систем достаточным стимулом к отступлению. Имперцев они боятся пока гораздо больше, чем землян, хотя последние и подтвердили превосходство своего оружия победой в Семилетней войне. Но бог с ними, дело не в союзниках. По-настоящему тревожным выглядит сообщение об отсутствии наблюдения за нашей границей в секторе, максимально близком к туманности Андромеды. В тех неспокойных местах довольно много мигрирующих точек парадоксального искривления, этаких гуляющих ям в теле пространства-времени, и потому, кроме военных, там постоянно пасутся две-три сотни тысяч научных станций. Пограничники могли перегруппироваться и выйти из привычных областей дрейфа чуть вперед или наоборот – в глубь охраняемого пространства, создав тем самым впечатление, что границы оставлены без присмотра. Чуткие к подобным вещам ученые с наблюдательных станций живо на это отреагировали – и вот вам слухи о прозрачности рубежей. Теперь вопрос: откуда мой связной узнал о том, что разведка Баргона уже в пути? Логично предположить, что от Секретаря, который являлся нашим полномочным представителем при дворе Баргона, но, поскольку он просит созвать совещание, можно сделать предположение, что Секретарь вернулся в Галактику? Как баргонцы могли допустить подобное, если нашему послу стало известно об их маневрах и переброске флотов? Сделать вид, что интересуются неизученными участками собственной туманности и потому перебрасывают корабли-разведчики в сугубо исследовательских целях, они могли только в расчете на безмозглых «крабов». Нам же доподлинно известно, что в ближайшей к Галактике части туманности Андромеды нет ничего интересующего баргонцев, а значит, ее окраины стали для их флотов всего лишь перевалочной базой. Вопрос «На пути куда?» даже не возникает. Конечно, к нам. Почему же тогда они отпустили земного посла? Чтобы вызвать к нему недоверие правительства Галактики? Слишком коварно для баргонцев, хотя они многому научились у нас за время войны и последующего мирного сосуществования…»

В конце концов Спиваков пришел к выводу, что в послании содержалось гораздо больше вопросов, чем побуждений к действию. Теория Михаила подвергалась серьезной проверке и, похоже, ее не выдерживала. В складывающейся ситуации от Игоря требовалось принятие решения и никаких ошибок он допустить не мог. Поскольку правительство правительством, а Галактикой правила «Галактика»… Огромным государством, состоящим из семи миллионов пригодных или трансформированных для жизни человека планет, в тридцати тысячах звездных систем, которое незатейливо называлось Галактикой и располагалось в границах Млечного Пути, формально управлял Совет Представителей. Законодательное собрание, насчитывающее до тридцати миллионов членов, которые избирались каждые четыре года по одному от миллиона граждан. В исполнительных органах – министерствах – сидело еще десять миллионов представителей тех же планет. И позвольте вас заверить, ни те, ни другие не имели никакой реальной власти. Конечно, кроме тех из них, кто одновременно являлся членом «Галактики» – одноименной государству, но совершенно секретной военно-политической организации, возглавляемой загадочным Адмиралом Викторовым. Почему с главным стратегическим вопросом «Галактика» обратилась сейчас к обычному пилоту по фамилии Спиваков? Очень просто: потому, что он… Впрочем, стоит ли опережать события?

Игорь снова наполнил бокал коньяком и прошелся по комнате. Итак, Баргон вновь пошел в атаку. Сбывалось именно то, что предрекал Генеральный штаб. Адмирал тогда не послушал своих офицеров, но лишь потому, что не мог поступить иначе. Продолжение войны грозило обернуться для флота большими неприятностями, так как соотношение политических сил «Галактики» и правительства было явно не в пользу первой. Чтобы избежать политических неурядиц, Викторов прекратил преследование отступающих баргонцев и таким образом оставил в живых костяк для создания их новой армии. После того как был улажен конфликт с правительством, военные еще могли добить Баргон, но, с точки зрения «крабов», да и немалой части землян, это могло выглядеть уже как агрессия, а не оборона. Земляне не могли пойти на то, чтобы потерять доверие союзников, поскольку из всех соседей лишь «крабы» согласились бы прийти на помощь Галактике в случае крупномасштабного конфликта. И Викторову, как он ни сопротивлялся, все чаще приходилось снимать мундир и превращаться в политика. Это принесло определенные плоды, но вот созрели наиболее горькие из них. Теперь ему предстояло начать все заново.

– Игорь Сергеевич, здравствуйте, ждем только вас, – с военным поклоном приветствовал Спивакова председательствующий на всех совещаниях текущего года командующий Разведывательными силами генерал Сыромятин. – Адмирал на связи, члены Управления и приглашенные – в зале.

– Прошу прощения за опоздание, но я не мог прийти неподготовленным, – пожимая его руку, ответил Игорь. – Прихватил с собой одну занятную запись времен прошлой кампании.

– Понимаю, – Сыромятин снова вежливо кивнул.