Охота на Сокола

Саша дал отбой и вытянул шею, наблюдая, как эвакуатор берет его «Следопыта» в захват. Все происходило автоматически, от пилота вертушки не требовалось ничего, кроме ювелирного захода на цель. Дальше за дело принимался бортовой компьютер. По его команде из-под тощего брюха, а если точнее – из толстого хребта вертушки, выдвигались четыре манипулятора, которые ловко находили под порогами машины специальные замки и надежно закреплялись в их стальных гнездах. Вот и вся процедура. Затем – отрыв и полет образовавшейся сцепки в заданную точку. Ничего сверхъестественного.

Момент отрыва был, наверное, самым захватывающим, но Барков его не любил. «Нюся» тоже была не в восторге. Она предупредила, что функционирует в нештатном режиме, намертво заблокировала двери и окна, зафиксировала колеса и рулевое управление, а затем крупно вывела на приборный дисплей показания гироскопа, внешнего термометра, включила альтиметр и датчики забортного давления. Все это было вовсе не обязательно, но в психологическом плане правильно. Должен же превратившийся в аэропассажира водитель хоть на чем-то фиксировать взгляд. Гибридный движок под капотом уснул, а потому тахометр и спидометр обнулились, одометр тоже бездельничал, хотя километры за кормой оставались, – ну, так пусть приборы хотя бы высоту показывают. Саша усмехнулся. Ему-то все ухищрения японских автоконструкторов были интересны, как бразильцу хоккей. Вот смарт испытать на высоте километра над уровнем моря – это дело. Барков снова вошел в сеть ДПС и затребовал новый вид сверху, дабы зафиксировать для отчета – вертушка-эвакуатор была необходима. Пробка внизу немного перестроилась, но все равно оставалась длинной и плотной. Часть дорогих машин уже болталась под хребтами стрекочущих «козлов», неторопливо уплывающих во всех направлениях, а часть терпеливо ждала своей очереди или, может быть, просто никуда не спешила. В современных авто бизнес-класса можно было нескучно провести весь день. И это даже если не брать в расчет простейшие радио и телевидение. Многие машины были оборудованы очень приличными компами с выходом во все сети: от простых мобильных до продвинутых, с подзарядкой для смартов на несущей частоте, и от классического Интернета до информационных уровней спутниковой сети «Networld», которую отечественные «юзеры» уже успели переименовать в «невод». Кроме того, во многих «японцах» были установлены и мини-бары, и даже затейливо сконструированные биотуалеты. В столь комфортабельных условиях не проблема и в пробке поторчать. Но таких машин на дороге набиралась едва ли половина. Производители примерно трети «европейцев» и девяноста процентов отечественных «самокатов» исповедовали одноразовую практичность, если не сказать примитивизм. Кондиционер, телеаудиосистема и простейший навигатор – вот и все удобства. Связь на совести хозяйского смарта. А главное – никаких замков для авиаэвакуации. То есть даже если владелец такого корыта и наскребет нужную сумму, улететь из пробки ему удастся только вниз, с моста.

«Вот вроде бы все постепенно налаживается, – Саша с горькой усмешкой покачал головой, – а в этом плане как были мы у пса под хвостом, так и остались. И оружие лучшее делаем, и в космосе снова хозяйничаем, и высокие технологии двигаем, дай бог как, даже нормальные дороги научились строить, а два пунктика как иголки в сиденье – футбол и машины. То ли рок висит над ними, то ли воруют там больше, чем везде…»

Барков вырубил картинку и взглянул вниз своими глазами. Мост уже закончился, но пробка осталась. Правда, здесь, на берегу, она рассасывалась не только за счет «хирургического» удаления из ее металлического тела отдельных элементов. Вертолетам помогали предусмотренные на такой случай во всех проблемных местах системы временной бесплатной парковки. Недорогие машины из крайних рядов въезжали на тротуары, вставали на прямоугольные металлические платформы и медленно опускались на этих лифтах в оборудованные под шоссе паркинги. Взгляд переместился на ближайший выход из подземного гаража. Оставив своих железных коней на попечение муниципалитета, незадачливые автомобилисты тянулись длинной вереницей в сторону ближайшего метро. Не повезло мужикам. Мало того что придется толкаться в душной подземке, так еще и вечером сюда тащиться: бесплатно на временной парковке машины стояли не больше суток, а потом – два евро в час.

Ну да это их проблемы. Барков устроился в кресле поудобнее и приготовился наслаждаться видами. Зрелище впечатляло, сколько ни смотри. Общей картины не портил даже смог. Впрочем, сегодня его почти не было, это постарался настойчивый юго-западный ветер. Внизу проплывали современные жилые высотки всевозможных архитектурных стилей, серебрились узкие проблески водоемов, зеленели полосатыми газонами вытянутые блины стадионов, теснились доминошные костяшки старых спальных районов, а далеко впереди маячили красные башни с золотыми орлами и чуть ближе и правее небоскребы делового центра. Все в опушке зрелой, пыльной зелени и в паутине дорог, улиц, проспектов. А сверху синело обильно посыпанное перчинками вертушек безоблачное небо и сиял начищенный пятак жаркого солнца. В целом вид вполне подобающий, достойный одной из крупнейших европейских столиц. Азиатских тоже.

Пытаясь сохранить созданный в салоне микроклимат, «Нюся» усилила затемнение стекол и сменила режим вентиляции. С чего вдруг? Саша взглянул на дисплей. Высота почти километр. В пределах нормы, но зачем так высоко забираться? Только горючее жечь. Тут лететь-то всего ничего, можно было и на пятистах долететь. Слева на краю поля зрения показался какой-то знакомый объект – вернее, целая группа объектов, – и, прежде чем в памяти всплыл нужный «файл», Барков осознал, что теоретически не должен был увидеть «это». Саша повернул голову влево и с недоумением уставился на поблескивающие золотом игрушечные строения и фонтаны ВВЦ. Вертушка определенно отклонялась от маршрута, закладывая крюк куда-то в сторону Свиблова. Вот где угодно, но там Баркову делать было уж точно нечего. Может быть, эвакуатор перепутал машины и подцепил Сашину «Нюсю» по ошибке? Барков изогнулся и с горем пополам разглядел тощее брюхо вертушки. Мешало яркое солнце и тонировка стекол, но вроде бы вертолет был таким же, как тот, который обычно вызывали в «Мобисофт». Конечно, «таким же» это – не «тем же», разница существенная, но раньше Барков не слышал о путанице с эвакуацией. В первую очередь ошибаться было невыгодно самим пилотам. Закон о малой авиации ясно говорил: в случае автоматической стыковки ответственность за верную идентификацию груза и его безопасность лежит на перевозчике. Если по-русски – увез не того и не туда – остался без денег, да еще молись, чтобы на тебя в суд не подали за «киднепинг». Поэтому бортовые компы вертушек проверяли идентификационные номера машины и владельца десять раз еще на подлете. И столько же – после того, как сработали замки манипуляторов. Путаница исключена. Сбой в системе? Тоже маловероятно. Тогда что? Действительно похищение? Кому это надо? Александр Барков, конечно, ценный специалист, но не настолько, чтобы идти на такой риск. Да и «Мобисофт» – это не наркокартель, чего ради кому-то начинать с ним тайную войну, за какие такие сферы влияния и сверхприбыли? Чепуха. Просто ошиблись. Перегрелся в вертушке бортовой комп или вирус в транспортной сети завелся, вот и выдала сеть не тот ВИН, а вместе с ним ИНН. А бортовому компьютеру-то что? Ему приказали, он выполнил.

Вертолет продолжал набирать высоту, и «Следопыт» объявил о переходе системы климат-контроля в режим «высоко в горах». Из вентиляционных решеток потек теплый воздух, а на дисплее появились два новых показателя: давление в салоне и процент подкачки кислорода. Альтиметр бесстрастно отсчитывал вторую тысячу, а внизу уплыла назад лента МКАД и потянулись Мытищи. Черт знает что творится! Саша опомнился и схватил смарт. Аварийная функция «связь с ближайшим абонентом» работала, но никто не отвечал. Странно. Неужели у пилота нет смарта или хотя бы мобильника? Это, конечно, возможно, но тогда должен был ответить борткомп вертушки, однако молчал и он. Выяснение отношений непосредственно с «похитителем» откладывалось.

«Пойдем другим путем…» Барков вызвал офис. Может, шеф что-то прояснит. Вдруг ему приспичило устроить встречу с питерцами в каком-нибудь нетривиальном местечке и он дал пилоту команду отвезти Баркова сразу на место переговоров? Что там прямо по курсу: Черкизово, Клязьма, Пушкино, а какие там есть злачные места? Ничего толкового в голову не лезло. Да и не мог шеф до такого додуматься. Во всяком случае, предупредил бы. Он бывает не прочь пошутить, но сегодня ему не до того, гарантия – сто процентов. Что же происходит?

Саша попытался дозвониться по другим номерам. Настя… молчок. Климов… тоже тишина, первый зам шефа Скляренко… не отвечает. Неужели смарт сломался? Не может быть, чтобы все разом отключили свои аппараты. Надо проверить. Куда-нибудь позвонить… например, домой… Лена, возьми трубку! Я понимаю, что ты не выспалась, что возненавидишь меня и будешь дуться до самого вечера, но это очень важно! Молчок. Вызов идет – ответа нет. И мажордом звонок не перехватил, хотя должен был включиться после пятого гудка и выполнить любую волю хозяина. Например, показать ему виды всех комнат и врубить на полную громкость стереосистему или телевизор в спальне, чем и разбудить задрыхшее семейство. Что за мистика? Попробовать через сети? Выход в «и-нет»… так… как это «заблокирован»?! С ума сошли, что ли?! От расстройства Саша даже плюнул на осторожность и попытался влезть в переговоры военных, был у него припасен на крайний случай один специальный код, но ничего не вышло и тут. «Невод»… тот же эффект… Ну, это вообще невероятно! Для чего же тогда нужен этот хваленый «Networld», если не для спасения попавших в критическую ситуацию граждан?! Найти заблудившегося в Арктике лыжника ему, значит, по силам, а помочь жертве похитителей – нет? Но ведь Полицейский Уровень – это самая мощная программа «невода»! Если начистоту, именно для борьбы с преступностью и международным терроризмом весь этот орбитальный огород и городился! Тысячи спутников на стационарных орбитах видели все, что происходило даже в самой дикой и труднодоступной точке Земли. Мало того что они все видели, чувствительные антенны спутников-мониторов просто не могли не принять любой, даже слабейший, сигнал бедствия. И вдруг такой прокол! Ладно, если бы «невод» не реагировал только на сигнал смарта – машинка новая, необкатанная. Но ведь выход в сети и на спутники потерял и комп «Следопыта». Сколько Саша ни пытался, ему не ответил никто, ни в каком диапазоне.

Оставалось последнее средство – лазерная связь с ближайшим постом ДПС при помощи идентификатора машины. Обычно получалось наоборот – когда машина проезжала мимо поста, данные с идентификатора считывали гаишники, но на экстренный случай было предусмотрено и принудительное включение лазерного маяка владельцем авто. Расценивалось это как включенные днем фары – способ привлечь к себе внимание. Правда, внимание не всех подряд, а исключительно постовых. Например, в случае, если машина служебная и спешит по государственным делам (как альтернатива раздражающей общественность мигалке) или вот как сейчас – в случае, если машина захвачена или украдена. В общем, если не сработает и этот трюк, останется только голубиная почта.

– «Нюся», выйди на сервер ГАИ в режиме семнадцать!

На дисплее появилась обнадеживающая пиктограмма подключения борткомпа к сети, и Саша невольно затаил дыхание. А затем разочарованно выдохнул. «Функция недоступна». «Следопыт» снова потерял нюх, а с ним и след. Ну и начался денек. Просто какой-то воздушный цирк. Барков уже без всякой надежды снова попытался вызвать аэрополицию, затем дежурную часть ДПС, перебрал все забитые в память справочника телефоны обычной милиции, еще раз попытал спутниковую связь и окончательно убедился, что кругом полная блокада. Вывод напрашивался однозначный. Кто-то глушил Сашин смарт и систему связи борткомпа «Нюси» со всем старанием и с неплохим знанием дела. Кто и как? Вопрос весьма интересный. Кто-то сидящий в кабине вертушки? Вариант. А вот «как»… Радиосвязь можно забить помехами, а лазерный маяк-идентификатор просто замазать жидким пластиком или залепить куском холодного асфальта. Саша вдруг вспомнил парнишку-коробейника. Например, тот «подорожник», пока проталкивался к следующей машине, незаметно и залепил маяк. Или «вертолетчик» сумел влезть в мозги «Нюсе» и отключить блок идентификации. Да важно ли это сейчас? Способов много. Гораздо важнее понять мотивы похитителей и подготовиться к дальнейшему развитию событий. Каким оно может быть? Для начала – приземление, это понятно. Потом «теплая» встреча. Если с нечистыми на руку конкурентами или их наемниками, придется, наверное, несладко… Нет, все-таки решительно непонятно – какие конкуренты могли пойти на преступление?! Незачем было это делать. Абсолютно незачем! Значит, все-таки ошибка. С одной стороны, это хорошо. «…Ну, ошиблись, братки, с кем не бывает? Хотите, я вам софт подгоню лицензионный за полцены, чтобы не лажаться больше?» Разбежались. А с другой стороны, все может произойти и не так. «…Прости, братан, ошибочка вышла, но ты слишком много видел…» Две пули в череп – и в Клязьму. Если запахнет таким исходом, придется вспомнить все, чему учил сэнсэй. Не трястись же холодцом.

Барков сжал-разжал кулаки и помассировал запястья. В последнее время тренировался он редко. Лена почему-то воспринимала его пробежки и занятия как нечто женатому мужчине ненужное. Она смотрела на мужа с недоумением – «теперь-то ты для кого стараешься?» – и постоянно пыталась найти ему вместо тренировки неотложное домашнее дело. Саркастичные реплики: «Прекрасно! Давай я отращу пузо и буду мыться раз в неделю, а ты перестанешь делать прически, макияж и брить подмышки…» – она игнорировала. Наверняка понимала, что не права, но игнорировала. И все-таки, несмотря на психологический прессинг, Саша умудрялся поддерживать относительно приличную спортивную форму. От двух-трех жлобов, даже вооруженных, отбиться вполне реально. А вот если это будут ребята со специальной подготовкой… «Все равно покувыркаемся! Хоть одного, да прихвачу…»

Взгляд снова переместился на приборную панель. Снижаться вертолет не собирался. Высота увеличилась до двух тысяч метров, и цифры остановились. Видимо, вертушка вошла в запланированный воздушный коридор, или как он там называется – эшелон?

Если не вниз, значит, предстоит долгий полет. На сколько хватит ходу? Километров на четыреста? Совсем непонятно. Что там на маршруте: Сергиев Посад, Ярославль? Евгений Иванович внезапно решил заслать в Ярославль Баркова вместо Клима? К чему такие сложности? Да и вообще не по профилю.

Мучения Саши прервало появление на капоте «Следопыта» отчетливой тени. Барков снова прилип к лобовому стеклу, до боли в глазах всматриваясь в небесную синеву. Солнце светило сзади и справа, а потому отбросивший тень объект он увидел не сразу. Сначала, когда тень накрыла не только «Нюсю», но и умыкнувший ее вертолет, Саша ужаснулся размерам объекта. При любом раскладе, даже если источник затенения летел выше ста метров над «козлом», он должен был иметь размеры не меньше военно-транспортного «Ми-90» – дур-машины, придуманной, чтобы тягать подбитые танки с поля боя. Но объект летел определенно не выше – слишком резко очерченным был край его тени. Барков в пятый раз за день пожалел, что отказался от прозрачного люка в крыше «Следопыта». При покупке он рассуждал просто: к чему лишние дыры, если есть кондиционер и на крайний случай пять автоматических окон? Он же не предполагал, что однажды ему позарез потребуется полюбоваться зенитом. Саша попытался рассмотреть мельтешащую игру слабой дополнительной тени от вращающихся лопастей. Нет, ничего такого из-за темного края не выступало. Неужели самолет? Но какой из больших самолетов способен лететь настолько медленно и не падать? Винтовой, из семейства древних «Ту-95», которые после двух модернизаций все равно упорно стоят на вооружении армии? Но ведь это дальний стратегический бомбер, ему положено над Арктикой барражировать, охраняя холодные рубежи Родины. Что он забыл над Москвой, да еще на такой мизерной высоте?

Тень полностью накрыла сцепку, и в поле зрения Баркова наконец-то появился носовой обтекатель нагоняющего воздушного объекта. Черт возьми! Это оказался действительно самолет, только вовсе не элегантный, несмотря на преклонные годы, дальний бомбардировщик, а некое широкофюзеляжное чудовище абсолютно незнакомой конструкции. Двигатели у него были обычные, не винтовые, но летел он максимум на десять километров в час быстрее вертолета, а не падал, возможно, благодаря широкому крылу или еще по какой-то неведомой Баркову причине. Но что поразило Сашу больше всего, так это открытая аппарель в корме воздушного судна. Гигантский зев с отвисшей нижней челюстью будто приглашал: «Залетай, залетный…» И ведь, вздумай «козел» это сделать, при определенной доле везения ему бы удалось! Ширина и высота открывшейся «дверцы» были гораздо больше, чем размах винта или вертикальные габариты сцепки вертушки с автомобилем.

Самолет снизился на несколько метров, и вертушка оказалась точно в его кильватере. Барков ожидал, что, попав в воздушный поток позади этакой громадины, вертолет начнет трястись или пару раз нырнет в воздушную яму, но ничего подобного не произошло. Будто за самолетом никаких невидимых завихрений и не тянулось.

Примерно минуту вертушка шла за самолетом, как собачонка на привязи, а затем вдруг прибавила и двинулась на сближение. Барков похолодел. В детстве он, конечно, читал о подвигах летчиков во время Второй мировой, когда, расстреляв боеприпасы, они таранили самолеты противника, но никак не предполагал, что ему выпадет шанс испытать подобное на собственной шкуре. Вот так вот: дальше – больше!

Туша самолета надвигалась и нависала, как огромный мост над идущим по реке катером. Серебристый венчик вращающихся лопастей вертушки уже пересек «порог» – край аппарели. Саша задержал дыхание и вцепился в «баранку», боясь пошевелиться. Малейшая ошибка пилота – и все, конец. Еще никогда Барков не чувствовал себя настолько зависимым от чужого мастерства и воли, даже когда летал на обычных рейсовых самолетах. Там все было иначе. Пассажиры, экипаж, выверенный маршрут и всех волнений – при взлете и посадке, да и то тревоги были по большей части формальными. Это же не под мостом пролететь, пилоты проделывали взлеты-посадки уже по тысяче раз. Полное доверие и спокойствие. Теперь же ситуация складывалась более чем нервная. Влететь в «коробочку», да еще когда та движется!

Освещенное тусклыми лампами дюралевое чрево огромного самолета было уже повсюду: сверху, снизу, по бокам… Барков с трудом удержался, чтобы не зажмуриться. Сейчас, похоже, будет посадка на палубу. Вертушка зависла. Понятно, что на самом деле она просто выровняла свою скорость относительно скорости самолета, но это было понятно уму, а не глазам. Под днищем «Следопыта» щелкнули замки, и машина закачалась на пружинах подвески. Если считать это промежуточной посадкой, то вышла она исключительно мягкой. Саша снова прильнул к стеклу. Захваты-манипуляторы поджались к хребту вертушки, и она начала сдавать назад. Зрелище было не менее захватывающее, нежели «влет в воздушный ангар». Вертолет медленно, но предельно четко отработал назад – то есть фактически просто немного сбросил скорость, – выскользнул из тени самолета и ушел вниз. Барков наконец-то выдохнул. То ли от нехватки кислорода, то ли от нервного напряжения в ушах зашумело, сердце начало выпрыгивать из груди, а на лбу выступил прохладный пот. Оно и понятно. Участвовать в таком потрясающем трюке, и не в кинотеатре «Три Д», а вживую, ему еще не доводилось.

Следующим этапом затянувшегося воздушного приключения стало доведение обстановки до полного сходства с кинотеатром. Аппарель медленно поднялась, лампы под потолком погасли, и вокруг «Следопыта» воцарилась кромешная тьма.

Примерно минуту Саша сидел неподвижно, напряженно всматриваясь в темноту, а потом вспомнил, что сидит в машине, и догадался включить фары. Лучи ксенонового света вспороли мрак и ярко осветили самолетное чрево. Пожалуй, здесь могло уместиться штук пятнадцать «Следопытов», причем в три ряда. Далеко впереди с потолка свешивались страховочные сети из широких ремней, а вдоль бортов тянулись обитые мягким пластиком лавки. Внутренняя палуба имела продольные пазы непонятного назначения, возможно, для каких-нибудь грузовых салазок, и закрытые прямоугольными пластинами гнезда, наверное, тоже для крепления грузов. В целом ничего примечательного. Воздушная камера предварительного заключения, ни больше ни меньше. Вот угораздило…

Барков провел рукой по флажку автоматического замка. Он был открыт. На дисплее по-прежнему светились показатели: высота постепенно увеличивалась, но давление и температура за бортом «Следопыта» почти пришли в норму. Значит, можно выйти. Страшновато, конечно, но не сидеть же в машине. Так в происходящем и вовсе не разобраться. Страхи, отчаяние и рефлексия, как известно, всего лишь оправдание лени. Чтобы выигрывать, нужно играть. Действовать, а не сомневаться, выжидая неизвестно чего. Саша взялся за ручку двери.

«Терпение и трезвая оценка обстановки все-таки лучше поспешности, – вдруг проснулся внутренний голос. – Сначала неплохо бы осмотреться…»

Барков бросил беглый взгляд по сторонам. Пустота. Что тут высматривать, чего ждать? Когда из кабины выйдут пилоты и все объяснят? А если в отличие от Саши они сразу начнут действовать? Нет. Раз пошла такая пьянка, надо работать на опережение… Они сунутся к машине, к водительской дверце, а там пусто. Вот пока они удивляются и соображают, куда делся пленник, можно будет оценить и обстановку, и подготовку этих похитителей. «Ввяжемся в драку, а там сориентируемся…» Кстати, раньше, рассматривая возможные варианты стычки с похитителями, Саша не учитывал, что враги могут оказаться обычными ворами. Вернее, необычными, хорошо оснащенными и хитроумными – это же надо было еще выдумать такой способ угона дорогих авто! – но все-таки уголовниками. Из этого следовало, что никакими особо выдающимися специальными навыками они не обладают, а значит, переиграть их вполне реально.

Барков осторожно открыл дверцу и бесшумно выбрался из машины. Гасить фары он не стал. С одной стороны, отсвет мощных фонарей его демаскировал, но с другой – лучи ксенонок били прямо в дверь кабины. Световая завеса получалась плотной, как парчовая портьера. Саша на всякий случай пригнулся и, попятившись, спрятался за кормой машины. Из кабины никто не выходил. Ну что ж, это на руку. Барков открыл заднюю дверцу и пошарил в инструментальном отделении. Кроме обязательного пневмодомкрата и «баллонника», там ничего увесистого не нашлось. Ладно, и то хлеб. Саша взвесил в руке легкий ключ. Оружие так себе. Жалко, что не увлекся модным гольфом или этим мудреным бейсболом. Был бы повод возить в багажнике биту или хотя бы клюшку. А еще лучше было бы иметь сейчас под рукой пистолет. Вон, Климов постоянно таскает шестизарядный «иж» в заднем кармане. Говорит, на всякий случай. На какой случай, до сегодняшнего дня Саше было решительно непонятно. Живет Клим в приличном районе, работает тоже не на задворках. От кого отстреливаться, разве что от взбесившихся собак? Вася на такие вопросы обычно отвечает многозначительным: «Много ты понимаешь!» Ну, много не много, а кое-что Саша понимал. В первую очередь то, что разрешенное к ношению и применению гражданское оружие годится действительно лишь против собак. Патроны уменьшенной мощности, стволы только укороченные и всего три калибра: восемь миллиметров, шесть тридцать пять и «мелкашка». Пугачи, да и только. Хотя в ближнем бою с не защищенным бронежилетом противником и такая хлопушка может пригодиться. Но кто же знал? Теперь поздно жалеть о собственной непредусмотрительности.

Баркову показалось, что дверь в кабину самолета чуть приоткрылась. Он выпрямился и выглянул из-за машины. И в этот момент его окликнули сзади:

– Господин Барков…

Саша резко обернулся, занося над плечом «баллонник».

В глаза неожиданно ударил яркий свет ручного фонаря, и послышалось негромкое шипение. Барков успел заслониться от света рукой, но не догадался задержать дыхание. Все, что он увидел, был размытый контур человека в противогазной маске и с баллончиком спрея в руке. Саша вдохнул сладковатый аэрозоль и почувствовал, как запершило в горле, а по телу разлилась неодолимая слабость. Гаечный ключ выскользнул из руки и брякнул о пол. Перед глазами поплыли радужные круги. Саша ощутил, как слабеют и подгибаются ноги, попытался опереться о борт «Следопыта», но руки тоже ослабели, и удержаться Барков не сумел. Его повело назад, затем качнуло вперед, и он без чувств рухнул прямо в объятия человека в маске.

Последним из пяти «устройств ввода данных» отключился слух. Уже уплывая в серую мглу бессознательного состояния, Барков услышал слова, звучавшие будто бы где-то далеко, но вполне отчетливо:

– Первая фаза окончена. Возвращаемся…

А когда серый сумрак забытья почти полностью поглотил сознание, по краю воображаемого темного горизонта скользнул последний лучик пугающе чужой и невнятной мысли: «программа запущена…». Какая программа и почему запущена, Саша обдумать не успел…

Глава 2

05 июля, 11 часов 20 минут

Издалека казалось, что скалистые предгорья монолитны и несокрушимы. Сизые вершины и крутые коричнево-серые склоны стояли на пути неровной стеной, и было очень сложно отделаться от чувства, что если не затормозишь прямо сейчас, то очень скоро обязательно расшибешься в лепешку. Только когда лента узкой дороги нырнула в просвет между первыми скалами и пошла вверх, стало ясно, что стена не такая уж цельная и монументальная. По бокам от дороги мелькали осыпи, редкие клочки зелени, в основном пожухшей травы, иногда низенькие кустики. Когда дорога изогнулась, превращаясь в серпантин, у правой обочины начали громоздиться здоровенные валуны, а слева пошел откос. Пока не пропасть, но уже и не кювет. Колонна чуть сбросила скорость, но легче от этого не стало. Семенов все время ждал, что из-за поворота вылетит встречная машина и пять джипов колонны, шарахнувшись влево, запрыгают посланными в аут мячиками вниз по каменистому склону. Но внешне беспокойство молодого босса никак не проявлялось. Он развалился на заднем сиденье второго «Прадо» и курил, меланхолично рассматривая вид за окном. Во-первых, надо было держать марку перед подчиненными, а во-вторых, Семенов понимал, что если какая-то неприятность и случится, то с первой машиной. Остальные успеют затормозить и прижаться к правой стороне.

И все-таки безопаснее было бы прилететь вертушкой. Посадочных площадок в Горной Крепости предостаточно, и на территории, и в ущелье перед ней. Но план есть план. Вертолеты вступят в игру, только когда созреет ситуация.

Серпантин уводил колонну все выше, все натужнее гудели моторы, все круче становились склоны то слева, то справа от дороги. Постепенно неприятное чувство опасности притупилось, и Семенов расслабился. Что ни говори, а машиной комфортнее. Никакой вибрации, никакого шума, мягкие кожаные кресла, если не сказать диваны, бар и благодаря «неводу» устойчивая связь с любыми сетями. Чего еще желать, особенно когда требуется сохранить душевное равновесие перед напряженными переговорами? Заинтересованного женского взгляда, превращающего любого нормального мужика в героя? Семенов равнодушно покосился на сидящую рядом Тамару. Женщина в наличии, а вот с чарующим взглядом, пожалуй, ничего не выйдет. Секретарша повернула голову и вопросительно посмотрела на босса: «Да?» Семенов отрицательно качнул головой: «Нет, ничего…» – и снова уставился в окно. Идеальная фигура, красивое лицо, прекрасные глаза… в глубине которых застыл алмазной твердости лед. Желать ее заинтересованного взгляда все равно что добиваться взаимности от атомной бомбы – чистое самоубийство. Обычно женщины не загоняли Семенова в тупик. Его вообще ничто не удивляло в этой жизни, а потому он всегда сохранял трезвый взгляд на вещи и получал исключительно то, что ему было нужно. Но с Тамарой у босса вышла осечка. Он сам выбрал ее на роль своего личного секретаря, естественно, имея в виду выполнение ею не только служебных обязанностей, но и всех прихотей шефа, однако Тамара оказалась безупречно холодна и профессиональна. Нет, она не отказала боссу, легко уступив его откровенным домогательствам. Но сделала это так, что у Семенова пропала всякая охота домогаться ее впредь. Он даже кончить в тот раз не сумел. Первая в жизни сексуальная неудача разозлила Семенова не на шутку. Мало того что облажался, так еще и щелчок по самолюбию получил. Такого он не прощал никому и никогда. Когда за «фригидной лесбийской сукой» закрылась дверь, Семенов твердо пообещал своему отражению в зеркальном потолке спальни, что вышвырнет ледяную шлюху прямо в окно, если она осмелится явиться утром на работу. Но на следующий день Тамара как ни в чем не бывало занялась служебными делами, и у Семенова почему-то не хватило духу ее уволить. Или это проснулось его знаменитое чутье. Он ценил надежных и твердых людей и чувствовал, что Тамара как раз такая: не подведет и не предаст, как бы ни стало тяжко. А еще, если потребуется, сделает для шефа то, на что не отважится никто другой. Например, не моргнув глазом, ляжет под нужного человека и заставит его выполнить любые условия. А если не заставит, то хладнокровно удавит несговорчивую жертву ее же галстуком. Даже среди мужиков такого «киборга» пойди поищи, а тут женщина, да еще прекрасная, как Снежная королева. Безотказное секретное оружие. С тех пор Тамара выполняла лишь то, что было записано в трудовом контракте, плюс особые поручения деликатного, но не интимного свойства. Для поручений последнего упомянутого рода Семенов нанял еще одну девицу, полную противоположность ледяной Томе. Кроме постельной эквилибристики и расслабляющего массажа, она не умела ничего, зато первое и второе делала просто идеально. Во всяком случае, Семенова она полностью удовлетворяла. И, возможно, не только его, но и Тамару.

Но сегодня в машине, кроме босса и его «холодной тени», ехали только двое мужчин. «Мягкую игрушку» Семенов оставил в конторе. Не на пикник в эти горы выбрались, а по делам.

За рулем машины сидел человек-гора по кличке Мамонт. На самом деле его звали Сергей, но длинные, слегка вьющиеся черные патлы и недельная щетина на трех подбородках не позволяли обзывать его, например, Слоном. Лохматый слон и есть мамонт – так решили подручные Семенова. Уважительно, но не без иронии. Сергей, по натуре тугодум и пофигист, не возражал, хотя по пьяни однажды признался, что хотел бы, чтоб его называли Медведь или Лука Брацци. Насчет первого бойцам все было почти понятно. Медведь как-то ближе русской душе, чем мамонт, а вот с каким-то там «луком» вышла осечка. Мамонт долго пытался объяснить, кто этот американо-итальянец и какая связь между его крестным отцом и их молодым боссом, но Сергея никто из ребят до конца не понял. В общем, так и приклеилось – Мамонт. «Бивнями» которому служили два мощных израильских пистолета «desert eagle» сорок четвертого калибра.

Рядом с водителем сидела его полная противоположность. Тощий, вертлявый и неугомонный Жорик, штатный хакер конторы. Ему было всего восемнадцать, и по молодости Жорику многое прощалось, но лишь то, что не касалось работы. В официальной обстановке требования к «програмеру» Семенов предъявлял запредельные. Босс и сам неплохо разбирался в нюансах пользования высокими технологиями, а потому знал, что следует спрашивать с юноши, вот и спрашивал. Но Жорика выбить из седла мог лишь некий «встречный катаклизм», не меньше. Несмотря на молодость, он, казалось, знал ответы на любые вопросы. В пределах своей специальности, конечно.

Все прочие участники делегации, по пятеро разместившиеся в калиброванных черных «крузерах», были под стать машинам: плечистые и удручающе похожие друг на друга. И не только ростом, габаритами и однотипными темно-серыми костюмами, но и равнодушными квадратными физиономиями, а еще отсутствием мысли в пустых глазах. Думать им не полагалось. Все специальные навыки были закреплены у них в подкорке, рефлекс на команды отточен, преданность боссу мотивирована хорошей зарплатой. Чего еще нужно от службы охраны? Каких таких мыслей? И что это вообще такое – мысль?

Семенов криво ухмыльнулся. Охрану он тоже сам подбирал. Нет, в нерабочей обстановке ребята нормальные, даже в меру толковые, но на службе – чистые роботы. Даже наголо бритый, вспыльчивый горец Аслан, начальник службы безопасности, в рабочей обстановке становился почти уравновешенным и предельно расчетливым. Он сейчас ехал в замыкающей машине и наверняка внимательно изучал спутниковую картинку в режиме «live». Всевидящий «невод» отслеживал путь колонны и окружающую обстановку с максимальной тщательностью. При его возможностях это было несложно: спутники «Networld» отлично видели любую точку земного шара. Даром, что ли, «полифункциональная глобальная сеть»? Она еще и не такое может.

Семенов сверился с данными в личном смарте. Все правильно. Сразу за очередным поворотом справа от дороги будет перегороженный ржавым шлагбаумом въезд в широкий тоннель. Внешне он выглядит невзрачно, как оставшийся с незапамятных времен горизонтальный ствол какой-нибудь каменоломни. Никаких указателей, повсюду осыпавшийся щебень и трава. Но это лишь внешне. Метров через сто, после второй «рогатки» – уже современной и оборудованной по всем правилам фортификации, – начинается свежий асфальт и автоматические звукочувствительные лампы под потолком. Семенов не бывал в тоннеле ни разу, но в его смарте имелся подробный и живописный отчет разведки.

Машины прошли поворот, и головной «Прадо» свернул к тоннелю. Все как по написанному. Огромное черное жерло в отвесной скале, поперек него ржавая труба на козлах из кусков рельс и полное запустение вокруг. На обычной электронной карте этот артефакт обозначался как «старая штольня», а на ссылке «примечания» картографы добавляли: «Тупик через сто метров, опасность обвала, вход опасен для жизни». Кроме вероятности обвала, все честно: через сто метров, у второго шлагбаума жизнь любопытного туриста действительно могла подвергнуться серьезной опасности. Например, могла оборваться от пули бдительного бойца охраны секретного военного комплекса Горная Крепость.

Ребята из первой машины аккуратно отодвинули трубу на козлах в сторону и снова запрыгнули в «крузер». Колонна медленно въехала в тоннель.

– Общая готовность! – прозвучал сразу из всех смартов и бортовых компов голос Аслана. – Оружие к бою!

В каменной трубе связь с «неводом» становилась неустойчивой, а картинка пропадала вовсе, и начальник охраны нервничал.

– Аслан, расслабься, – небрежно проронил Семенов. – Не на войну едем, в гости. Все согласовано.