Ярость Сокола

– Ах, какие красивые слова, – Николай мечтательно вздохнул, – журчат, будто родниковая вода. «Виртуальность», «биокомп», «стихия»! Спустись со златой цепи на грешную землю, кот ученый.

– Но-но!

– Что «но-но»? S-почта, мой дорогой Ватсон, элементарно!

– Не понимаю. Она приходит только на работающие смарты.

– Ну-у, – Сотников загадочно улыбнулся, – у каждого свои секреты.

– Коля, если ты нас засветил…

– Спокойно! Все учтено. Во-первых, я воспользовался твоим «сто двенадцатым» и вышел в эфир через «Палладиум». Во-вторых, прием сообщения любого объема длится доли секунды, а затем смарт автоматически вырубается. Точно определить местоположение аппарата за такое время не способен даже «Невод».

– А неточно?!

– А неточно он и так знает, что мы «где-то здесь». Площадь поиска десять на десять, то есть сто квадратных километров. Удовлетворен?

– Ты мне жена, что ли? – буркнул Добрецов. – Ладно, что теперь поделать. От кого письмо?

– От преемника моего. Нас не особо почитающего, но верного начальству, то есть директору, который… – Генерал неопределенно помахал рукой и понизил голос. – Хорошая новость, Влад. Контора нас не бросила. Пока особой помощи ждать не приходится, но если выберемся…

– Когда выберемся, – исправил Добрецов.

– Ну да, вот когда выберемся, первым делом надо будет с Геной связаться. Ему Тимофеев собирается дать в подчинение группу товарищей, которые уже завтра начнут рыть носами подкоп под «клуб олигархов» и прочую публику вокруг Главного. Соображаешь?

– Да. Это, конечно, обнадеживает, только… Фигня все это, Коля.

– Как так?! – изумился Сотников. – Что ты говоришь, родной?! Температуришь?

– Поясняю, – спокойно ответил Владислав. – Сбор улик против «клуба» – мероприятие запоздалое, а потому бессмысленное, поскольку Главный и «клуб» УЖЕ атакуют. Переворот, который собираются «предотвратить» твои доблестные бывшие коллеги, идет полным ходом. И не только в стране, но и во всем мире.

– Погоди. – Генерал ошарашенно помотал головой. – Переворот? Ты вроде говорил о техноэпидемии, или как там ее…

– Можешь назвать это Мировой технократической революцией, а можешь вообще концом света. Разницы нет. Нам сейчас важны не ярлыки, а опережающие противника мероприятия.

– Ну, то есть Тимофеев со своими инициативами пусть гуляет? – обиделся Николай Николаевич. – В связи с убытием поезда и охлаждением рельсов. Так?

– Нет, Коля, не так. И Тимофеев, и Евстратов сейчас нужны нам до крайности. Особенно ценно, что они в Москве и вольны действовать, как им угодно. Просто нужно направить их по верному следу. Чтобы они не тратили время на отработку шлака.

– Я понял. В целом. Ты скажи, если так, на чем конкретно сосредоточиться?

– Не на чем, а на ком. На самом важном для нас человеке, мистер Холмс, на Михайлове. Пока мы выбираемся из леса, они должны… нет, обязаны найти место, где содержат нашего основного свидетеля, и прокачать все варианты его освобождения из-под опеки новой СБН. Вот тогда мы вырвемся вперед и получим реальный шанс переиграть команду Главного на ее поле. Элементарно.

– Другое дело, – удовлетворенно пробурчал генерал. – Тимофеев вряд ли будет сильно напрягаться, зато Евстратов прокачает, будь спокоен. Он хоть и хмурый тип, но дело свое крепко знает. На привале зашвырну генералу «эску», попрошу, чтобы выпускал Евстратова в свободное плавание, да побыстрее.

– Не будет привала, Коля. Не забывай, кто по следам идет.

– Любишь ты вводные усложнять. – Сотников вздохнул. – Ладно, отправлю на ходу.

– А в этом я не просто сомневаюсь, Коля, я уверен, что у тебя ничего не выйдет.

– Получить же вышло!

– Не путай движения туда и обратно. Система «ниппель». Все входящие бесплатно, а исходящие – глушатся. Для зоны боевых действий – нормальный сценарий. Так что смирись, Николай Николаевич. Единственное, что мы можем отправить Тимофееву, – послание с гонцом.

– Что нереально вообще! – фыркнул Сотников.

– Вот именно, нереально, поскольку единственный, кто способен отсюда выбраться, – Барков, а он в рейде.

– Через три часа вернется.

– Если вернется. – Добрецов покачал головой. – Ты же видел, в каком он состоянии.

– И что делать?

– Не терять надежду и выбираться всем вместе.

– Э-эх, грехи наши тяжкие! Вот так всю жизнь: то облом, то бурелом. Скорей бы на пенсию, что ли…

Глава 2

Москва, 14 сентября

Погода испортилась ближе к полудню. Сначала сменился ветер, а чуть позже зарядил мелкий дождик. К финалу рабочего дня на улице стало окончательно неуютно. Выбираться из машины решительно не хотелось, но пришлось. Рядом с «Маздой» Евстратова припарковались две большие черные «Ауди», и полковник понял, что просьба о встрече, отправленная по запасной линии связи, не осталась без внимания высокого начальства. За тонировкой было не рассмотреть, кто приехал на «тайную вечерю», но, судя по машинам, кто-то особо важный. Может быть, сам Тимофеев, начальник УФСБ по Москве.

Евстратов выбрался из машины и поднял воротник куртки. Дождь превратился в изморось. В воздухе повисла пелена мельчайшей водяной пыли, словно бы из гигантского атмосферного пульверизатора.

Задняя дверца ближайшей «Ауди» открылась, и полковник охотно сел в удобное кресло. На другом сиденье, за символическим барьером в виде широкого кожаного подлокотника, действительно расположился Тимофеев – мужчина крупный и предельно серьезный, даже суровый. Евстратов знал его лет десять и не мог припомнить ни одного случая, когда генерал позволил себе улыбку или хотя бы приветливый кивок. В отличие от прежнего начальника, Николая Николаевича Сотникова, нынешний держал на расстоянии даже особо проверенных товарищей. А уж Евстратова, вечного «мальчика для битья», хотя и целого полковника, Тимофеев вообще никогда не подпускал к своей высокой кухне ближе, чем на пушечный выстрел. Тем ценнее было оказанное генералом внимание.

Евстратов поправил воротник и коротко откашлялся.

– Здравия желаю, товарищ генерал.

– Здравствуйте, Геннадий Петрович. – Тимофеев испытующе взглянул на подчиненного, словно бы надеясь «расколоть» его по одной только мимике. – Я получил ваш рапорт. Занятно излагаете.

– Это заслуга одного из наших агентов в команде Добрецова. Я только добавил несколько комментариев к его записям.

– Логинов, да? – генерал кивнул. – Мы внедрили его в СБН около года назад с санкции Николая Николаевича. Кажется, он исчез. Вы не пытались его найти?

– Нет. Оперативная обстановка не позволяет распыляться.

– Знаю. – На лице Тимофеева появилась гримаса неудовольствия. – Но хочу, чтобы вы нашли Логинова. Как раз учитывая оперативную обстановку, он может быть полезен.

– Если он не улетел вместе с Добрецовым и его командой.

– По нашим сведениям, среди беглецов его нет. Впрочем, мы отвлеклись. Предыстория текущих событий была нам известна давно, хотя и без подробностей, которые Логинов записал со слов Баркова. В этой связи наиболее интересной представляется часть текста, посвященная последним событиям. Ее написали вы, не так ли?

– Да, Иван Павлович. И предварительные выводы тоже мои.