СИРТИ

– Не сомневаюсь,– девушка все еще сверкала глазами, но по всему было видно, что ей уже неудобно за те слова, которые она сгоряча высказала Степану.

– А что ты там про единый кулак говорил? – Осип с Загуней, ставшие невольными свидетелями спора, подобрались так тихо, что Степан только сейчас заметил их присутствие.

– То и говорил: собраться всем миром надо, а не в несколько родов. Империя слишком сильна, для нее ваши разрозненные набеги не страшнее комариного укуса будут.

– Мы и собрались. Почти полтора десятка родов – чем не сила?

– Погоди,– Осип только теперь начал понимать всю масштабность Степанового замысла.– Не о нашем сейчас набеге речь, ведь так?

– Так.

– Все рода собрать и уймищей такой на демонов двинуть… Да от них же места мокрого не останется!

– Верно. Вот и я о том же.

– Нет, невозможно,– посмаковав заманчивую идею словно сладкий леденец, Осип с сожалением покачал головой из стороны в сторону.– Не соберешь всех, как не старайся. Если бы можно было – давно б собрали. Не один же ты у нас такой умный?

– Я свое мнение высказал, а ты уже сам смотри. Однако сдается мне, что это только начало. Империя, отведав свежей крови, уже ни перед чем не остановится, тем паче если у них на вооружении появились дирижабли.

– Ты имеешь в виду извергающих огонь птиц?

– Именно.

– Не знаю – не знаю. Может быть ты в чем-то и прав, ну да не о том я к тебе сейчас речь пришел вести. Выступаем завтра в полдень. К Черте двинемся, посмотрим все что да как. Ты с нами?

Степан не возражал. Назвался груздем – полезай в кузов, как говорится. Уточнил только:

– Десятком одним пойдем?

– Нееет. Десятков будет восемь.

Чтож, похоже сирти решили взяться за дело всерьез и обследовать большую часть прифронтовой территории, стремясь до подхода основных сил, выявить наиболее оптимальную точку для нанесения удара.

* * *

Степан, сидя на самой вершине дерева с губчатой, морщинистой, словно старушечья шея, бурой корой, до рези в глазах вглядывался туда, где брала свое начало одна из траншей, извилистым червем разделившая на две равных части сравнительно узкую рукотворную пустошь с там и сям торчавшими из травы замшелыми пнями. Далее, правее этой траншеи, была топь. Судя по всему, непроходимая, поскольку патрулей, контролирующих ее расплывчатые границы, обнаружено Степаном не было. Еще одной местной достопримечательностью являлась шестерка минометных расчетов – те были замаскированы с такой тщательностью, что, не будь он в таких делах истинным докой, то непременно прокололся бы. Вот пожалуй и все. С его точки зрения данный участок фронта был вполне пригоден для прорыва, если бы не одно но: он представить себе не мог каким образом практически безоружные в его понимании сирти умудрятся пройти через кинжальный огонь противника к заветной траншее. Жертв будет не просто много – страшно даже представить в своей голове эту цифру. За каждый пройденный метр десятки, сотни человеческих жизней? Сейчас Степан уже сожалел о том, что по собственной воле ввязался в подобную авантюру. Чем он вообще думал, когда согласился взять с собой девушек? Ладно Улуша – та просто поставила его перед фактом: пойду мол и все. Но Варвара… Нет, с этим надо что-то делать, причем делать срочно. Но что? Что может заставить девушек не принимать участия в самоубийственном штурме? Ни-че-го. Голова сейчас пустая словно котел. Казалось, стукни по ней, и она зазвенит. Матерясь сквозь зубы, начал спускаться с дерева и едва не навернулся, когда ветвь, с виду вроде бы вполне надежная, подломилась под ногой с таким хрустом, что не услышать его мог разве что мертвый.

– Ты что творишь, блаженный? – донесся откуда-то снизу зловещий шепот Авдея.

Степан заскользил по стволу с удвоенной прытью и, едва коснулся ногами земли, тотчас же откатился в сторону, и замер, слился с ландшафтом, стараясь даже не дышать.

– Пронесло, кажись,– Авдей смотрел на горе-разведчика с плохо скрываемым неодобрением.– Ну что, насмотрел чего?

– Насмотрел. – Степан подполз поближе к товарищу под прикрытие древесного ствола, пошевелил руками-ногами. – Цел вроде бы. Надо же, как меня угораздило! Осип где?

– Скоро будет. Пойдем что ли, незачем тут отсвечивать.

Поляна, избранная десятником для сбора, пока еще пустовала.

– Так что насмотрел то?

– Шесть стволовиков насмотрел,– выразился Степан местным жаргоном.

Стволовиками сирти именовали минометы. Бог знает почему. Порой он и сам ловил себя на мысли, что думает уже так как они.

– Стволовики – это плохо,– Авдей задумчиво пожевал губами. Степан, глядя на свой «второй номер», попробовал сходу определить возраст товарища и почему-то не смог. Безусый, черноволосый, с тонкими, женственными чертами лица. Высокий, худощавый. Авдей походил на подростка лет девятнадцати – двадцати двух, если бы не глаза. Глаза у него были какие-то старые, усталые чтоли. Толи повидал на своем веку паренек немало, толи просто внешность порою обманчива и, на самом деле, ему сороковник, не меньше.

– Можно по топи пройти, я думаю. Тянется она далеко за пределы Черты.

Авдей не ответил. Прислушивался к чему-то, отрешенно поглаживая ладонью рукоять серпака, затем вдруг в какой-то момент расслабился, словно опасность миновала, а через минуту на поляну ступил Осип со свитой: Калиной и Загуней.

– Ну что там у вас? – перешел он сразу к делу.

Степан доложил обстоятельно, описывая увиденное со всеми подробностями. Как и следовало ожидать, именно минометы оказались для Осипа крайне неприятным сюрпризом. Впрочем, Степан отлично понимал своего десятника: шестерка противопехотных минометов не бог весть какая сила конечно, но, при наличии определенной сноровки у обслуги, они вполне себе в состоянии доставить немало печальных моментов. Мины из каждого такого миномета выпускаются с интервалом от пятнадцати до шестидесяти секунд и, если местность тщательно пристреляна, если не поленились поставить вехи, то огонь из них будет не просто плотным, но и хирургически точным. Идея переправы через топь Осипа тоже не вдохновила. Дескать, рискованно и без наличия проверенного брода соваться туда чистейшей воды безрассудство. Нет – так нет. На том и порешили. Дождались, пока подоспеют остальные и, выслушав всех поочередно, двинулись к общей стоянке, крайне удрученные результатами совместно проделанной работы. Больше всех недоволен был Степан: минометы почему-то упорно не шли у него из головы. Чем-то они его цепляли, заставляли думать, прокручивать в памяти увиденное снова и снова. В конце концов плюнул, махнул на них рукой и сосредоточился на своей сверхзадаче: как заставить увязавшихся за ним девушек остаться в стороне от неминуемой бойни. И на этой ниве претерпев полнейшее фиаско, дальше уже просто шел вперед, бездумно передвигая ноги и даже не глядя по сторонам. Впрочем, и смотреть то особо было не на что. Лесной массив, который пересекала сейчас их группа, выглядел на редкость уныло. Деревья, все как на подбор крючковатые, с искривленными стволами, тянули свои кроны куда угодно, но только не к небу. Все они были одного и того же вида, ранее не виданного Степаном, однако это не делало их в его глазах более привлекательными.

Уже вечерело, когда десяток Осипа втянулся в овраг, и, подгоняемый голодом, резво затрусил вперед, следуя его прихотливым изгибам. Минуло еще с четверть часа, пока они, наконец, добрались к концу своего путешествия. Прибыли едва ли не последними – на вертелах уже жарились два матерых кабана, а воины, рассевшись как попало, вовсю угощались дымящимся грибным отваром из большого чана, который с углей снять никто не удосужился: толи надо так, толи просто по забывчивости.