Черт Иванович

Черт Иванович подошел поближе и резко развернулся и начал, что-то горлопанить не человеческим голосом в нашу сторону. Мы все дружно прижались к взрослой женщине и начали плакать и держаться друг за друга. Она попыталась нас успокоить, но чем сильнее нас замиряла, тем сильнее мы плакали. И воспитательница нас взяла и отвела в нашу группу, где мы успокоились и продолжили играть.

Но с этих пор мы до жути боялись Черта Ивановича. И если где-то он далеко шел или слышали, что он кричит. Начинали бежать сломя голову в безопасное место или к тем, кто мог нас защитить. Всех деток объединил один общий страх перед Чертом Ивановичем. С годами мы росли и становились старше, больше начали понимать. Но страх у нас остался. Наблюдая за старшими детьми, мы заметили, что они не так боятся этого злодея. Мы инстинктивно копировали их поведение. И уже к семи годам мы начали так же в кругу других таких же равных, как и я. Стали кричать ему в ответ в дали, и нам становилось проще, мы перестали бояться. Мы поняли, что вместе сильнее. И теперь старались ходить по несколько человек вместе. Если знали, что Черт Иванович вышел на охоту. Потом мы поняли что, он орет как ненормальный когда пьяный, а так он спокойный адекватный человек. Так с каждым разом мы обретали силы в себе.

И вот нам уже по восемь лет, я с другом отправился в торговый дом, знаете те большие, серые такие еще советской постройки. Обычно они назывались, Океан или Олимп, у нас так точно, а у вас не знаю.

– Слава пошли, купим, петушков. Мама мне дала денег, – предложил друг, имея виду леденец на палочке виде петушка. Они в то время были нам лишь и доступны, и все дети их бегали, покупали.

– Пошли, а где Женя? – с интересом поинтересовался я за нашего общего друга.

– Да, наверное, для брата скупает лотерейки. Думает, что что-то выиграет, – ответил Саня.

– Зайдем, посмотрим! – я обратился к другу.

– Да почему бы нет, заодно и леденцов купим, – весело сказал он.

Через несколько минут мы уже добежали до торгового дома. Саня купил леденец себе и мне. Мы решили подняться наверх, где продают лотерейные билеты посмотреть там ли наш закадычный друг. И вот поднявшись на ступеньки, вдруг из неоткуда не возьмись, появился в своей гнетущей манере Черт Иванович.

Мы стоим зажатые в углу между этажами, оторопевшие, он прет на нас как немой, орет свое. В нас тут же проснулся детский страх. О какой же ужас сейчас настал. Никто из нас не мог ни пошевелиться, не выдавить из себя ни слова. Полный паралич и дикая паника. «Что делать? Бежать? Куда? Ах, не послушное ты тело!» И чем ближе он приближался, тем сильнее становился страх. Он орет еще сильнее и вот он уже вплотную с нами. «О Боже, нет! Все нам сейчас конец! Куда же деться?» Мы еще сильнее ужались в стену. И вот мои глаза встречаются с его глазами. И что же я в них вижу, просвет. В его глазах блеснул луч просвета, и, осознав что, он нас до жути пугает. Он отошел и сказал.

– Ребята, я вас напугал? простите! – в этих глазах появилось что-то человеческое, живое нам всем близкое и знакомое.

– Да, очень! – переборов себя я выдавил всего лишь два слова, в горле все пересохло от сильного волнения. Но какие это были два слова, победы! Постепенно страх отступил и с этих пор, он перестал быть так страшен.

– Бегите, дети! – сказал Иванович.

И мы Саней побежали быстрее на второй этаж.

– Ну, ты молодец, не побоялся ему ответить, – с восторгом сказал друг. – Ты очень смелый! – констатировал он.

Зайдя на второй этаж и найдя там Женю. Друг бросился рассказывать только что нашу встречу с нашим местным страхом.

– Что ты не побоялся ему сказать? – спросил с недоверием Женя.

– Сразу боялся, а потом страх прошел, осталось какое-то странное чувства свободы! – ответил я.

Теперь весь вечер разговор шел лишь о моем подвиге. Услышав наш диалог в компании друзей, один из старших парней нам рассказал, о том, что Федор Иванович был профессором в крупном институте и что у него даже какие-то премии имеются. И что в один из дней он потерял разом всю семью в автокатастрофе. Другой кричал, что он был в прошлом мент. Но ему никто не верил, он ходил у нас известным брехуном. А у нас нет место врунам. Ведь ложь хуже атомной войны. С брехунами у нас никто водится, до тех пор, пока не начнет говорить правду. А после проверяли, не наврал ли парень.

– Как же руки он потерял? – собрались вокруг старшего весь молодняк.

– Папа говорит, что напился и заснул и отморозил руки, – продолжил просвещать нас подросток.

– Да нет, он напился и пошел под поезд прыгать! – заявил все знающе брехло.

– Слышишь, иди-ка ты отсюда по здоровому, мы тебя не звали к нам! иди вон птицам щебечи! – грозно пригрозили мы этому вруну. Он покрутился и добавил нам в ответ. – Ну, а что мне так говорили.

– Иди, иди отсюда поскорей, – один из парней побежал на него с кулаками. Тот отбежал и крикнул нам. – Ну и ладно!

Так постепенно наш общий страх приобрел человеческое лицо, и даже уважение! А с годами даже и какую-то теплую любовь, и благодарность. Ведь благодаря Федору Ивановичу я познал, что такое страх и победил его. Не так страшен волк, как его рисуют!

    31 мая 2019 г.

Кошачьи страсти

«Вчера ещё в глаза глядел,

А нынче – всё косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел, —

Всё жаворонки нынче – вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О, вопль женщин всех времен:

«Мой милый, что тебе я сделала?!»

И слезы ей – вода, и кровь —

Вода, – в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха – Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей земли:

«Мой милый, что тебе я сделала?»

Вчера еще – в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

Враз обе рученьки разжал, —

Жизнь выпала – копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду

Стою – немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу: