Летний отдых

Летний отдых
Вячеслав Владимирович Панов

Многие десятилетия назад закончилась вторая мировая война. Но и сегодня загадки нацистов Германии не дают покоя исследователям. Тайные общества, базы в Антарктиде, экспедиции на Тибет. Мистическая составляющая Третьего Рейха до сих пор является загадкой. С одной такой загадкой сталкиваются герои книги. Им предстоит встреча с призраками той войны и противостояние с могучими силами, которые пришли из другой реальности…

Вячеслав Панов

Летний отдых

Первое впечатление.

Алексей Ермаков, погрузил в машину две большие сумки с вещами и сел за руль. Дела все улажены. Свою фирму он оставляет в надёжных руках. Его заместитель и с недавних пор партнёр Саня, за делами присмотрит. Он всю зиму брюхо в Тайланде грел, теперь его очередь поработать. Конечно, Алексей мог позволить себе отдых на островах, или в Турции, но в этом году, он решил поехать в деревню. Туда, где прошло его детство. И на то, были свои причины. Ехать далеко, около шести часов. Проехав половину, можно остановиться на небольшой отдых, а пока крутить руль и слушать музыку. Выехав из города, Алексей прибавил скорость. Машина у него хорошая и наконец, он даст ей разгуляться, а то только по пробкам городским тыкается, а машине, ей ведь тоже волю давать надо. Чем дальше Алексей удалялся от города, тем больше у него портилось настроение. За окном мелькали брошенные, заросшие поля. Сельское хозяйство в упадке. Земли много, а выращивать на ней не кто, не чего не хотят. Хотя может и хотят, только что-то мешает. О причинах рассуждать можно долго, но факт, остаётся фактом. Поля зарастают, на некоторых уже молодой лес образовался. А ведь когда-то на этих полях работали люди, гудели комбайны и трактора. Между бывшими полями, стояли развалины ферм. Животноводство, видимо тоже не кому не нужно. И что интересно, в магазинах полно мяса, молока, а коровников и свинарников нет. Парадокс. Чем дальше от города, тем чаще начинают встречаться деревни, с заброшенными, или заколоченными домами. Старики видимо умерли, а молодые не хотят жить в деревнях. Да и как жить в них? Работы нет, нормальной инфраструктуры нет, грубо говоря будущего нет. Хотя, если трудиться на своей земле, голодным не останешься. Но ведь молодым буквально внушают, что вся сила, все богатства, все условия, они в городах. А вот Алексей, он наоборот бежит из города. Он устал от городской суеты, устал от пробок, от грязного воздуха, от большого количества людей. Как представилась возможность, покидал вещички в сумки и в машину.

Проехав чуть больше трёх часов, Алексей остановился возле придорожного кафе с интересным названием “Пикник на обочине”. Интересно, а владелец кафе читал братьев Стругацких? Алексей вошёл в кафе и был приятно удивлён. Видимо хозяин не только Стругацких читал, но и Дмитрия Силлова. На одной из стен висел треугольник, на котором изображён знак радиационной опасности и надпись, сделанная через трафарет “Запретная Зона”. Рядом несколько противогазов и деревянный макет АКСУ, выкрашенный под реальный автомат. Под потолком, висела голова кабана. На стойке бара была сделана надпись “ Подходи сталкер, у меня для тебя есть, кое что интересное”. За стойкой стоял парень лет тридцати пяти. На самой стойке, стояла подставка с очень красивым ножом, когда Алексей подошёл ближе, то прочитал табличку на подставке “ Бритва”. Однозначно, человечек, который всё это придумал, много читает. Например на другой стене был рисунок московского кремля на фоне черного неба, на красных стенах трещины и надпись “кремль 2222”. Парень за стойкой поздоровался и поинтересовался:

– Вы выпить, или покушать, или и то и другое.

Алексей улыбнулся:

– Отличный интерьер. Мне покушать, я за рулём. Это,– Алексей провел рукой показывая на стену с противогазами. – Ваш хозяин придумал.

– А я и есть хозяин этого заведения.

Парень положил на стойку меню в кожаной папке. Салат из свинины с названием “радиоактивный кабан”. Колбасная тарелка “из рюкзака мертвого сталкера” и конечно водка “Казаки”. Алексей заказал “радиоактивного кабана”, жаренную картошку на сале, которая называлась “перекус сталкера”, стейк и энергетик, который тут назывался “эликсир болотного доктора”. Алексей расположился за столиком, возле которого был нарисован кровосос из игры С.Т.А.Л.К.Е.Р. Ермакову, определённо тут нравилось. Хозяин сам принес, заказ и Алексей приступил к еде. К его удивлению и восторгу, все было очень вкусно и как то без понтов городских, всё по простому и от того нахождение в этом заведении, становилось более приятным. Хозяин кафе от нечего делать попросил разрешения, присесть за столик к Алексею с чашкой кофе. Алексей был не против. Хозяина кафе звали Виталий. Он действительно оказался довольно начитанным человеком и фанатом книг о приключениях Снайпера. Алексей их тоже читал, правда не все, но от того общение с Виталием было только интереснее. Вкусно и плотно покушав, Алексей расплатился, оставив хорошие чаевые и пожелав процветания, такому классному заведению поехал дальше.

До родной деревни, Алексей добрался около пяти часов вечера. Въехав в деревню он сразу обратил внимания, что первый дом справа стоит с заколоченными окнами. В нем не кто не живёт. А когда-то тут жил пастух с женой и двумя дочерьми. Рядом был ещё один заколоченный дом. Алексей даже и не помнил, кто в нем жил. Подумать только, но Алексей не был тут, уже почти десять лет. Деревня большая и раньше такие деревни называли богатыми. Сейчас видимо и она приходит в упадок, а когда-то тут жили много людей, стояло много хороших домов. Дом, который был нужен ему, был почти на другом конце деревни. Пока он ехал по укатанной грунтовой дороге, ему встретились ещё три брошенных дома. А вот и тот, который нужен ему. Двухэтажный, старинный особняк, постороненный прадедом Алексея. Толстые стены из потемневшего от времени кирпича, высокий кованный забор вокруг сада, в котором росли яблони, вишни и груши. Прадед Ермакова, был богатым человеком из купеческого рода, вот и построил он для своей большой семьи большой особняк с небольшим балкончиком, на котором стояла плетёное кресло качалка. Это Алексей подарил его тётке. Дом в своё время требовал ремонта и Алексей выслал денег тётке, правда, как она сказала по телефону, выслал слишком много. Тогда сделали ремонт крыши и отремонтировали баню. Тётя Вера тогда говорила, что строили целое лето. Но оно того стоило. Алексей остановил машину возле калитки, выбрался из машины, потянулся и глубоко вдохнул чистый воздух. Калитка была не заперта, он осторожно открыл ее и вошёл. Перед домом росли цветы, видимо тётушка до последнего ухаживала за клумбой. Вообще Вера Ивановна, до самого последнего дня, была довольно бойкой старушкой. Ключи от дома у Алексея имелись, хотя тётушка дала ему их лет пять назад, когда приезжала к нему в гости. Он тогда её в санаторий отправлял отдохнуть и поправить здоровье. Не факт, что за это время, она не поменяла замки. Алексей вставил ключ в замочную скважину и повернул. Ключ подошёл и дверь чуть скрипнув открылась. Алексей застыл на крыльце. Он вдруг осознал, что сейчас войдёт в пустой дом, там нет тёти Веры, там не пахнет пирогами, там не кого нет. Алексей выдохнул и вошёл. Пройдя летнюю веранду, где до сих пор стояли тапочки тётушки, в которых она ходила на огород поливать свои огурцы и помидоры. Сколько же лет этим резиновым шлёпкам, что он их помнит? Дальше дверь в непосредственно сам дом. Алексей открыл ее и вновь замер. Он не когда не думал, о том, что тут будет так пусто, не будет слышно приятного голоса тёти Веры, которая кричит ему из кухни, чтобы проходил быстрее и не пускал в дом комаров. В прихожей большое зеркало в тяжёлой бронзовой раме, оно закрыто белой простынёй, которая правда от пыли, уже стала серой. Ермаков стянул её и посмотрел на своё отражение. Из зеркала на него смотрел угрюмый молодой человек с модельной стрижкой, в рубашке с коротким рукавом и в льняных брюках. Он снял ботинки и заглянул на большую кухню. Тут было чисто, только пыль осела небольшим слоем. Со дня смерти Веры Ивановны, прошло уже три месяца. Алексей прошёл по кухне, проведя пальцами по столу и оставляя след в слое пыли. На холодильнике была прикреплена его детская фотография. Ермаков открыл холодильник и убедился, что в нем пусто, он давно отключен. Дальше он пошел в комнату, вот диван, напротив него большой телевизор, накрытый покрывалом с ромашками. Алексей сбросил его на пол. Вот на этом диване, Вера Ивановна и сидела вечерами, перед телевизором. Она терпеть не могла слезливые мыльные оперы и глупые телевизионные шоу. Тётя Вера всегда смотрела новости и фильмы про милицию и полицию. Это была её слабость. А вот и старое кресло. Когда Алексей был мальчишкой, он любил залезть на него, поджав ноги под себя и слушать рассказы тёти Веры про её молодость, про деревню, про своего мужа, а иногда она сидела и читала ему сказки. Ермаков почти не помнил мужа тёти Веры. Он умер, когда Алексею было три года. Но про него говорили только хорошее. Они поженились уже после войны, у дяди Демьяна было много медалей и орденов, на войну он попал мальчишкой, ему тогда не было и восемнадцати. Про него часто вспоминали, как о умном и очень сильном человеке. Тетя Вера всегда говорила, что он сделал ее счастливой и они безумно любили друг друга. Дядя Демьян был много раз ранен и собственно врачи говорили, что он и умер из-за этого и ещё проблемы с сердцем. Между окнами, старая фотография в рамке, с нее на Алексея смотрели тётя Вера и дядя Демьян. Ермаков ещё раз осмотрелся по сторонам и отправился на второй этаж. Там были две спальни и ещё одна комната, назначение которой Алексей не знал. В одной спальне, он обнаружил большую кровать и шкаф с вещами в котором были вещи тёти Веры и дяди Демьяна. Алексей почесал подбородок и сказал:

– Ну надо же, столько лет прошло, а тетя Вера хранит вещи мужа.

Решив, что осмотреть их, он ещё успеет, закрыл шкаф и отправился в следующую спальню. Открыв дверь, Алексей улыбнулся. Тут стоял письменный стол, за которым он когда-то любил рисовать. На стенах висели его детские рисунки, стоял раскладной диван и шкаф, который был абсолютно пустой. Он прошел к дивану, сел и посмотрел на рисунки. Ему вдруг стало очень грустно. Возможно, тетя Вера единственный человек, которая его просто любила, просто за то, что он такой есть. Плохой, или хороший, но есть. Свою маму Алексей, можно сказать и не знал, она умерла при родах. Он был очень поздним и долгожданным ребенком, когда мама забеременела ей было уже сорок шесть, а отцу пятьдесят три. Он умер, когда Алексею только исполнилось семь. И тетя Вера, сестра отца, оформила над ним опеку, став ему и мамой и папой. Третья комната была заперта на ключ и естественно, что ключа у Алексея не было, но он решил, что при наведении порядка, ключ найдётся. Было ещё чердачное помещение, но туда Ермаков подниматься не стал, а решил заняться уборкой, тем более, что работа предстояла большая. В первую очередь он решил навести порядок на кухне, тем более, что в машине лежали пакеты с едой и спиртным и всё это необходимо занести, пока на жаре не испортилось, хоть он использовал сумку-холодильник.

Когда солнце начало опускаться к верхушкам деревьев и запад начал окрашиваться в закатные цвета, Алексей наконец убрал первый этаж. Он вытер пыль, помыл полы и наконец поставил небольшую кастрюлю с водой на плиту, чтобы сварить себе макароны с сосисками. Алексей был голоден. Приятным дополнением к холостятскому ужину, стали закуски, которые он отыскал в погребе. Тетя Вера позаботилась о нём даже не смотря на то, что она умерла. Он сел за кухонный стол, положив в тарелку макароны с двумя сосисками и поставив тарелку рядом с банкой лечо и бутылкой хорошей водки. Честно говоря он устал, но чувство голода было гораздо сильнее усталости. Алексей налил себе водку и приподняв рюмку, сказал:

– Спасибо тебе за всё. Всегда буду помнить тебя. Спи спокойно уважаемая тётя Вера.

Выпив водки и с удовольствием закусив лечо, он начал поедать макароны. За ужином, Ермаков выпил ещё две рюмки. В голове зашумело, по телу начало расползаться расслабление. Алексей положив посуду в раковину и решив, что помоет ее завтра, отправился на второй этаж. Пусть спальня была ещё не убрана, сейчас его это мало волновало, главное занять горизонтальное положение. Упав на диван не снимая футболки и шорт, в которые он переоделся перед уборкой, Алексей практически сразу заснул.

Запертая комната.

Алексей находился в доме третий день. Весь вчерашний день, он провел вновь в уборке, а вечером истопил баню. Пар и веник, сделали своё дело и утром он встал отдахнувшим и полным сил. Завтракая на кухне привычным кофе и бутербродами с колбасой, он думал о том, что так и не нашёл ключи от запертой комнаты на втором этаже. Ему действительно было интересно, что в ней, когда он был маленький, эта комната тоже была всегда заперта, но ломать замок, ему не хотелось. Закончив завтрак, он решил подняться на чердак, вход на который был через люк с выдвижной лестницей в коридоре второго этажа. Алексей поднялся на чердак, включил фонарик и громко чихнул. Естественно тут было пыльно, много паутины и всякий хлам, который до сих пор, почему-то не выбросили. Например вот прямо перед ним лежала дырявая корзина. В которой сложена старя алюминиевая посуда. Тарелки, ложки, вилки. Алексей присел возле корзины и решил, что этот хлам нужно спустить вниз и выбросить на фиг, что он и сделал, оставив корзину возле лавочки у бани. Ещё на чердаке лежали две старые оконные рамы, несколько чугунных горшков, гиря, весом в шестнадцать килограмм и ещё всякий хлам. Когда Ермаков поднял старое, пыльное одеяло, которое было всё в дырках, видимо поработали мыши, парень застыл в недоумении. Перед ним лежал старый сейф. Он был покрашен зелёной краской, сквозь которую проступила ржавчина. Железный ящик был заперт навесным замком. Что могло храниться в этом сейфе, Алексей не мог даже и предположить. Тетя Вера не была зажиточным человеком, конечно он помогал тётке деньгами, но не в таких суммах, чтобы прятать деньги в сейф. Правда у нее были драгоценности, обручальное кольцо, перстень и золотая цепочка с крестом. Но все эти вещи, ему передали в морге, украшения были на ней. Ключей от замка нет, но это и не комната, поэтому Алексей решил порыться в инструменте и если найдёт пилу, то спилить замок, а если нет, то сбить его молотком. Алексей спустился с чердака вышел на улицу и пошёл в сарай за инструментом, он случайно запнулся за корзину с посудой и перевернув ее, сильно ударился ногой:

– Вот зараза блин. Он сел на лавку держась за ушибленное место. Из перевернутой корзины высыпалась посуда. На глаза Алексею попалась ложка, он присмотрелся и поднял ее. На ложке было выбито клеймо. Орёл с расправленными крыльями и свастикой в лапах. Ермаков дотянулся до ложки и взял ее в руку. Поднес ближе к лицу и внимательней осмотрел. Ложка, явно была старая, времён войны. Алексей положил ее на лавку. Конечно, дядя Демьян воевал и мог эту ложку привести с войны, как один из трофеев, но все равно удивительно, что она долежала до сегодняшних дней. А ещё Алексей вспомнил, что дядя Демьян, почти не чего не рассказывал о войне, даже своей жене. И о том за что получал свои награды. Парень потёр ушибленное место и сросил сам у себя:

– А кстати, где награды дяди Демьяна?

Алексей встал и отправился за инструментом. У хозяйственной тётки нашлась ножовка по металлу и с ней он вернулся на чердак. Спилив замок, он открыл сейф. В железном ящике, лежали картонные папки с завязками, жёлтые от старости. Кожаный портфель и офицерский планшет. Алексей достал всё это из сейфа. Развязал тесёмки на одной картонной папке и открыв ее, направил луч фонаря на пожелтевший лист бумаги и начал читать:

"Герман Вирт (Герман Вирт Ропер Бош)

Родился шестого мая тысяча восемьсот восемьдесят пятого года.

Отец Людвиг Вирт (немец)

Мать Софья Хюйсберта Бош (фризка[1 - Национальное меньшенство проживающее на территории Нидерландов и Германии.])

Родился в Нидерландах. Изучал нидерландскую филологию, германистику, историю и музыку. Защитил кандидатскую диссертацию на тему "Упадок нидерландской народной песни". В тысяча девятьсот шестнадцатом году получил от Вильгельма Второго звание титулярного профессора. В тысяча девятьсот девятнадцатом году был одним из организаторов фёлькиш-движения "Landbond der Dietsche Trekvogels"[2 - Радикальное националистическое движение немецкой молодёжи.].

В двадцать пятом году вступил в НСДАП (партийный билет 20.151). Издаёт несколько работ, в которых активно развивал и пропогандировал "арийские" идеи. В тысяча девятьсот тридцать четвёртом году вступает в СС. При поддержке руководителя СС, стал основателем и первым директором общества "Аненербе" (Наследие предков). В тридцать восьмом был уволен из Аненербе (предположительно из-за идеологических разногласий с Гиммлером), но продолжал сотрудничество с нацистами и Аненербе."

Текст был отпечатан на печатной машинке. Алексей убрал лист обратно в папку. Посмотрел в сторону лестницы вниз и сам себе сказал:

– Интересные тут документы. Надо осмотреть все поподробней.

Папки с документами, кожаный портфель и офицерский планшет, Алексей отнес в дом и положил на кухне на стол. Поставил на плиту чайник, чтобы сделать себе кофе. Алексей открыл настенный шкафчик, чтобы взять банку с растворимым кофе и заметил маленькую деревянную шкатулку в глубине шкафчика, на которую он вчера не обратил внимания. Парень дотянулся до нее, достал и открыл. В шкатулке лежала связка ключей, деревянная трубка для курения и кожаный мешочек. Все это он выложил на стол. Взял мешочек, развязал кожаный шнурок и заглянул в него. В нем было что-то крупно нарезанное коричневое и черное. Похоже на табак. Алексей понюхал содержимое мешочка и улыбнулся. Это был именно табак. Потом он взял в руку связку ключей, подкинул её и поймав, отправился на второй этаж. Его предположение оказалось правильным. Один из ключей, отпер замок в комнату. Алексей толкнул дверь и осмотрелся. Старый стол, с облупившимся лаком. Стул возле него. В углу кресло, у стены шкаф. В комнате не было окна и было темно. Нашарив выключатель на стене справа от себя, Алексей попробовал включить свет, но видимо лампочка перегорела. Парень спустился на кухню. По дороге сюда, он заехал в магазин и купил несколько лампочек, на всякий случай. Они лежали на холодильнике. Как раз закипел чайник на плите. Алексей выключил плиту, взял одну лампачку и отправился в комнату. Под потолком висел простой светильник и с пола парень до него не доставал. Он взял стул залез на него, выкрутил перегоревшая лампачку, вкрутил новую, спустился на пол, повернулся к выключателю и вздрогнув, шарахнулся в сторону налетев на стул. Он чётко увидел молодого мужчину в углу, который смотрел на него. Налетев на стул, он опракинул его на пол, опустив глаза к полу, чтобы не упасть, а когда он поднял глаза в угол, то в голос засмеялся. В углу комнаты, стояло большое зеркало в деревянной раме. Алексей наконец включил свет и осмотрелся более внимательно. Толстый слой пыли, говорил, что в эту комнату очень давно не кто не заходил. Видимо тетя Вера, несмотря на свою любовь к чистоте, тут не появлялась оставляя комнату запертой. Алексей подошёл к столу и открыл верхний, выдвижной ящик. В нём на красной подушечке, сшитой из бархата, лежали награды дяди Демьяна. Ермаков бережно взял подушечку и вынув из ящика, положил на стол. С трепетом, который он испытывал в детстве, он провел кончиками пальцев по наградам. Сейчас он гораздо лучше представлял себе, что такое война и какой ценой, получают медали и ордена. В этот момент, он услышал звонок. Кто-то давил на кнопку электрического звонка возле двери. Алексей и представить не мог, кто пришёл. Он выключил свет, закрыл комнату и спустился к входной двери.

Старый друг.

Когда Алексей открыл дверь, то перед ним стояли высокий, плечистый парень с короткой стрижкой, шрамом над левой бровью и карими глазами, рядом с ним стояла фигуристая девушка, с зелёными глазами, правильными чертами лица, пухлыми губами и темно-русыми волосами ниже плеч. Оба нежданных гостя улыбались. Алексей всмотрелся в лицо парня, который улыбнувшись, сказал:

– Леха, ёкарный бабай. Неужели не узнаёшь? Это же я, Сёмка Колобанов.

Алексей расплылся в улыбке, он наконец узнал друга детства. Ермаков шагнул на встречу парню и тот сгоёб его в объятия, своими огромными ручищами. Силища в Семёне была просто огромная, как в прочем и в детстве. Ермаков посмотрел на девушку, та немного смущённо улыбнулась и Семён выпустив из медвежьих объятий Алексея, сказал:

– Ну сестрёнку мою, ты точно не узнаёшь.

Алексею стало не удобно, но последний раз, он видел девушку неказистым подростком и в красавице, которая стояла рядом с Семёном, просто невозможно было узнать ту девчонку с вечным хвостиком на затылке. Ермаков улыбаясь отойдя в сторону от дверного проёма, сказал:

– Проходите. Блин, сколько лет прошло с нашей последней встречи? Я очень рад. Заходите на кухню. Семён, я надеюсь ты спиртное употребляешь?

Здоровяк улыбнулся, открыто, искренне и показав на большой пакет в руке, ответил:

– Конечно употребляю, и на профессиональном уровне.

Все засмеялись. Выпив за встречу, все переместились в сад к мангалу. Семён притащил с собой свинины, водки и бутылку красного вина для сестры, которая категорически отказалась пить крепкий напиток. Юля, сестра Семёна, которую в детстве все звали Юлёк, нарезала овощи и зелень, которые тоже были в пакете у Семёна. Все было с личного огорода. Сам Семён укладывал куски мяса на решетку для гриля. Алексей налил в рюмки водку, а Юле в бокал вина. Взял рюмку и сказал:

– Я очень рад, что мы встретились, вернее, что вы пришли. Честное слово, я часто вспоминал, наше детство.

Семён вытер руки о полотенце, которое висело у него на правом плече, поднял рюмку и улыбнувшись, сказал:

– За встречу друзья.

Все выпили, Семён закусил веточкой петрушки, а Алексей отрезанным огурцом. В мангале горел огонь, Юля поставив бокал на стол, она сделала всего один маленький глоток вина, и глядя на Алексея улыбнулась. Ермаков оглянулся по сторонам. Сад шумел от лёгкого ветра, который дарил немного прохлады в душный день. Среди ветвей деревьев мелькали воробьи, в траве прыгали кузнечики. Рядом друзья детства. Конечно прошло очень много лет и они стали совсем другими людьми, но когда-то их связывали дружба и общие интересы. Алексей улыбнулся и подумал, что вот здесь настоящий кайф, а не на островах, не на Турецком берегу, не рядом с пирамидами Египта, а тут, в деревне, где прошло его детство, на родной земле.

Шашлык стоял на столе в глубоком железном блюде, рядом с овощами и нарезанным хлебом. Первая бутылка водки уже опустела и Семён с Алексеем, уже слегка заплетающимися языками, вспоминали детские шалости и то, как дразнили Юлю, называя ее Юлёк-Сахарок. Семён просмеявшись после очередного воспоминания, сказал:

– А ведь твой особняк, хотели обворовать.

Алексей посмотрел на друга, потом на девушку:

– Да ладно? Когда?