Икона Пресвятой Богородицы. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

– А обнаружив в детской кроватке живого ребёнка, не стал брать грех на душу, и вынес его из квартиры?

– А почему бы и нет?

– Версию о том, что мальчика могли вынести из квартиры, ещё могу принять, – ответил Загрибин. – А вот насчёт того, что посторонний человек был алчным… Маловероятно…

Я с изумлением посмотрел на него.

– Вон там… – Пётр Михайлович указал на слегка обгорелый шкаф, – лежит дамская сумочка с золотыми украшениями, среди которых пятьсот тысяч рублей и сберкнижка на предъявителя на круглую сумму.

– Ты-то как об этом узнал? – недовольно спросил я. – Неужели нельзя было до моего прихода ничего не трогать?

– Парни мои нашли. На столе, на самом видном месте, – на одном выдохе ответил подполковник. – Я убрал на всякий случай.

Я подошёл к шкафу и осторожно открыл дверцу.

– Что ты ещё обнаружил, Пётр Михайлович? – спросил я с некоторой задумчивостью.

– Больше ничего, – холодно ответил Загрибин.

Внимательно осмотрев содержимое шкафа, я вновь обратился к подполковнику:

– Был жуткий пожар, а вещи даже не тронуты копотью. Как ты это объяснишь?

– Шкаф был плотно закрыт и стоял в углу комнаты, так что с него пламя сбили быстро.

– Ты сам не прикасался к белью?

– Нет! Я только положил туда сумочку, чтобы она никого не смущала. А что, я должен был бросить её в груду сгоревшего мусора?

– Да не кипятись, Пётр Михайлович, я ведь не с дуру спрашиваю. Если здесь никто ничего не трогал, то я вынужден буду признать тот факт, что тебя твоя интуиция не подвела.

– Имеешь в виду постороннего?

– Теперь не исключаю такую возможность. К тому же, этот таинственный человек весьма странный. Либо он хладнокровный убийца, которому не нужны чужие деньги, либо имел какой-то особый интерес иного рода. Как бы там ни было, он напрямую причастен к исчезновению ребёнка.

– Когда я подошёл, то шкаф был закрыт на ключ. Больше к нему никто не прикасался, – твёрдо заверил Загрибин. – Мои хлопцы и возились-то с ним совсем немного.

– Зато воды налили более чем предостаточно, – съязвил я. – Могу себе представить, что творится внизу, на третьем этаже.

– Людей жалко, – вздохнул подполковник. – Вроде бы и дом железобетонный, а там, на потолке, как в хорошей парилке, отовсюду капает. Считай, что вся мебель – псу под хвост. Если и страховка есть, так всё равно материальный ущерб колоссальный. Сухого места нет…

– А в шкафу и впрямь абсолютно сухое бельё, – подметил я. – Можно брать и пользоваться…

Вытащив из выдвижного ящика белую простыню, я внимательно её осмотрел и положил на место. Услышав чьи—то шаги, я невольно перевёл взгляд на вошедшего человека.

– Это вы, Алексей Александрович, – произнёс я с некоторым сожалением в голосе, так как с минуты на минуту ожидал приезда прокурора с оперативно- следственной группой. – Уже всех опросили?

– Нет, товарищ майор, я пришёл доложить важную новость, – запальчиво ответил стажёр.

– Какую? – спросил я, особо не рассчитывая на что-то существенное.

– В девятнадцатой квартире живёт пожилая, одинокая женщина, – начал лейтенант. – Она утверждает, что вчера около двадцати трёх часов, видела симпатичного молодого человека лет двадцати пяти. По её словам, он прилично одет, с дипломатом. Стоял на лестничной площадке между четвёртым и пятым этажами. Потом он исчез.

– Куда? – спросил я.

– Не знаю… – растерянно пробормотал Киселёв. – Я не спросил. Сразу к вам. Думаю, он причастен к убийству?

– Вряд ли, – спокойно ответил я.

– Думаешь, он не имеет отношение к разыгравшейся трагедии? – насторожённо поинтересовался Загрибин.

– Сомневаюсь, что этот молодой человек имеет хоть малейшее отношение к нашему делу, но всё же лучше сам переговорю с этой женщиной. Как её зовут, Алексей Александрович?

Стажёр виновато пожал плечами.

– Как же вы разговариваете с людьми, даже не зная, как к ним обращаться? – укоризненно спросил я.

– Упустил, товарищ майор.

– Ну, ладно, я разберусь. В какой квартире, говорите? В девятнадцатой?

– Да, – коротко ответил лейтенант.

– Ты надеешься… – Загрибин не успел договорить. В квартиру вошли сотрудники оперативно-следственной группы и один пожарный, который сразу обратился к подполковнику:

– У нас всё готово, Пётр Михайлович. Можно ехать.

– Да—да, я сейчас… Только переговорю со следователем.

– Пока ничего определённого не скажу, – не дождавшись вопроса, ответил я. – В любом случае придётся найти этого молодого человека и побеседовать с ним. Вдруг он что-то видел или слышал? Я сомневаюсь, что он причастен к преступлению, но как говорится – кто знает, что вылупится из чужого яйца…

– Тогда оставайтесь, а я здесь больше не нужен, – сказал подполковник и подал мне на прощание руку. – Я оставлю прапорщика Стрельчука.

– Того, который первым вошёл в эту квартиру и обнаружил два трупа. Один Щегодубцева, второй его супруги… – догадался я.

– Он сейчас внизу. С ним прокурор беседует. Думаю, этот прапорщик тебе ещё понадобится.

– Разумеется, – коротко ответил я. – Счастливо! Передавай от меня привет Галине Захаровне. У тебя прекрасная жена.

Пока судмедэксперт, маленький, толстый, с залысиной мужчина лет сорока шести, осматривал трупы, я, считая, что у меня появилось несколько свободных минут, вышел на лестничную площадку.

Меня сразу обступили жильцы и громко, наперебой зашумели:

– Ох, батюшки, горе—то, какое!

– Туда, окаянным, и дорога!

– Ребёнка жаль… Им собакам, – собачья смерть!