Икона Пресвятой Богородицы. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

– Светлана!

– Какая Светлана? Ты имеешь в виду жену Васильева?

– Всё равно упадёт…

– Кто? Да чёрт с ним, с тараканом! Никуда он не денется, – грубо сказал Филимонов.

Немного успокоившись, он попытался продолжить допрос:

– От Мариночки почти ничего не осталось. Понимаешь?

– Костёр сгорит… Пепел будет… – безучастно промолвил Шавров. Он нехотя оторвался от потолка и вперил холодный взгляд в следователя.

– Будет пепел, будет… – согласился Филимонов и тут же добавил: – Только другого содержания! Толя, ты лучше вот что скажи… Когда Гришка убил жену, Мариночка ещё была жива?

– В кроватке лежала.

– Спала, что ли?

– Не плакала…

– Может, ты видел, как он дочку порешил? – продолжил допытываться Филимонов.

– Гриша?

– Он самый, – подтвердил следователь.

– Не-е-е… – протянул Шавров. – Гриша любил Маринку!

– Любил, говоришь? – недоверчиво спросил Филимонов.

– Светку бил… – опять отчуждённым голосом сказал Шавров.

– Симпатичная была, – подметил следователь, – фотографии видел. Не исключено, что Васильев ревновал её.

– Не-ка…

– Что – не-ка-а-а? – передразнивая, спросил Филимонов.

– Любил Маринку! – уверено заключил Шавров.

– Значит, не убивал?

– Любил Маринку!

– Так поэтому он её бензином облил? Чтобы заживо, как цыплёнка?! – гневно сжимая кулаки, вспылил следователь.

– Не видел! Спать ушёл.

– Да-да… Конечно, спать, – согласился Филимонов. – Была полночь и, разумеется, ты хотел спать.

Он ещё раз вытер рукавом пиджака вновь вспотевший лоб, после чего укоризненно произнёс:

– Человека на твоих глазах убили! А ты… Спать завалился! Даже в полицию не сообщил…

– Кто?

– Гришка, приятель твой, человека убил! Даже двух.

– Кого?

– Светлану с дочерью.

– Жену-у-у… – многозначительно ответил Анатолий и вновь уставился в потолок.

Таракан, за которым он так долго и внимательно наблюдал, всё-таки куда-то исчез.

– Жена, по-твоему, не человек? – поинтересовался Филимонов.

– Жена-а-а… – настойчиво повторил Шавров.

Поковырявшись в носу указательным пальцем правой руки, он поспешно сунул его в рот и бесцеремонно обсосал.

«Тьфу ты… Дерьмо собачье!» – выругался про себя следователь. Скрывая откровенную неприязнь к этому придурку, всё же решил продолжить заведомо никчёмный допрос:

– Старик Васильев готов дойти до администрации, лишь бы восстановить справедливость. Он не верит, что Григорий смог поднять руку на Марину.

– Похоронили уже, – не уделяя особого внимания словам Филимонова, произнёс Шавров.

– Похоронили, – подтвердил следователь.

Он внимательно посмотрел на Анатолия.

– Я уже собирался закрыть дело, – признался Филимонов. – Гришка сам вынес себе приговор! Но его дотошный отец…

Шавров опять начал ковыряться в носу.

– Григорий сделал своего старика несчастнейшим человеком, – раздражённо пояснил Филимонов.

– Он меня выгнал.

– Я понимаю.

– Гришка, когда выпьет – злой! Страшный…

– Безусловно, ты его испугался, – согласился следователь. Лишь усилием воли он сдержал себя и не влепил Шаврову увесистую затрещину. – Но почему-то я не обнаружил и тени страха на твоём лице, когда предъявил для опознания изуродованный труп Светланы Васильевой! Или, может быть, ты не боишься покойников?

Шавров отчуждённо пожал плечами.