Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену

В. Райх предлагает новый вариант интерпретации структуры личности. Биопсихическая структура характера включает три слоя: поверхностный слой – слой социальной кооперации, фальшивый, притворно-социальный слой, где подлинное лицо человека скрыто под маской любезности, вежливости и учтивости; промежуточный слой – антисоциальный слой (фрейдовское бессознательное), представляющий сумму вторичных импульсов – грубые, садистские, сладострастные порывы; глубинный слой., или биологическое ядро, состоящее из природно-социальных импульсов, излучая которые человек предстает честным, трудолюбивым существом, способным на искреннюю любовь. Но, проходя вторичный, промежуточный слой, природно-социальные импульсы преломляются и искажаются.

Свой взгляд на природу человека Райх экстраполирует на социальную и политическую сферу общественных отношений, полагая, что различные политические и идеологические группировки в обществе соответствуют различным уровням в структуре характера человека. Так, этические и социальные идеалы либерализма соответствуют «поверхностному слою» структуры характера. Промежуточному уровню – фашизм, как нечто иррациональное и бессознательное. Все подлинно революционные движения ассоциируются с глубинным уровнем структуры характера.

Сексуальная революция – основа, на которой может быть осуществлена «подлинно человеческая революция», освобождающая индивида от моральных, социальных и экономических пут.

Говоря о сексуальной революции, Райх имел в виду сексуальное образование молодежи, психологическую подготовку молодых людей, вступающих в половые отношения, а не ослабление семейных связей и сексуальную анархию. Но его идеи на практике обернулись противоположностью тому, к чему он призывал.

Какова центральная тема работ Э. Фромма?

Проблема отношения личности и общества, взаимодействия психологических и социальных аспектов – центральная тема теоретических работ немецко-американского психолога и социолога Эриха Фромма (1900–1980), у которого много общего со взглядами экзистенциалистов («Бегство от свободы», 1941; «Человек для себя», 1947; «Искусство любить», 1956; «Революция надежды», 1968; «Иметь или быть», 1976 и др.).

Он выделяет экзистенциальные и исторические дихотомии человеческой сущности. К экзистенциальным он относит дихотомию между жизнью и смертью. Человек «брошен в этом мире в случайном месте и времени» и «выбирается из него опять же случайно». Человек осознает ограниченность своего существования и поэтому никогда не является свободным от данной дихотомии. «Исторические дихотомии» не являются необходимой частью человеческого существования, а создаются и разрушаются человеком или в процессе собственной жизни, или в последующие периоды истории.

В книге «Революция надежды» Фромм излагает идеи о путях гуманизации существующей социальной системы. Это – введение «гуманистического планирования», актуализация статуса индивида; изменение способа потребления; распространение новых форм духовной ориентации, которые должны быть эквивалентными религиозным системам прошлого (своего рода нерелигиозная религия).

Экзистенциальные противоречия неустранимы, считает Фромм, и каждый человек дает им ответ всем своим существом; он отделен от мирового целого, бездомен, но стремится к гармонии с миром; он конечен и смертен, знает об этом, но пытается реализовать себя в отведенный им век, утверждая вечные идеалы и ценности; человек одинок, осознает свою обособленность от других, но стремится к солидарности с ними и т. д. «Человек – не чистый лист бумаги, на котором культура пишет свой текст». В соответствии с этим природа человека определяется не как биологически заданная совокупность влечений, страстей, но как осмысленный ответ, целостное отношение к миру. Таким ответом может быть стремление к свободе, справедливости, истине, но в равной степени ими могут стать ненависть, садизм, деструктивность, конформизм. Разумеется, проявлением человеческой природы способствуют или препятствуют и социально-исторические обстоятельства. Наследуемые психофизические свойства, темперамент, инстинкты лишь в малой мере детерминируют способ отношения человека с миром. Ведь садистом может стать и флегматик, и меланхолик. Характер – это заместитель отсутствующих у человека инстинктов, это, как говорил Гераклит, «рок» для человека, он задает типичный для данного человека способ восприятия идей и ценностей, отношения к другим людям. Личность как бы «инстинктивно» ведет себя в соответствии со своим характером, влечением (скупец не задумывается, копить ему или тратить, – его влечет сбережение).

Как Э. Фромм трактует понятия сознательного и бессознательного?

Исходя из такой позиции дебиологизации влечения, Фромм по-своему трактует понятия сознательного и бессознательного>, которые рассматриваются им как субъективные состояния психики индивида. Всякая социальная система создает совокупность фильтров, не пропускающих в сознание те или иные содержания. Такая «цензура» реализуется уже на уровне языка; в процессе воспитания вытесняются и многие чувства, которые считаются нежелательными в данном обществе. Характер данного человека поэтому зависит от того, что Фромм называет социальным характером. В эпохи социальных перемен консервативность социального характера препятствует реформам. Чертами господствующего при капитализме социального характера являются, по Фромму, такие черты, как конформизм, накопительство, растущая деструктивность. В индустриальном обществе, требующем дисциплины, порядка, пунктуальности, формируются соответствующие черты социального характера, сопровождаясь упадком непосредственности, открытости к другим людям, спонтанности и т. и. И современный капитализм, и «реальный социализм» осуждались Фроммом не просто как несправедливые или недемократичные, но как враждебные самой человеческой природе. Ни один из существующих типов общества не обеспечивал полноценного развития позитивных устремлений своих членов.

Что лежит в основе бегства от свободы у Э. Фромма?

Если человек в определенных социальных условиях не способен на продуктивный способ обретения единства с миром, солидарности с другими людьми, то он испытывает стремление отказаться от свободы и спастись таким образом от чувства отделенности и неуверенности. Бегство от свободы, в основе которого неуверенность изолированного индивида и его стремление к «непродуктивным» путям обретения единства, реализуется разными способами. Авторитарный путь бегства реализуется через стремление властвовать (садизм) или подчиняться (мазохизм). Деструктивный способ бегства выражается в стремлении преодолеть изоляцию и бессилие через разрушение. Самым распространенным способом «бегства» в индустриальном обществе является автоматизирующий конформизму который реализуется в форме отказа от собственного «Я», обезличивания, подчинения массовым стандартам и превращения в «отражение чужих ожиданий».

Оздоровление общества возможно лишь на пути изменения человеческого характера, переориентации его на гуманистические ценности, раскрытие подлинной индивидуальности, ее созидательной активности и способности к любви.

4.4. Аксиологические параметры и парадоксы человеческого бытия

В чем заключается парадоксальность человеческого бытия, антиномия разума и сердца?

Человек, как и все сущее, таит в себе противоречия, антиномии (противоречия в законе) и парадоксы, которые смущают ум человеческий. «Бездна противоречий», как метко и проникновенно заметил Б. Паскаль, вытекает из парадоксального единства в человеке величия и ничтожества как в плане его бытия («все по сравнению с ничем, ничто по сравнению со всем»), так и в плане познания (носит в себе идеал истины, но никогда не может достичь ее, ибо разум есть «флюгер на ветру», а не «высший судья»), да и во всех других планах (нравственном, религиозном и т. д.). В этом заключена тайна человеческого существа, которую не в состоянии разгадать ни наука, ни философия. Мир бесконечен «вширь» и «вглубь» и человек трагически «распят» между этими двумя бесконечностями, которые поглощают его извне и изнутри. В своих размышлениях Б. Паскаль, как никто другой в философии Нового времени, выходит далеко за пределы апологии разума с его величием и рациональной логикой. И хотя, по Паскалю, «все достоинство и величие человека состоит в мысли», которая возвышает его над самой Вселенной и побуждает к ее познанию, все же человек – не «царь природы», а «пылинка, затерянная в космосе», «самый слабый тростник в природе, но тростник мыслящий». Таким образом, в «век разума» Паскаль уловил границы использования разума и предвосхитил экзистенциальную трактовку человеческого бытия и истины, которая «постигается любовью». Научная сила разумных доказательств бессильна в философской антропологии, этике, психологии, религии, где приоритет принадлежит скорее сердцу, чем разуму.

Как сохранить гармонию сердца и разума, науку доказательства и искусство убеждения, идеалы согласия и милосердия в эпоху глобализма, межнациональных, межконфессиональных и межличностных конфликтов? Решение этих проблем возможно только на пути признания целостности и взаимозависимости современного мира, необходимости диалога культур и признания духовного единства человечества.

В чем смысл жизни с точки зрения различных философских подходов?

Экзистенциальная проекция бытия человека предполагает акцент на его уникальных, индивидуально-личностных свойствах и характеристиках. Вечные экзистенциальные вопросы: в чем смысл человеческого существования? Стоит ли искать какой-то высший смысл и вообще жить, если все мы в равной мере обречены на смерть? Что есть «Я»? Рано или поздно эти вопросы встают перед каждым человеком. Начало их коренится в ситуации ценностного выбора, связанного с проблемой смысла жизни, являющейся традиционной темой философии и культуры в целом. Вне зависимости от наличия множества мудрых советов по поводу того, как и во имя чего следует жить, каждый человек в той или иной форме решает этот вопрос самостоятельно, коррелируя свой жизненный путь относительно предлагаемых культурой и социумом ценностных ориентаций. Сторонники натурализаторской версии, рассматривающие человека как природное начало, являются преимущественно последователями гедонизма (от греч. hedone – удовольствие) и эвдемонизма (от греч. eudaimonia – счастье) в этике. Не имея над собой никаких высших авторитетов, кроме самой природы, человек, согласно этой позиции, должен ценить жизнь как таковую, где качество жизни и ее смысл измеряются величинами счастья и наслаждения. В рамках религиозного персонализма проблема смысла жизни решается в контексте трансцендентализма. Истина и цель человеческого существования соотнесены не с земным, а с потусторонним (трансцендентным) бытием, где его земная история является лишь подготовкой, преддверием настоящей жизни в вечности. Апелляция к вечности свойственна также рационалистическим мыслителям, предлагавшим, однако, в качестве конкретных механизмов ее осуществления не христианскую аскезу и покаяние, а познание и разум. Своеобразной альтернативой указанным классическим версиям интерпретации смысла жизни является экзистенциализм. Отказываясь выносить сущность человеческого существования за границы каждого конкретного случая, экзистенциализм ориентирует человека на конституирование смысла в ситуации «здесь-и-сейчас», на осознание уникальности каждой жизни и ее отдельного момента. Абсурд здесь становится тем онтологическим основанием, которое реабилитирует ценность индивидуального существования. В мире абсурда смысл может иметь лишь отдельное человеческое «Я», ищущее этот смысл, но никогда не довольствующееся уже найденным и достигнутым.