Взгляд со Стороны. Избранные Рассказы

Американцы любят ездить по миру. Не так интенсивно, как скажем израильтяне или немцы, но всё же…

Когда много лет назад мы поселились в США, нас поразило, что местные жители были невероятно безграмотны и даже наивны в отношении всего, что лежит за пределами их страны. В школах тут нет предмета «география», и дремучесть американцев в отношении других стран была просто фантастическая. В первый год американской жизни у нас не было машины, и из нашего городка в штате Огайо я ездил на работу в университет на автобусе. Обычно сидел на заднем сидении рядом с одним пассажиром, негром лет пятидесяти. Он тоже каждое утро ездил на работу тем же рейсом, что и я. Однажды мы разговорились, и он спросил, что это у меня за странный акцент? Когда я сказал, что акцент русский, негр расплылся в белозубой улыбке и сказал: «А! Я знаю где находится Россия!». Я поинтересовался, где же она по его мнению находится? И он уверенно сказал «В Польше», хотя, где находится Польша, он не знал. Видимо, какие-то туманные обрывки исторических знаний у него были, ибо когда-то Польша действительно входила в состав Российской Империи. Но в целом, ещё совсем недавно американцы в отношении внешнего мира были чудовищно безграмотны. Они полагали, что всё, что не в Америке, их не касается, и Европа – это так далеко, что и представить невозможно, а полёт туда отличается от полёта на Марс только какими-то техническими деталями. Но постепенно ситуация стала меняться благодаря телевидению. Не благодаря кино, а именно телевидению, ибо иностранные фильмы в США идут исключительно редко – кто может конкурировать с Голливудом? Оказалось, что на Марсе жизни нет, а в Европе и Азии есть. Чтобы в этом убедиться лично, американцы стали ездить по всему свету.

Жилые районы Америки, за исключением нескольких больших городов, вроде Нью-Йорка, Вашингтона и пары-тройки других, как и во времена Ильфа и Петрова, это до сих пор одноэтажная страна, то есть огромная деревня, хотя очень комфортабельная и ухоженная. Но всё же деревня есть деревня. А в деревнях народ и ведёт себя, и одевается соответственно. Так, типичный простак-американец считает совершенно нормальным летать в самолётах, гулять по Нью-Йорку и заходить в дорогие магазины в пляжных шлёпанцах, майке и шортах. Часто так и заграницу едет, чем немало шокирует аборигенов.

Из-за такого, мягко говоря, плебейского вида и фантастической безграмотности по отношению к культуре и истории, европейцы к американцам относились пренебрежительно и даже с неприязнью. Вот представьте себе – приезжает такой пузатый простофиля, скажем дядя Билли из Техаса, и в шлёпанцах на босу ногу идёт по Парижу. Где-то у Лувра останавливает он местного мсье в элегантном костюме с цветочком в петлице и спрашивает (разумеется по-английски, ибо по его мнению весь мир должен понимать английский): «А где тут у вас можно вкусно покушать?». Для этого мсье, который и без того пренебрежительно относится к любому, живущему вне Парижа, включая всех прочих французов, такой вопрос просто оскорбителен. Сама мысль о том, что в его великом городе есть места где можно покушать НЕвкусно, просто чудовищна (на самом деле, таких мест в Париже не счесть, но мсье туда не ходит). Ну как можно уважительно относиться к человеку, который задаёт такие вопросы?

Впрочем, внешний вид и культурная безграмотность – это всё мелочи. Американцев не любили не только снобы-парижане, но и люди во многих странах мира, за исключением, пожалуй, Советского Союза. Нелюбовь эта была эмоционального свойства, основанная на неосознанной зависти. Американцы, путешествующие по миру, даже в шортах и шлёпанцах, выглядели богаче и успешнее европейцев. Из голливудских фильмов все знали (хотя это не так), что у каждого американца есть свой отдельный дом, автомобиль, что в Америке всё дёшево и всего в избытке. Вспоминать как-то не хотелось, что Америка спасла Европу от коричневой чумы, что там лучшие в мире университеты, самые сильные экономика, наука и техника, и что для любого артиста выступить на сцене Нью-Йорка – это честь и признание. Зато как приятно чувствовать себя моральнее (в России говорят – духовнее) и умнее тех, кто богаче и успешнее! Все знали, что американцы работают куда больше европейцев (а потому и зарабатывают больше), но это раздражало. Любили с гордостью повторять поговорку: «Мы, европейцы, работаем, чтобы жить, а американцы живут чтобы работать», что, по сути верно, но уж очень поверхностно. Но завидуют ведь не тернистому пути к успеху, а самому успеху.

Похоже, что в наше время эта неприязнь к американцам пошла на убыль. Те же парижане заметили, что американцы стали меньше отличаться от них самих, сменивших брюки и юбки на американские джинсы. Брюссельские и лондонские улицы заполнили арабы, по сравнению с которыми туристы из американской глубинки выглядят рафинированными интеллектуалами. Кроме того, заморские гости перестали задавать дурацкие вопросы о вкусной еде и стали более уважительно и грамотно относиться к европейской культуре. Интернет сделал для этого больше, чем любая школа или даже телевизор. Мир стал однообразным, и американцы, по крайней мере внешне, перестали выделяться из местной толпы. К сожалению, на этой уравниловке и арабизации потерялось много того, что так нас притягивало в Европе. Например, в Париже начисто исчез шарм. Вернее, его не стало на улицах, хотя быть может он ещё сохранился за закрытыми дверями высшего света, но туда меня не приглашали, так что не знаю.

Пожалуй единственная страна, которая в своём отношении к Америке двинулась в противоположном направлении – Россия. Если в СССР любовь ко всему американскому была формой скрытого протеста против политики властей, то нынешняя российская ненависть к Америке есть порождение комплекса неполноценности и той же примитивной зависти к «пиндосам». Вообще полагаю, зависть есть источник всех мировых бед и на эту тему можно даже написать диссертацию. Вот, к примеру, ненависть арабов к израильтянам. Уж никак она не основана на личных или исторических обидах. Кого, какой народ и когда евреи обижали? Но вот успехи Израиля в том, что я называю «творением рук человеческих», вызывают у арабов дикую зависть и потому злобу. Будь Израиль нищей страной неудачников, его бы даже жалели и не возникало бы никакой ненависти. Кстати, поэтому либералы во всём мире так любят и жалеют палестинцев. Впрочем, не будем отвлекаться он нашего повествования.

* * *

Как бы то ни было – любовь или ненависть, американцам на это плевать. Стали много ездить, не взирая ни на что, хотя путешествуют все по-разному. Те, кто поленивее или попассивнее, покупают билеты на морские или речные круизы или путёвки для поездок в группах с гидами. Для них готовят каюты, автобусы, поезда, гостиницы и места общепита – не надо ни о чём заботиться, знай смотри в окошко! Более активные люди не желают ходить на гидюшном поводке и берут всё в свои руки – ездят, как говорили раньше, «диким образом». Так, разумеется, хлопот побольше, но и свободы тоже. Каким образом путешествовать – вопрос вкуса и характера. Все люди разные, так что пусть каждый делает то, что им нравится, я не возражаю.

Ну, а зачем вообще ехать? Что, у себя дома на мониторе компьютера или на экране телевизора нельзя увидеть экзотичные вещи из самых дальних стран? Сиди себе на диване в шортах и шлёпанцах, посасывай пиво, смотри на экран – и никаких хлопот и расходов. Многие, кстати, так и делают. Для них даже придуман специальный термин «armchair traveler» (в вольном переводе – путешественник на лежанке). Конечно, так тоже можно «путешествовать», но исчезает главное – эффект присутствия и причастности. Это, как целоваться через стекло – вроде всё видно, но удовольствие совсем не то…

Многие из тех, кто ходят по морям-океанам на круизных кораблях, часто имеют две главные цели – сытно покушать в роскошных корабельных ресторанах и себя показать в таких нарядах, которые у себя дома или на улице и надеть-то неудобно. Хоть на часок желают почувствовать себя эдакими кинозвёздами на церемонии присуждения Оскара. В отличие от таких морских ленивцев, наземные туристы совсем иные. Они ездят в основном что-то посмотреть, а себя показать их не волнует. Сухопутных туристов можно условно разделить на две категории: те, кого интересует увидеть творения рук божьих, и те кого интересуют творения рук человеческих. Иными словами, первых интересует природа, а вторых – искусство и история. Впрочем, такое разделение порой не работает, ибо многие любят и то, и другое. Например, мы с женой заядлые путешественники, нам нравятся и природные красоты, и то, что сделано человеком. Поэтому свои маршруты мы выбираем так, чтобы перед нашими глазами оказывались и божьи и человечьи творения, хотя это далеко не везде получается.

На сегодняшний день я побывал примерно в полусотне стран, от таких огромных, как, скажем, Китай, до крошечных, как, например, Лихтенштейн. Видел фантастические природные красоты и посещал богатейшие музеи. В одних странах много культуры, но природных чудес маловато, в других – наоборот, интересная природа, а вот с культурой бедненько. Скажем, в Аргентине или Исландии очень экзотическая природа, но с культурой – не ахти. А в Германии культуры вдоволь, а вот с природой большого выбора нет. Думал я сначала с горечью – ну нет в Мире совершенства! Если есть одно, то не хватает чего-то другого. Однако, в конце концов, на этой планете мы всё же нашли одну страну, где есть всё, что угодно нашей душе. Это Италия.

* * *

На мой вкус, в Италии сошлись воедино три чудесных элемента: потрясающе красивая природа, бесконечно разнообразное первоклассное искусство – от живописи до кулинарии, и наконец, население – коренные итальянцы, которые, думаю, одни из самых лучших людей в этом мире. Разумеется, и среди итальянцев есть немало жуликов и негодяев, а скажите, где их нет? Но в массе итальянцы это чудесный и доброжелательный народ. Я не знаю ни одну другую страну, где эти три фактора присутствуют вместе, да ещё на таком высоком уровне. Вот поэтому мы почти каждый год едем в Италию. Я, хотя никогда в Италии подолгу не жил, сам себя называю виртуальным итальянцем, ибо так любить страну может только её патриот.

Италия – сравнительно небольшая, но удивительно разнообразная страна, где север сильно отличается от юга, там прекрасный климат, есть красивые холмы и долины, горы и моря, а почти вся западная цивилизация вышла из античного Рима и средневековой Флоренции. Для сравнения, скажем, в той же Франции, сочетаются два для нас притягательных элемента: красивая природа и культура (про французов я промолчу). Там есть немало прелестных мест, таких как Париж, Прованс, или Бретань, и в то же время существует масса совершенно тоскливых и унылых посёлков и городков. Но вот в Италии, даже в самой захолустной деревеньке всегда будет что-то интересное – старинная церквушка с фресками, семейный ресторанчик с прекрасной едой или потрясающие природные красоты, да мало ли что! Чудная страна, что и говорить.

Однако, в заключение этих рассуждений я хочу рассказать не об Италии, а об одном занятном случае произошедшим с нами лет десять назад в соседней с Италией (через море) стране Хорватии. Если оценить эту страну по моей тройственной шкале очарования (природа-культура-люди), то в ней в сильной степени присутствует первый элемент – Хорватия очень красивая страна. Разумеется, как и в любой стране мира, там есть своя история и своя культура, но интересны ли они вам – это дело вкуса. Меня там очень заинтересовал дворец римского императора Диоклетиана, что в городе Сплит. В отличие от Рима, где в средние века античные мраморные строения были разобраны и использованы как строительный материал, например, для собора Св. Петра в Ватикане, дворец в Сплите сохранил свою первозданную белизну и классическое очарование – не везти ведь мрамор в Италию через Адриатическое море!

Я с женой и ещё одна пара приятелей, с которыми мы путешествовали по восточному берегу Адриатики, приехали в Сплит на машине и стали искать стоянку. Это было не просто, но нам всё же удалось найти площадку с огромной буквой «Р», что значит «автостоянка», где оказалось свободное место. Мы оставили машину и пошли осматривать мраморный дворец. Погуляли по дворцу, прихватили по пути лёгкий ланч и разыскали небольшой отель, где собирались переночевать. Затем мой приятель Лео и я отправились к нашей машине, чтобы перегнать её на гостиничную стоянку. Когда мы вернулись на площадку с буквой «Р», то с ужасом обнаружили, что нашей машины там нет. Неужто украли со всеми нашими вещами?

Мы стали бегать по окрестным улицам и приставать к прохожим с вопросом, где нам найти полицию, чтобы заявить о нашей пропаже. Хорватского мы не знали, а там никто не понимал ни по-английски, ни по-русски, ни на иных языках, на которых мы могли что-то сказать. Наконец один господин уразумел, что случилось, и дал ценный совет – спросите у таксистов, эта публика знает всё. Недалеко от набережной мы разыскали стоянку такси, где был с десяток машин в ожидании клиентов. Шофёры стояли кучкой, курили и, судя по их жестам, обсуждали какой-то футбольный матч. Мы с Лео бесцеремонно врезались в эту группу и стали нервно объяснять, что у нас пропала машина. Таксисты на нас таращились и ничего не понимали. Наконец один из них (видимо у него в школе по английскому была пятёрка) нас понял и успокоил: «Никто вашу машину не украл. Скорее всего её просто утащили за неправильную парковку». Мы с Лео закричали:

– Как это за неправильную!? Мы ведь запарковались прямо под буквой «Р»!

Грамотный таксист нам объяснил, что буква эта ничего не значит, если на машине нет специального ярлыка. А на вашей машине его не было, вот её и утащили. Он так же объяснил нам, что в Сплите есть только одно место, куда нашу машину могли увезти – это полицейская парковка в десяти километрах за городом. Мы с Лео выгребли из карманов всю наличность в кунах – местной валюте, что у нас была, и попросили его нас туда отвезти.

Через четверть часа мы подъехали к довольно большому пустырю, что располагался за сосновым бором. Пустырь был обнесён проволочным забором, а с краю у ворот возвышалась небольшая будка. На пустыре стояли только две машины, и к нашей радости, мы увидели, что одна из них была наша пропавшая. Мы расплатились с таксистом и он сразу уехал.

Лео и я подошли к будке, где сидел полицейский и скучал. Увидев нас, он оживился и что-то спросил. Мы по-английски стали ему объяснять, что вон та машина наша, и мы хотим её забрать. К счастью, он немного понимал по-английски и сказал, что нет никаких проблем, машину мы можем забрать сразу, как только заплатим штраф в 250 долларов. Деваться было некуда, я достал кредитную карточку и протянул её полицейскому. Но тот замотал головой и сообщил, что нет, штраф принимается только наличными. Лео и я сказали, что у нас нет при себе такой суммы и что же нам делать? Радушный полицейский посоветовал, что самое разумное это поехать обратно в город, где взять деньги в банке или в автомате, а потом вернуться сюда за машиной, но не позже пяти вечера, когда он запрёт ворота и поедет домой. Но как нам добраться до города? Таксист давно уехал, а пешком туда более двух часов хода. Даже если дойдём на своих двоих, до пяти никак не вернуться. Мы заметили, что на столе у полицейского стоял компьютер и машинка для кредитных расчётов, а потому стали опять его упрашивать взять оплату карточкой, в виде исключения.

Полицейский вздыхал, отрицательно качал головой, потом это ему надоело и он спросил, откуда мы взялись и есть ли у нас с собой какие-то документы? Мы с Лео молча протянули ему свои американские паспорта. И тут произошло нечто удивительное.

Полицейской схватил паспорта, сверил фотографии с нашими физиономиями и радостно закричал:

– Американцы! Что же вы сразу не сказали! Так мы для вас… Да я… Господи, вы же нас от сербов спасли! Какой тут может быть штраф! Никакого штрафа! Забирайте свою машину так. Надо же! Американцы!

Никогда за все годы наших путешествий американские паспорта не имели такую магическую силу, и я впервые подумал с теплом о бывшем президенте Клинтоне. Мы забрали нашу машину, а к моей шкале очарования Хорватией я смог добавить ещё один положительный элемент – хорошие люди. Хотя, быть может я поторопился со своим выводом?

Прогулка до Арбата

Однажды мне надо было лететь по делам во Франкфурт. Пересадка была в нью-йоркском аэропорту им. Кеннеди в терминале авиалинии «Дельта». Хотя пассажиров на Франкфурт было очень много, этого господина я сразу выделил из толпы. Он отличался какой-то неуловимой элегантностью и благородной внешностью, лет ему было около пятидесяти, сухощавый, среднего роста, в очках. Одет скромно, хотя сразу видно, что в весьма недешёвую дорожную одежду. Он стоял позади меня в очереди на посадку и с кем-то говорил по мобильнику. Чтобы не скучать, я достал из походной сумки книжку и стал читать. Вскоре он закончил свой разговор, глянул мне через плечо и вдруг спросил:

– Извините что побеспокоил. Мне кажется, вы читаете книгу на каком-то славянском языке. Это не по-русски?

Я ответил, что верно, книжка действительно на русском. Он оживился, и сказал, что задал свой вопрос потому, что как раз сейчас он на пути в Москву, по-русски не знает ни слова, и… Но тут нас направили в самолёт, и мой собеседник не успел закончить свою фразу. По чистой случайности наши места оказались рядом в бизнес-классе. Когда мы взлетели, я заказал бокал красного вина, а мой новый знакомый попросил у стюардессы бурбон с содовой и льдом. Я ему шутливо заметил, что по словам Марка Твена, смешивать виски с содовой есть самый верный способ испортить две хорошие вещи. Он засмеялся, сказал, что этой фразы раньше не слыхал, но пить разбавленный виски привык смолоду и сейчас уже поздно переучиваться. Завязался разговор, он протянул мне свою визитную карточку, а я дал ему свою. На его карточке значилось, что мой новый знакомый Ричард К. есть основатель и президент довольно большой нью-йоркской компании. Его фирма была мне хорошо известна, она выпускала всевозможные электрические бытовые товары: электробритвы, пылесосы, кондиционеры воздуха, и прочие полезные вещи. Продолжая наш разговор, я спросил, что же он собирается делать в Москве – летит туда по делам или как турист? Он усмехнулся:

– Ну что вы, какой может быть туризм осенью в России? Холодно, дожди. Нет, лечу по бизнесу. Дело в том, что у моей фирмы есть представительства в разных странах по всему миру – только в Европе у нас офисы во Франции, Швейцарии, Италии и Польше. Европейский рынок надёжный, но ограниченный – некуда расти. Мы давно приглядываемся к России, я думаю, что эта большая страна может стать широким полем для сбыта нашей продукции. Мы и сейчас продаём русским кое-что через наш польский отдел, но это неэффективно. В Варшаве у нас народу мало, они и так по горло заняты сделками во всей восточной Европе. Россия для них слишком большой кусок, да и с языком есть проблемы – в польском отделении только два человека говорят по-русски. Вот мы и надумали открыть наше постоянное представительство в Москве, снять помещение, нанять местных работников – вначале человек 10-15, а там будет видно. Рынок то огромный! Мои люди из Польши уже нашли в Москве компанию для посредничества, с которой мы постараемся договориться. Да, у нас на российский рынок большая надежда.

– Знаете, Ричард, – сказал я, – не хочу вас пугать, но вы в России столкнётесь с массой проблем, которые вам незнакомы. Вы даже не представляете, что вас там ждёт. Это страна где есть хорошие законы, но они ничего не значат, там всё работает только на личных отношениях, на взятках. Коррупция просто зашкаливает. Это мафия на государственном уровне. С Россией имеет смысл заключить только одноразовую сделку – что-то им продал, деньги получил, и всё – больше никаких с ними дел. То есть, по американской поговорке «Take the money and run” – деньги получил и смывайся. А вы хотите там представительство, долговременный бизнес. Ой, наплачетесь, помяните моё слово…

– Думаю, вы сгущаете краски, – ответил Ричард, – вы, выходцы из России, почему-то к ней настроены слишком негативно и подозрительно. У вас, вероятно, какие-то там личные счёты. Вот, к примеру, мы имеем дело с Италией, там тоже есть коррупция, однако, это нам больших проблем не создаёт. Как-то справляемся.

– Ну вы сравнили! – засмеялся я, – впрочем, сами увидите. Как долго вы там пробудете?

– Я проведу во Франкфурте пару дней, а потом мы втроём, то есть я и директора моих отделов из Польши и Швейцарии, полетим в Москву на четыре дня, а затем они хотят повезти меня в Санкт-Петербург на экскурсию. Планирую дней через десять вернуться домой в Нью-Йорк.

Когда мы приземлились во Франкфурте, прошли паспортный контроль, получили свои чемоданчики и вышли в терминал, я увидел, что Ричарда встречали какие-то два господина, он помахал мне рукой и мы разошлись в разные стороны. Я полагал, что короткое дорожное знакомство на этом закончилось.

Однако, когда через четыре дня мои дела во Франкфурте были завершены и я приехал в аэропорт для полёта домой в США, оказалось, что судьба снова свела меня с этим человеком. Недалеко от стойки, где пассажиры ждали посадку на Нью-Йорк, я увидел Ричарда, сидящего в кресле, с газетой в руках, подошёл к нему и с удивлением спросил:

– Уж не Ричард ли это? Какая неожиданная встреча! Вот не думал увидеть вас здесь всего через четыре дня. Так быстро уладили все дела в Москве? А как же экскурсия в Санкт-Петербург?

Он сложил газету, встал с кресла, пожал мне руку и хмуро сказал:

– Дела… Черт подери эти дела вместе с вашей грёбаной Россией. Это вы мне накаркали. Впрочем – шучу, шучу. Вы тут ни причём, хотя наш разговор и слова ваши я не раз вспоминал…

До посадки в самолёт оставалось ещё минут сорок; чтобы скоротать время мы сели за столик у кофейной стойки, что была тут же рядом, заказали по чашечке эспрессо, и Ричард поведал мне следующую историю.

– Я и мои спутники прилетели в Москву два дня назад, в субботу. В аэропорту нас встречал с машиной молодой русский парень из той организации, с которой мы планировали вести переговоры. Погода была чудная, солнце, тепло. До города доехали быстро, хотя пока добрались до места, провели минут сорок в пробках. Впрочем, в Нью-Йорке было бы не легче. Нас привезли в хорошую гостиницу «Меркур», очень удобную, в самом центре. Не знаете? При регистрации у нас забрали паспорта, сказали что отдадут через два часа. Мои коллеги в своих номерах сразу засели за компьютеры – бизнес ждать не может, а мне в комнате сидеть не хотелось. Это был мой первый приезд в Москву (впрочем сейчас уверен – и последний), я решил выйти на улицу и осмотреться. Внизу спросил у консьержа (у него был довольно приличный английский) куда лучше пойти погулять? Он говорит: «Как выйдете из дверей, никуда не сворачивайте, идите прямо до ресторана Макдональдс, там будет пешеходная улица, называется Арбат. По ней хорошо гулять. Это близко, минут пять хода». Вот я и отправился к этому Арбату, чёрт его дери!

Шёл я лишь несколько минут, как вдруг у самого Макдоналдса ко мне подходят двое полицейских и что-то говорят. Я по-русски не понимаю, но одно слово все-же разобрал: «документы». Я достал бумажник, вынул водительские права и им подаю. Один, видимо старший, повертел права в руке, показал другому, потом отдал мне и что-то снова говорит. Я опять одно лишь слово смог понять: «паспорт». Вот скажите, чего это они ко мне привязались? Я вроде ничем от всех прохожих внешне не отличался, ни с кем не разговаривал, просто шёл, так почему они решили именно у меня проверить документы?

– Да неужто не понимаете? – спросил я, – скорее всего им дали наводку из вашей гостиницы. Может тот самый консьерж позвонил им по мобильнику и сообщил, что американец решил прогуляться до Арбата.

– Да что вы говорите! Как же я сам не сообразил… Ну, короче говоря, я им пытаюсь объяснить, что паспорт остался в гостинице для регистрации, показываю в конец улицы, туда, где мой отель. Говорю, что если хотите, то можно сейчас пойти в гостиницу и там проверить мой паспорт. Но они по-английски не понимают или вид делают, только, как попугаи, заладили: «паспорт-паспорт». Потом один из них взял меня крепко под руку и они повели меня к полицейской машине, вроде Джипа, что была запаркована за углом. Открыли заднюю дверь, меня туда впихнули, сами сели впереди и покатили, а я сижу, как арестант, через решётку на Москву любуюсь.

Вскоре подъехали к полицейскому участку, меня из машины вывели и мы пошли внутрь. Велели сесть на стул в коридоре со стенами ядовито-голубого цвета, а сами зашли в застеклённую дверь в конце коридора, на которой что-то было написано по-русски, я не понимаю. Вскоре они оттуда вышли вместе с другим полицейским – видимо их босс, подошли ко мне, и начальник стал меня на ужасном английском спрашивать, кто я, что делаю в Москве, и почему у меня нет паспорта? Я ему пытался было объяснить, но он ничего не понимал, потом махнул рукой и вернулся в свой кабинет. Я сидел и ждал. Вокруг ходили какие-то люди в форме, смотрели на меня и нечего не говорили. Где-то через полчаса появились другой полицейский, подошёл ко мне и на довольно приличном английском сказал, что я нарушил закон и у меня могут быть серьёзные неприятности. Тут меня зло разобрало – какое может быть нарушение закона в невинной прогулке у гостиницы! Я ем у резко за явил, что требую немедленно связать меня с американским посольством или консульством, а так же сказал, что хочу сейчас же позвонить в гостиницу «Меркур» и поговорить с моими коллегами.

Полицейский замотал головой и сказал, что арестованный (я уже был арестованный!) никуда звонить не имеет права, а с посольством они меня конечно свяжут, но только в понедельник. Поскольку сегодня суббота, выходной день, и все учреждения закрыты, мне придётся провести здесь в заключении два дня, а в понедельник они мне позволят позвонить в консульство, но это мне вряд ли поможет, так как я нарушил закон их страны. Тут я совсем сник, просто не знал, что делать, а этот полицейский стоял рядом и молча на меня смотрел, делая вид, что очень сочувствует. Потом он сказал: «Не знаю даже, как вам помочь. Ну хорошо, вы посидите здесь, я пойду поговорю с начальником отделения, он хороший человек, может быть найдёт решение», и ушёл в кабинет в конце коридора.

Вскоре он вышел оттуда и радостно говорит мне: «У меня для вас хорошая новость! Начальник решил, что нет нужды держать вас здесь до понедельника и доводить дело до посольства. Он разрешит вам вернуться в гостиницу, при условии если вы заплатите штраф». Я спросил: «Какой штраф? За что?». От мне ответил, что за хождение по улицам без паспорта штраф для иностранцев установлен в 500 долларов, и если я сейчас заплачу, они меня освободят и даже отвезут в гостиницу. Мне было уже всё равно, лишь бы этот кошмар скорее закончился, и чтобы не видеть эти наглые физиономии, поэтому я сказал: «Хорошо, я заплачу штраф», достал бумажник и протянул ему карточку «Американ Экспресс», но он её не взял и говорит: «В полиции карточки не принимают, только наличные и только долларами». Я ему пытаюсь объяснить, что у меня с собой нет такой суммы наличными, у меня даже рублей нет, я ведь только что прилетел в Москву, а он меня успокаивает: «Да вы не волнуйтесь, не нервничайте, нет никаких проблем. Мы сейчас отвезём вас к ближайшему банкомату, вы снимете оттуда деньги, заплатите штраф и будете свободны».

После этого он меня вывел на улицу, посадил на переднее сидение того же Джипа и мы поехали вдвоём. Полицейский остановил машину прямо у банкомата, подвёл меня к нему, а сам скромненько отошёл в сторону. Я получил доллары и протянул ему, а он сразу спрятал их в нагрудный карман, даже не пересчитал. Тут я решил его слегка поддеть и говорю: «Мне надо расписку для отчёта!» Но он тоже не лыком шит, отвечает мне: «Квитанцию может дать наш бухгалтер, но он придёт на работу только в понедельник – так что решайте, будете ждать у нас до понедельника, или я могу отвезти вас в гостиницу, без квитанции?» Что бы вы решили? Какая к чёрту квитанция! Я ответил: «в гостиницу», и мы поехали.

Можете себе представить, как я был зол и расстроен. Нет, не из-за потери пяти сотен долларов, совсем наоборот – это была малая плата за урок, который мне преподали. Я понял, что если даже полиция в самом центре столицы занимается наглым и безнаказанным вымогательством, эта страна безнадёжно больна. Страшно даже себе представить, что творится на других, более высоких уровнях. Никакой нормальный бизнес в таких условиях долго существовать не может, а тем более быть эффективным. Тут я вспомнил ваше предостережение и решил, что моя затея с российским представительством была полной глупостью и моё счастье, что этот урок я получил в самом начале. Так что 500 долларов были потрачены с пользой.