Письма из Карелии 1941—1944

С приветом Яша

6.

Здравствуйте мамочка, дорогая сестрица, тетушка и прочие сродственники.

Кланяюсь вам до земли. Не знаю, к сожалению, как ваше там житие бытие, мое должен сказать совсем неплохое. Правда, должен сказать, что времени нехватает, а свободного нет вовсе. Несмотря на то, однако, что учимся мы очень много все же это учение куда как легче, нежели постройка дороги. Я командую отделением, обучаю их. Приходится самому-то усваивать, пока им показываешь. Ну, что еще? Вроде что то и нечего больше писать.

Мама, я попрошу тебя сообщить мой адрес Саше, Васе (коли они в Ногинске), Хрену, Тереховым Нине и Марте. Извинись перед ними, что я не писал им. Впрочем кроме Нолика всем им по нескольку писем писал я. Я думаю, что они все поймут, что я находился, да и сейчас нахожусь не так то уж далеко от фронта и что мы здесь не отдыхать приехали. Писать было негде, неначем, нечем, некогда, да и просто сил не было физических, чтобы сесть писать письмо. Сейчас писать Вам всем, я более или менее имею возможности, поэтому очень прошу – пишите. Ведь я не получил ни одного письма! Что с Вами всеми там? Аллах ведает. Ты мамаша там бодрись. Ляльке наверно крепко помогать приходится. Впрочем может Гришу и не взяли? Как Сергей? Видите, я ничего не знаю.

Ну пока, с красноармейским заполярным приветом. Я.

Мой окончательный адрес: Полевая почтовая станция 441 Запасный полк; 2

стрелковая рота Шафировичу Якову Вольфовичу

Пишите на конверте свой адрес. Не пишите №441, а пишите просто 441.

Хапулин и Кац живы и здоровы.

7.

29 июля 41 г.

Мама и все друзья мои – здравствуйте.

Шлю Вам мой самый горячий красноармейский заполярный привет.

Жизнь моя окончательно наладилась и вошла в нормальную колею. Я уже писал, что я здесь командир отделения. Занимаюсь бойцами – учу их штыковому бою, тактике, материальной части винтовки. Ты удивляешься – откуда я сам могу это знать? Да, я ни бельмеса не понимал в этом. Но я на лету схватываю объяснения и сам то усваиваю окончательно уже в процессе обучения мною бойцов.

На днях мне пришлось расстаться с моими друзьями. Кроме нас, командиров, все наши бойцы поехали на фронт. Сейчас они уже находятся на передовой позиции. Кажется, не могу сказать точно, Моня Кац тоже с ними уехал. Бойцов моего отделения командование всех признало годным к пребыванию их на фронте. Очень приятно ощущать, что хоть маленькую, но пользу государству в деле обороны я уже принес.

Сейчас я занимаюсь с новыми бойцами. Так вероятно и будет продолжаться.

Сегодня мне сказали, что я и все командиры (из бойцов, как я) зачислены во вновь здесь организующуюся полковую школу. По выходе из нее получу звание сержанта. Так что коль жив буду, а я в этом не сомневался, даже когда можно было усомниться, придется служить 3 года.

Учиться в школе полтора месяца. Но она еще не организовалась.

Большой вопрос – это куда после школы – на фронт – или продолжать обучать бойцов? Ну да ладно. До сих пор я не управлял своей судьбой, а полностью ей покорялся и, надо сказать, она меня никогда не подводила. Думаю, что и на этот раз, я не прогадаю.

Погода здесь замечательная. Очень жарко. Купаемся. Сегодня смотался и ходил собирать морошку – это весьма вкусная ягода. Если бы не 12 часов занятий и 0 свободного времени – я бы и не ощущал войны. Да, забыл. Я принял присягу на верность моей любимой социалистической родине.

Кормят очень хорошо. Получаю зарплату 12 р. 75 к. Это за полярность (вместо 8—50), за полярность же иногда дают сгущенное молоко по 600 г. Ох и вкусно же!

Ну, обо мне вроде все.

Пишите мне немедленно, если хотите меня здесь застать (всяко бывает), пишите больше, а то я не получил ни одного письма. Сообщите всем мой адрес:

441 Полевая почтовая станция. 56 запасный полк. 2 стрелковая рота. Шафировичу Я. В. (Пишите обратный адрес на конверте.)

Напишите, где Гриша, Сергей, Саша, Васька. Как Ляля, Лида, Вадя.[9 - Лидия и Вадим – дети Ольги Сергеевны и Григория Никитича.] Ты и Надя?

Как бомбардировки и прочее. Как связь с Москвой?

Вот некоторые сведения о войне. Пленный немец рассказал, что им говорят, что Кандалакша взята на 5 день войны, Минск и Киев на 7, Москва пылает и окружается. Когда ему рассказали настоящее положение, он улыбнулся и говорит «Теперь то мне понятно в чем дело». А когда его накормили, он глаза вылупил и говорит: «У нас так и по праздникам не кормят».