Осенний день быстро угасал и за окном стали сгущаться су-
мерки; поезд въехал в какой-то длинный плавный поворот.
Он налил себе немного этого лучшего вина и выпил медлен-
ными ровными глотками, успевая почувствовать каждую каплю.
– Когда Вы вошли сюда и заняли свое место напротив меня,
мое сердце словно пронзила молния, – сказала она, улыбаясь;
она пыталась овладеть собой.
– Этого нельзя было не заметить! – улыбнулся он ей в от-
вет; он, кажется, ее отлично понимал и принял ее тон разговора.
Он налил себе еще немного вина в стакан. Она снова закурила
и глубоко затянулась; ее узкое нежное лицо было удивительно
красивым в матовом свете вагонного освещения; она выдохнула
дым, и он поднялся вверх к невидимым вентиляторам в потолке
вагона.
Вино было, действительно, великолепным, его нельзя было
просто пить, его надо было пригубливать, чтобы почувствовать
весь его тонкий букет аромата и вкуса; действительно, это было
замечательное вино, может быть, и правда, что его пили фран-
цузские короли; в вагоне стоял тонкий едва уловимый запах ду-
хов «LadyMillion», исходивший от его спутницы…
– Я вообще-то не часто курю, – сказала она после некото-
рого молчания, – но сегодня желание курить сильнее меня,
не знаю почему.
Она подняла на него свои чудесные глаза; это было наслажде-
нием смотреть глубоко в ее глаза. Они излучали чистый свет. И…
беспокойство.
– Вы немного волнуетесь, в дороге нельзя быть расслаблен-
ным, можете курить, если хотите, хотя я не переношу дым, но се-
годня дым от сигареты меня не трогает, словно Вы курите фими-
ам, – сказал он приветливо, качая седой головой.
Они ехали из Парижа в Германию; экспресс мчался через ночь,
колеса стучали на стыках рельс; она курила; он наливал себе
из бутылки.
– Вначале я, в самом деле, немного нервничала, но сразу пос-
ле того, как я услышала Ваш спокойный голос, я тоже успокои-
лась. От Вас исходит само Хладнокровие!
И он знал, что ей это нужно, поэтому она снова и снова загова-
ривала с ним, чтобы добраться до его внутреннего спокойствия.
– Смешно! Всегда, когда я влюбляюсь с первого взгляда
в красивую женщину, то сразу погружаюсь в какое-то глубокое
Хладнокровие, которое тут же начинаю излучать на нее! – на-
шел он ироничное объяснение.
Она звонко рассмеялась.
– Это лучшее успокаивающее средство, о котором мне когда-
либо приходилось слышать!
И он увидел, что она расслабилась и откинулась на спин-
ку сиденья, не отводя от него своих глаз; теперь они излучали
доверие.
– Где Вы выходите? – спросила она спустя некоторое время.
– Во Франкфурте-на-Майне, – ответил он и налил себе ос-