Два в одном

Два в одном
Ян Ариан

Фантастическая антиутопия, действие которой происходит в постапокалиптическом мире. Боевые действия в пустыне, мутанты и предатели – то, через что предстоит пройти главному герою, чтобы разобраться в этом искалеченном войной и радиацией мире.

Два в одном

Ян Ариан

Лишь солнце, да песок

Жгут нам сапоги,

За короткий срок

Мы смогли найти

Тысячи дорог,

Сложенных с могил,

Нам с них не сойти…

    А. Горшенёв

© Ян Ариан, 2017

ISBN 978-5-4485-4169-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Главное не внушайте себе заранее плохих мыслей. Просто расслабьтесь и представьте, что вы в ванне. Вам же говорили психологи, да? Но в любом случае – не волнуйтесь. С вами просто не может ничего случиться. Даже по самым грубым расчётам…

Этот маленький, толстенький доктор говорил ещё что-то, но похоже, что этими словами он успокаивал самого себя: неуверенность в голосе была слишком заметна, как он её ни скрывал. Остальной персонал, шедший рядом, сохранял напряжённое молчание, видимо не разделяя оптимистичности своего коллеги.

Коридор, наконец, кончился, и они вошли в круглый зал, заставленный оборудованием. В центре возвышалось внушительного вида кресло, у которого сновали два лаборанта.

– Ну, вы поняли меня, да? – всё не кончал доктор. – Не надо заранее настраивать себя на худшее. Так нельзя. Не зря же вы столько времени потратили, а?

– Доктор Бергман, можно уже подключать? – спросил доктора тёмноволосый лаборант с усталым лицом.

– Да. Только осторожней, – быстро бросил тот и сразу отвернулся. – Ну, желаю удачи, – изобразил он такую ободряющую улыбку, что захотелось дать ему по харе.

– Вам того же.

Темноволосый лаборант это Вадик, в последние дни только с ним и общался, хороший парень.

– Располагайся, – указал он на кресло.

Оно было удобным, но спокойней от этого не стало. Может ещё не поздно отказаться? Неужели нет других способов заработать приличные деньги? Нет. Такие деньги можно заработать только здесь и только так. Ещё повезло, что выбрали из десятков других добровольцев, по физическим данным, из-за психологической устойчивости. Ведь были те, кто показал более высокий интеллектуальный уровень, тогда и паршивый Бергман сопротивлялся, памятуя прошлый эксперимент, но его убедили, памятуя позапрошлый, что главное это физическая выдержка. Да, повезло. А деньги, которые здесь предлагают, помогут разрешить почти все финансовые проблемы. Вот только деньги сразу забываются, как только приходит на ум всё, что рассказывал по секрету Вадик. Про то, что этот эксперимент уже четвёртый по счёту, что из-за нехватки средств требования к безопасности постепенно опускаются самым халатным образом, что излучение, вырабатываемое данными приборами, вызывает раковые опухоли в четырёх случаях из десяти. И про предыдущие эксперименты: первый закончился ничем потому, что просто сгорело дорогостоящее оборудование, второй стал кошмаром из-за лопнувшего сердца и треснувших вен очередного испытуемого, а после благополучного окончания третьего, доброволец заявил, что не помнит произошедшее с ним. Хотя Вадику показалось, что тот просто не хочет ничего рассказывать. А Бергман орал на всю лабораторию, что больше не допустит к эксперименту умственно отсталых подопытных.

Да и сам эксперимент не очень безопасен. Как объясняли вежливые учёные с добрыми глазами, он основан на теории о перемещении астрального тела человека. Переброска сознания на расстояние или даже на некоторый отрезок времени, безусловно интересна, но, как поведал Вадик, заранее неизвестно куда оно попадёт. После погружения подопытного в состояние транса его астральное тело обретает определённую частоту, потом как-то прощупывается пространство, выбирается та точка, в которой частота совпадает с частотой астрального тела (или души, как кому нравится) и совершается переброска. Что это будет за точка – иное измерение, сверхновая звезда или тело другого человека, предсказать никто не может. Впрочем, как и вероятность возвращения в реальный мир. На то и добровольцы.

Вадик сделал пару уколов в вену.

– Закрой глаза. Удачи, – сказал он.

И началось.

По телу пробежала мелкая дрожь, появилась прохлада, кожа покрылась мурашками. Затем в глаза будто ударило током, нечто появилось в ступнях, прошлось по ногам, животу, груди, подступило к шее, начало давить, затошнило, мощно воткнулось в затылок, двигаться стало очень трудно, боль всё увеличивалась, голова стала наливаться тяжестью, её клонило, прижимало к груди. Тяжесть и боль становились всё нестерпимее, напряжение росло, и вдруг, в один момент, голова оторвалась от тела, воспарила, стала подниматься выше и выше, возникло ощущение лёгкости, свободы, стало очень приятно и начало тянуть куда-то назад, засасывать. Сознание затуманилось, появилась сонливость, какая-то сладость, и неожиданно всё пропало…

Глава 1

По пустыне брёл человек. Одной рукой он придерживал на плече минипулемёт, другой – вытирал потное лицо. На нём были выцветшие, когда-то защитного цвета, штаны, и такая же футболка, износившаяся, местами порванная. Сквозь неё проглядывалось довольно крепкое тело, всё в царапинах и ссадинах. На поясе болталась фляга, рядом – боевой нож в потёртом кожаном чехле. Человеку было около тридцати лет, но выглядел он несколько старше. Красная обожжённая кожа и морщинистое лицо показывали, что он перенёс тяжёлые испытания, закалившие волю. На лице читалось тягостное раздумье, будто бы он не понимал, зачем и куда идёт.

А со всех сторон его окружала Красная пустыня. Миллионы тонн кроваво-красного песка простирались до горизонта, где они встречались с ярко-голубым небом. Уставшие глаза могли различить только два цвета: красный под ногами и голубой над головой.

День перевалил далеко за полдень, но жара стояла невыносимая. Нещадно палящее солнце не давало взглянуть на небо, воздух у горизонта постоянно подрагивал, расстояние до какого-либо объекта нельзя было определить. Дышать было затруднительно, человеку хотелось упасть на раскалённый песок и не вставать, пока не испарится полностью. Но он упорно шёл, медленно, но с уверенностью на лице, и чем дальше он продвигался, тем определённей становилась цель, к которой он стремился. Вокруг не было никакого движения, никаких признаков жизни, лишь сухие колючие кустарники попадались изредка. Услышать можно было только собственное тяжёлое дыхание и звук волочащихся по песку ног.

Солнце клонилось к закату, почувствовалась некоторая прохлада и запах воды, когда из-за песчаного холма показался краешек крупного водоёма. На берегу стоял полуразвалившийся деревянный домишко, обмазанный глиной. Человек остановился, перевёл дух, пристально осмотрел окрестности, и, не спеша, стал спускаться к берегу. И там стояла тишина, ветра не было, прозрачная вода лежала зеркальной гладью. На длинных шестах сушилась рыбацкая сеть, лодки не было видно. Подняв глаза, человек увидел на крыше лениво висящий флаг, изображающий жёлтую звезду на сером фоне. Этот символ был ему знаком, человек напрягся и в памяти всплыл ряд картинок, событий, которые происходили с ним, отчего-то забытых. Сознание всё больше прояснялось, увидев знакомые места, он отчётливо осознал цель своего прихода.

Дверь дома скрипнула, и оттуда показался маленький человек, пожилой, седой. Лицо его выражало огромнейшее удивление, почти страх, он открыл было рот, растерялся, закрыл, быстро огляделся по сторонам, подозрительно посмотрел на гостя, удивление сменилось неуверенной радостью, шагнул вперёд и, наконец, вымолвил:

– Ригейнор…

В голове у гостя снова всплыли воспоминания. Имя. Его имя.

– Да, – ответил он, чуть хрипя. – Я.

Затем всплыло и имя собеседника.

– Чего уставился, Пхин?

– Как же ты тут? Где был? Как тебе удалось? Может болен, ранен? – засуетился старичок.

– Всё нормально, пойдём.

Они вошли в рыбацкий домик. Пхин тотчас запер дверь, проводил гостя из грязной комнатушки в кухню, где сильно пахло рыбой, глянул в окно, задёрнул занавеску.

– Садись-садись. Вот тут у меня рыба сушеная, это корни, вот ещё овощи… да ты пить хочешь? Сейчас сока древесного принесу.

– Только воду и таблетку, – тихо и устало ответил Ригейнор.

Пхин поставил на стол кувшин с водой и положил жёлтый кругляшок, кустарный конечно, такие не избавляли от радиации, а лишь на время приостанавливали боль и разлагающий процесс.

– Сядь.

Пхин сел.