Оценить:
 Рейтинг: 3.5

Левый берег Стикса

Год написания книги
2011
<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 24 >>
На страницу:
18 из 24
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Если тебе интересно, то, как понимаешь, я знаю что такое целоваться.

– Я догадываюсь. Но это только малая часть того, о чем я думаю. Мне продолжать?

(Ну? Решайся! Имей только в виду – это пока только разговоры. Вдруг он тебя действительно пальцем не тронет без твоего разрешения, трусиха?!)

– Мне даже интересно.

– Вот и прекрасно. Потом я поцелую твою шею, чуть ниже розового хитрого ушка, и ты услышишь мое дыхание, а не мой голос. Оно будет теплым, и это тепло пойдет по твоим плечам, спустится на грудь и в живот. Глаза твои прикроются…

(Ого! Похоже, мадам, простите, мадемуазель, что это тепло уже начало спускаться и без поцелуев. Вы рискуете, и вам, кажется, это по нраву!)

– …а я начну целовать твои плечи, ямку у основания шеи, ключицы. Сгибы твоих рук…

– Ты смотришь на меня, как кролик на удава, – сказала она. – Ну хорошо, убедил… Я действительно боюсь.

– Не надо. Не надо бояться, – сказал он. – Во-первых, я тебе обещал. Во-вторых, ничего страшного в этом нет.

– Я боюсь не тебя и не того, что все равно рано или поздно произойдет. Я боюсь себя.

– А вот этого, Ди, делать не нужно никогда. Бояться себя, своих чувств, своих эмоций. Неужели ты не веришь сама себе?

– Перестань, – она внезапно разозлилась. – Если бы я не боялась своих эмоций, я бы уже давно и ничего не боялась. Ты просто рассуждаешь как мужчина.

– Ну так я действительно не девочка! – улыбнулся он. – Но, поверь, прекрасно понимаю, что такое быть молодой привлекательной девушкой. Ди, не злись! Я правда догадываюсь, что вы, женщины, в этом плане совершенно на нас не похожи, и рад, что ты не всеядна. Я вовсе не хотел тебя обидеть и не смеюсь над тобой. В конце концов, каждый решает это для себя, и без ошибок не обходится. Извини, что я заговорил об этом.

– Да, – сказала она решительно. – Наверное, ты зря заговорил об этом, но если уж мы начали говорить, давай закончим. Я не стыжусь того, что я такая, как есть. Мне нравится, что мужчины обращают на меня внимание. Мне нравится, что они меня хотят. Я так устроена. Я – женщина. И никогда не смогу думать и чувствовать иначе. Я хочу любви. Сейчас, когда ты так говорил обо мне, мне было очень приятно тебя слушать. И ты прав – я боялась. И сейчас боюсь. Знаю, что надо относиться к этому проще, но не могу. Это как войти в темную комнату. Тебе странно это слышать?

– Нет. Просто я знаю, что войти в темную комнату легче, если ты уверен в том, кто идет рядом с тобой. А ты еще этого не знаешь.

Она махнула рукой.

– Женский роман у нас, а не разговор. Прости, Костя, я дура, что его начала. Принято?

– Нет. Ты не дура. И извиняться нечего. У нас с тобой прекрасный вечер, нам тепло, мы вместе, а на все остальное – наплевать. Все равно, Ди, самые главные в жизни проблемы – это твои и близких тебе людей. Их надо решать в первую очередь.

– Ты закоренелый эгоист, – она улыбнулась. – А как же судьбы мира?

Что с того, что ей хотелось разреветься?

– А нет никаких судеб мира, Ди. Есть миллиарды людских судеб. Твоя, моя, твоих родителей, моей матери. Это и есть мир. Нужно просто не делать зла и не жить за чужой счет.

– Это ты сам придумал?

– Нет. Это придумал один тридцатитрехлетний еврей чуть меньше двух тысяч лет назад.

– Да. Но за это Его распяли…

– Распяли, – согласился Костя. – Но с тех пор почему-то никто не выдумал другого рецепта, чтобы жить в согласии со своей совестью. Ты знаешь, Ди, – он подошел к балкону и, отодвинув занавески, посмотрел на кружащий за окнами снег. – Я понял, что скажу тебе это сегодня. Я хочу, чтобы ты была счастлива и всегда была рядом со мной. Ты близкий мне человек, и я хочу заботиться о тебе. Я хочу, чтобы ты родила нам ребенка. Двух. Трех. Сколько захочешь. Я хочу, чтобы мы были вместе.

Она молчала. Ей признавались в любви еще в первом классе, а он не сказал «Я люблю тебя». Он не сказал само слово – «люблю». Он словно избегал его. Но он сказал все, что в нем содержится, – раскрыл его смысл. Быть рядом, заботиться друг о друге, быть счастливыми, рожать детей.

Но ей хотелось услышать это истертое, затасканное, банальное «люблю», ведь это слово было, когда еще ничего не было. Из него возник мир.

– Я люблю тебя, Ди, – сказал он, отвечая на ее мысли. – Наверное, это надо было сказать в первую очередь. Я люблю тебя.

– Да, милый, – она говорила тихо. – И больше ничего не надо было говорить.

– Я все испортил, да?

– Нет. Ты все исправил, глупый. Я тоже люблю тебя. Но девушке нельзя говорить об этом первой.

Он сел в кресло напротив нее, и их взгляды встретились.

– По законам жанра ты должен сейчас сказать, что никому до меня этого не говорил.

– Я никому до тебя этого не говорил.

– Это, конечно, неправда, но мне почему-то хочется поверить.

– Ди, это правда. Я прекрасно обходился без этого.

– Тогда я тебе верю.

– Ты веришь, потому что это правда.

– Я верю, потому что хочу верить. Это не играет никакой роли, Костя. Я тебе верю.

Они опять замолчали.

– По законам жанра ты должен меня целовать уже пять минут назад.

– Это будет не просто поцелуй.

– Я знаю. Ты уже рассказывал.

– И ты меня уже не боишься?

– Я тебя никогда и не боялась. Я боялась себя.

– А теперь?

– Теперь – нет.

Он прикоснулся к ее губам чуть-чуть, нежно, как обещал. Они на мгновение замерли, словно перед тем, как броситься в ледяную воду, и Диана услышала в тишине гулкие удары своего сердца.

А дальше… Дальше она забыла о страхе и ничего не слышала, кроме своего и его дыхания. Он был так мучительно нетороплив.

Это было лучше, чем все, о чем она мечтала. Его губы, руки делали именно то, что хотелось ей в ее девичьих снах, переполненных током горячей, пульсирующей крови. Как долго она ждала, как много теряла…
<< 1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 24 >>
На страницу:
18 из 24