Дом для Лиса

– Не уезжай, пожалуйста, я очень тебя прошу, – всхлипнула Кристина, еще глубже зарываясь лицом в его свитер.

– Эй, ты что, я никуда не собираюсь, – удивился Лис, – с чего ты решила?

– Мария говорила с твоей училкой про какой-то центр, а потом сказала Фернану, что тебе надо туда поехать.

– Что еще за центр? – нахмурился Лис.

– Где какие-то психологи, – последнее слово Кристина исковеркала, как могла, но он прекрасно понял, о чем идет речь.

Кто такие психологи он представлял себе смутно, вроде те, кто придумывают дурацкие тесты, но вот то, что его обсуждают у него за спиной, всколыхнуло в нем всю черноту, накопленную за недолгую, но далеко не беззаботную жизнь.

– Никуда я не поеду! Посиди здесь, я сейчас, – в висках застучала кровь.

Первым порывом было пойти и высказать Марии все, что он думает, однако, стегануть ее напоминанием, кто в этом доме на кого работает, явно не получится. Мария и без того прекрасно все знала. Ко всему прочему, после ссоры с Амандой она вообще не воспримет сказанное всерьез. Лис спустился на две ступеньки и застыл, облокотившись на широкие закругленные перила. Кристина молча смотрела на него своими темными серьезными глазами и тем одним задавила на корню другой неумный вариант действий – просто уйти и не возвращаться.

– Пойдем, завтра все утрясется само собой, – вздохнул Лис, – приедет твоя мама, идем в шашки сыграем, – он поднял на руки котенка и немедленно выкинул из головы все связанное с Марией, сеньоритой Васория и прочими не слишком одаренными умом и сообразительностью людьми.

Кристина в миг повеселела. Остаток дня прошел как обычно. Кристина, по славной традиции уснула на диване, Лис с книжкой о Гарри Поттере на кушетке, потом пришла Мария и разогнала всех по своим постелям.

Среди ночи Лис спустился на кухню за водой. Какого же было его удивление, когда за столом он увидел Соню, жадно уминающую маринованные огурцы с хлебом. Лис перепрыгнул через стол, свалив графин с виноградным соком и, не обратив на то должного внимания, повис у нее на шее. От ее волос пахло цветами и ментоловым табачным дымом, а от воротника делового костюма тянуло соленым ветром и французскими духами.

– Привет, привет, полуночник, – хохотнула Соня, целуя его в растрепанные волосы на макушке, – Марию еле-еле спать прогнала, вы что сговорились? Думала, приеду втихаря, поем, посплю, а с утра сюрприз всем будет, – она убрала с лица его и свои волосы и внимательно посмотрела ему в глаза, – Что же ты тощий такой, хоть бы чуточку мясом оброс.

– Сонь, ты ведь меня не отправишь ни в какой центр, да? – в глубине души Лис знал ответ, интуиция его не подводила никогда, но хотелось услышать это вслух.

– Что еще за новости? – удивилась Соня, отправляя в рот очередной бутерброд с огурцом.

– Мария говорила с моей математичкой.

Едва заметная улыбка тронула ее губы.

– Забудь. Мне Мария сказала. Чтобы ты там не подслушал, все фигня, дуры бабы только и всего.

Лис сел рядом на стул и без зазрения совести запустил руку в ее тарелку с огурцами.

– Вообще-то не я подслушал, а Кристина.

– Совсем хорошо, – тяжело вздохнула Соня, – курицы безмозглые, неужели нельзя было тише языками чесать, – фыркнула она, отчего-то разозлившись, – И чего Крис там слышала?

– Я не знаю, – пожал плечами Лис, стащив еще один огурец, – мне она сказала, чтобы я не ездил в какой-то центр с психологами.

– Делать там нечего, – проворчала Соня, вытирая со стола разлитый сок, – даже если бы действительно что, все равно нечего.

– Действительно что? – забеспокоился Лис, – Расскажи.

– Наверное, это неправильно, но чтобы мешанины не возникло, – она пододвинула к нему тарелку и, отряхнув руки, договорила, несколько понизив голос, – Ты только не ори сразу, я знаю, какая это ерунда. Короче, говорили они о кризисном центре помощи детям, пострадавшим от сексуального использования и насилия, думаю, тебе объяснять ничего не надо.

У Лиса отвисла челюсть. С чего вдруг? И тут его осенило, он вспомнил о картинках в Интернете и психоаналитиках. Наверное, психологи – это что-то близкое психоанализу.

– Я знал нескольких девчонок проституток, их всех в первый раз насиловали, – вдруг проговорил он, – но они к психоаналитикам не ходили. Я не понял, я-то тут при чем? Я же не девчонка, что с меня взять? Педики никого не насилуют, они с себе подобными тусуются или среди женщин тоже извращенки бывают?

– О мать моя женщина! – простонала Соня, очевидно пожалев, что пошла у него на поводу и начала этот разговор.

– Нет, ты не отфутболивай меня, я понять хочу, – дернул ее за рукав Лис, – У нас в классе есть девочка, она сказала, что мать отвела ее к психоаналитику после нарисованного сна. Я посмотрел в Интернете, кто это такие, там до фига всего про секс. Что ее изнасиловали?

– Не обязательно, – покачала головой Соня, до которой начала доходить суть неразберихи, – Психоаналитики, как бы это тебе сказать, чтоб понятнее было? Это люди, которые умеют расшифровывать наши тайные мысли, страхи, переживания по нашим снам, необдуманным фразам, возможно, рисункам. У многих взрослых людей есть проблемы с сексом, но люди стесняются, боятся или не хотят себе в этом признаться. Именно поэтому на сайтах, посвященных психоанализу, так много про это. А извращенцы, да будет тебе известно, попадаются и среди мужчин и среди женщин и среди педиков тоже. Слава богу, что тебя минуло попасть к ним в лапы. Ты жил на улице, мордашка у тебя смазливая, а именно такие дети самые желанные и легкие жертвы для всякого рода извращенцев и маньяков. Для своего возраста ты чересчур осведомлен в этой области, для Марии это нетипично, вот она и решила, что ты знаешь обо всем этом из собственного опыта.

– Тогда это не она решила, а Фернан, – Лис нисколько не разозлился и не обиделся, ничто не могло омрачить его настроения, – А сама ты правда так обо мне не думаешь?

Лис дожевал огурцы, Соня достала из холодильника остатки яблочно – апельсинового пирога, включила чайник и, вернувшись к столу, коротко ответила:

– Правда.

– Почему? – не унимался Лис, помогая ей разрезать пирог, – Я возьму пасты шоколадной?

– Бери, конечно, коль знаешь где, – усмехнулась Соня, – а вообще, это нездоровая ситуация, в четыре часа ночи обсуждать подобные вопросы с человеком твоего возраста.

– Но все-таки, почему ты уверена, а они нет?

– Моя подруга в России работает с такими детьми и часто рассказывает о своей работе, я представляю, что может твориться с ребенком, пережившим такое, у тебя нет характерных заскоков, – и, предупреждая новую серию расспросов, пояснила, – С тобой не так просто было бы общаться на такие темы.

– Обычно от этого стервенеют, да?

Соня разлила по чашкам земляничный чай и, откусив на ходу большой кусок пирога, кивнула в ответ. Не успели они допить чай, как на кухню вновь заявилась Мария, окинула оценивающим взглядом горку посуды на краю стола, босого Лиса, как ни в чем не бывало, дожевывающего пирог и, заметно повеселевшую после их предыдущей встречи Софию дэ Луидэрэдэс, извинилась и собиралась уже ретироваться, когда Соня остановила ее вопросом:

– Донна Мария, а у нас что-нибудь посолидней колбасы из мяса есть?

– Я могу приготовить, если хотите, – опешила та.

– Нет, нет, готовить не надо, идите, отдыхайте.

Мария рассеяно улыбнулась и, пожелав, доброй ночи, удалилась.

– Чего она не спит? – удивился Лис.

– Беспокоится, еще бы. Я на кухне, вдруг чего натворю, – усмехнулась Соня, – на самом деле я умею готовить, не люблю просто.

За окном шелестел все еще зелеными листьями ветер. Странная зима, странные люди, странная жизнь. Лису нравилось почти все. Он рассказал о своих новых приятелях, о проблемах с сеньоритой Васория, выходках Франчески и ее мамочки. Соня то хмурилась, то смеялась.

Лис лег спать на рассвете. Никто не разбудил его к завтраку, он благополучно проспал все разбирательства, устроенные хозяйкой дома. Аманда получила строгий выговор, Мария предупреждение о недопустимости обсуждения детей и их проблем с посторонними, а сеньорита Васория просто расчет с мотивировкой, что ей не удалось установить необходимого контакта с учеником.

Сеньора дэ Луидэрэдэс отправилась отдыхать только после обеда, закончив все дела и вдоволь наговорившись с Кристиной, не отходившей от нее ни на шаг.

С того дня все встало на свои места. Однако Лис не мог не почувствовать, как изменилось отношение к нему слуг. И Аманда и Мария замолкали на полуслове, едва он оказывался в поле их видимости, и были подчеркнуто вежливы. Ему же стало проще дышать, он будто бы стал независим от их мнения на свой счет. Они сами по себе, он сам.

Глава 4

– Почему ты такой злой? – спросила в один прекрасный вечер Франческа, остановив Лиса у дверей библиотеки.