Дом для Лиса

Дом для Лиса
Яна Белова

Ему 10 лет и он один против целого мира. В прошлом остались скитания по улицам, вокзалам, приютам, смерть отца, предательство родственников…Однако ему повезло упасть под колеса, прямиком в новую, удивительную жизнь.

Дом для Лиса

Яна Белова

Все персонажи и события вымышлены, любые сходства и совпадения случайны.

© Яна Белова, 2021

ISBN 978-5-0055-0736-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

2005 год

Ребра ныли. Покрывшаяся корочкой ссадина на виске стянула кожу, дорожная пыль и солнце слепили воспаленные от недельного недосыпа глаза. Он сидел на железной лавке у дороги, не рассчитывая, и не надеясь уже ни на что – оборванный, избитый десятилетний беспризорный мальчишка, один из многих тысяч. Он еще помнил времена, когда все было иначе, но теперь эти воспоминания казались чужими, не имеющими к нему отношения. Вокзалы, подвалы, приюты, приемники распределители – это было его настоящей реальностью.

Мимо проносились автомобили: тяжелые грузовики, пыльные легковушки, дребезжащие фуры, кабины которых в изобилии украшали CD диски, якобы они глушили милицейские радары.

Он дотронулся до гудящего виска, сморщился от боли. Затрещину ему оставил водитель груженной строительными материалами фуры, когда выкидывал его из машины. Спасибо и на том, не сдал в очередной отстойник, в гнилую добродетель играть не стал.

Он скитался два года, едва ли отдавая себе отчет в том, куда в итоге хочет попасть, каждый день, ставя перед собой единственную цель – выжить.

Поднявшийся ветер принес с собой запах жженой листвы, в воздухе закружились сорванные золотые и багряные листья. Они танцевали в вихревых потоках, летевшей отовсюду пыли, упрямо норовя нырнуть под колеса.

Закружилась голова, он вдруг вспомнил, что не ел больше двух суток, полуденные тени от редких корявых деревьев странным образом удлинились и загустели, все звуки слились в единый далекий гул, серый асфальт прыгнул навстречу, и он растянулся в душной теплой пыли.

Взвизгнули покрышки, большой черный джип внедорожник дал задний ход, укрыв его уютной тенью. Здравый смысл все еще пытался вытянуть сознание из сгустившегося мрака, твердил, что нужно найти силы и постараться удрать, но тело отказывалось подчиняться. Он отключился и пришел в себя только в машине.

Тихо мурлыкало радио, его окружала приятная полутьма и прохлада. По лицу скользнуло что-то мягкое и мокрое, окончательно вернув в реальный мир. Он резко сел, наткнувшись мутным взглядом на странно холодный взгляд усталых глаз теплого карего цвета. Перед ним сидела хрупкая молодая женщина, перекрывая собой выход из машины, за ее спиной дверца по-прежнему была открыта. Давно он не видел таких красивых лиц.

– Куда тебя отвезти? – вдруг спросила она, свернув мокрое полотенце.

Он промолчал, просто потому, что не нашел ответа на сей простой вопрос. В голове гудело от голода и слабости, угрозы для себя он не чувствовал и потому меньше всего хотел куда-либо бежать немедленно.

– Тебе есть куда пойти? – не то с досадой, не то с беспокойством спросила девушка.

Он не хотел врать и не хотел выглядеть жалким и потому опять промолчал.

– Тогда пока не надоест, поживешь у меня, – тяжело вздохнув, постановила она, доставая из-под сиденья бутылку минеральной воды.

– Почему? – искренне удивился он, после того как одним глотком прикончил половину литра.

– Я не знаю, – был простой ответ.

Она быстро вышла, захлопнула дверцу, обошла кругом машины и села за руль. Шума двигателя он не слышал, равно как шума улицы, лишь невнятное бормотание радио нарушало дремотную тишину. Автомобиль мягко скользил по дороге, обгоняя пыльные грузовики и собственную неровную тень. Он прислонился лбом к прохладному стеклу, прикрыл глаза и, видимо, снова отключился, так как, когда вновь открыл их, машина уже остановилась у широкого крыльца большого загородного дома из красного кирпича.

– Приехали, – девушка обернулась и потрепала его за рукав вытершейся джинсовой куртки, – идти можешь?

В следующую секунду дверца открылась, и он чуть было не свалился с подножки вниз.

– Могу, – буркнул мальчишка, с трудом выбираясь из машины.

Здесь воздух был совсем другим – свежим, настоянным густым хвойным ароматом. Под ногами зеленела трава, за чугунной резной оградой высились стройные мачты сосен, вдали блестела широкая лента реки. Дом стоял на холме, на отшибе большого котеджного поселка и в отличие от всех прочих домов был окружен солидным приусадебным участком, засаженным исключительно газоной травой, вишнями и соснами. Под окнами росли пушистые цветы: красные, белые и голубые хризантемы.

– Идешь? – она тронула его за плечо.

Мальчишка вздрогнул, плечо отозвалось мучительной болью, судя по всему, общение с сердитым дальнобойщиком окончилось плачевнее, чем он предполагал. Он посмотрел на нее снизу вверх. Несмотря на молодой возраст и красоту, она казалась суровой и властной, но угрозы от нее не исходило ровным счетом никакой.

Спустя пару минут он оказался среди пушистых ковров, чудесных ароматов ванили и свежесваренного кофе. Хозяйка сразу двинулась на кухню, бросив гостя у порога. В полной нерешительности тот переминался с ноги на ногу, гадая надо ли разуваться и можно ли присесть на мягкий плюшевый диван, не снимая грязной куртки.

– Иди сюда, – крикнула она откуда-то из глубины дома, решив тем самым все его затруднения.

Осторожно ступая по теплому паркетному полу, он прокрался в столовую, со стороны которой доносился голос, машинально отмечая, сколько ценных предметов разбросано по гостиной: изящные часики прикручены к ночнику у дивана, на каминной полке лежат кольца и браслеты, на кресле брошен МР3 плейер.

В столовой царил порядок, настолько образцовый, что возникала мысль, что здесь хозяйка бывает крайне редко, а вот кухня явно была излюбленным местом обитания странной девушки. Здесь ничего не лежало на причитающемся ему месте: на обеденном столе – гора бумаг, на разделочном столе красовалась стопка черных папок, с холодильника свешивалась шерстяная шаль, на подоконнике стояла тарелка с бутербродами и раскрытый ноутбук.

– Давай ешь, – кивнула она на бутерброды, плюхнулась за стол, прикурила длинную тонкую сигарету и принялась изучать документы, вовсе перестав обращать на него внимание.

Колбаса, сыр, паштет… Его не нужно было уговаривать, все исчезло в мгновение ока.

– В холодильнике есть сок и минералка, если хочешь, наливай кофе, сахара только нет, – не отрываясь от чтения, проговорила она, стряхивая пепел в хрустальную розетку, – скоро приедет врач, ему не нужно ничего объяснять, он мой старый друг.

– Нет! Не надо! – вскинулся мальчишка, вскакивая с высокой табуретки, – Я не…

– Не пыли! – в голосе послышались стальные нотки, – У тебя дырка в голове, ты избит и, скорее всего, плечо у тебя вывернуто. Не сдам я тебя, нужна мне возня с бюрократами сто лет, – рявкнула она и добавила совсем другим, мягким, даже приветливым тоном, – Уйдешь, когда пожелаешь, отдохнувший и здоровый.

– Зачем тебе это? – он чувствовал, что она не врет и не преувеличивает, а еще он четко понимал, что она не похожа на сердобольную наивную дурочку.

– Ты мне свалился под колеса, это судьба, – усмехнулась она. В кармане запищал мобильный телефон, она недовольно поморщилась и быстро заговорила с кем-то на английском языке.

За окном потемнело, ветер пригнал стаю низких белесоватых туч, по стеклу полоснули первые брызги начинающегося дождя. Когда-то, может быть, в другой жизни он жил в похожем доме и у него было всего одно имя, теперь имен была целая куча, а дома не было.

Раздался пронзительный звук, будто кто-то ударил в колокол. Хозяйка невозмутимо переложила трубку на другое плечо и, не выпуская из рук недочитанный лист и сигарету, отправилась открывать ворота. Из окна кухни было видно, как во двор въехала новенькая тайота, из которой вышел высокий седой мужчина в деловом костюме и с кейсом в руках. Через пять минут он уже раскладывал на столе какие-то миниатюрные хирургические инструменты.

– Нус, государь разлюбезный, раздевайся и иди в ванну. Сонь, ты ему тряпье какое-нибудь дай переодеться, – распорядился врач, оценивающе поглядывая на жующего мальчишку.

Соня переложила папки на холодильник и удивленно уставилась на него.

– И где я ему одежду возьму?

– Свое что-нибудь дай, пижамы, что ли у тебя нет, – отмахнулся врач, вновь обернувшись к своему будущему пациенту.

Тот дожевал последний бутерброд, допил крепкий горький кофе и собрался уже запротестовать, но доктор приложил палец к губам и, хитро подмигнув ему, сказал: