– Не было никаких происшествий?
– Почти нет.
– Что значит «почти»?
– Да так… не суть важно! – мне не хотелось делиться всеми своими мыслями по этому поводу
– Ну, ладно.
7.48.
В коридоре раздались голоса. Я выглянула за дверь и увидела главврача, шедшего вместе с Еремеевым.
– Здравствуйте, Яна! – воскликнул молодой врач.
– Доброе утро! – с большой долей безразличия в голосе ответила я.
– Вы так рано сегодня приехали! – не унимался мой собеседник.
– Я не уезжала со вчерашнего вечера.
– Вы ночевали здесь?
– Вы против?
– Надеюсь не на кровати пациента? – усмехнулся Александр Петрович.
– Нет, на соседней, но вплотную придвинутую к его. Кстати, его фиксирующие ремни были расстегнуты.
– Вы пробовали писать фантастические романы?
– А Вы пособия для жигало – неудачников?
Моему возмущению не было предела. Я вернулась в палату и закрыла дверь.
– Ты сказала им правду? – удивился Ваня.
– Хочешь, чтобы тебе не поверили – говори правду.
– Оригинально.
8.01
В палату зашел Еремеев. Он приблизился к постели пациента.
– А где Николай Петрович? – уточнила я.
– Мы разделились, – ответил он, улыбнувшись мне.
– Ну-ну… – протянула я.
– Как обстоят дела с лечением? – как будто не заметив моих слов, спросил он.
– Как видите, я еще жива! – усмехнулась я и подошла к Герману, чтобы поправить подушку.
– Ну, раз так, то, думаю, будет благоразумно перевести его в общую палату. Рецидивов не случалось уже около года. Он более не опасен для окружающих. Ремни можно снимать.
– Вы с ума сошли, Александр Петрович! – воскликнула я. – Если что-то случится с другими пациентами клиники – виноваты будете Вы!
– Разве я? Вы же его лечащий врач!
– Как у Вас все просто!
– Разве сложно?
– Какой же Вы мерзкий персонаж!
– Возможно, но не Вашей книги! Зайдите после завтрака в мой кабинет – обсудим перевод в общую палату.
Он вышел, забрав всю документацию.
Я села на край кровати Германа. Голова ужасно болела, а слова стекали на кончик языка и застывали горячей смолой, оставляя тяжелые гирьки на слизистой.
Ваня расстегнул ремни на руках пациента. Больше они ему не понадобятся. Все правильно – врач же приказал.
Я почувствовала теплые прикосновения на моей пояснице.
Санитар оставил нас вдвоем.
– Что теперь будем делать? – не поворачивая головы, спросила я.
Было тихо. Мне была нужна его поддержка. Я умирала без его сочувствия.
Я прилегла рядом с ним на самом краю. Он подвинулся и обнял меня. Я сжалась в комочек. Этого больше не повторится. Его переведут в общую палату. Я должна буду надевать белый халат, вести себя, как врач. Боже, зачем?! Почему Еремеев – такая сволочь?! Скотина! Мразь! Козел! Я ненавидела его всем телом, каждой клеточкой… Слеза пробежала по щеке.
Ваня ворвался в палату.
– Так! – заявил он. – Хватит сырость разводить! Поехали на завтрак!
В столовой ничего не изменилось. В помещении стоял прочный запах молочной рисовой каши.
8.43.
Завтрак был окончен. Санитар повез пациента в палату, а я отправилась в кабинет Еремеева.
Он сидел за столом. Я стукнула в дверь и, не дождавшись ответа, прошла внутрь. Сев на пустой стул возле стола, я положила ногу на ногу и недовольно посмотрела на врача.
– Плохие у нас с Вами взаимоотношения, –заметил он.