Ключи от сказки. Волшебные истории instagram

– Привет! Так ты – Джисон? Иван, – он первым заметил растерявшегося пассажира и, представившись, протянул руку. На корейском он говорил не так плохо, но чувствовалось, что язык для него далеко не самый простой и привычный. Джисон предложил перейти на английский, но новый знакомый лишь рассмеялся – этот язык он и сам знал довольно плохо. Познания же в русском были столь скудны, что он решил вообще не упоминать об этом.

– Ты голоден? Можем перекусить по дороге. – Иван постепенно расслаблялся, но Джисон лишь покачал головой. Сейчас он был слишком взбудоражен, хотелось поскорее завершить поиски.

– Тогда едем. Успеем до темноты.

Первым, что поразило Джисона, был снег. Его было много, просто невообразимо много! И хотя в Сеуле этой зимой оказалось тоже чуть более снежно, чем обычно, это не шло ни в какое сравнение с тем, что он наблюдал сейчас. И было холодно. Очень холодно, он даже пожалел, что не взял с собой куртку потеплее, поэтому был особенно благодарен, когда Иван включил в машине печку.

Не считая той первой, совершенно случайной поездки в Москву пару лет назад, Джисон впервые оказался в России, поэтому теперь с любопытством крутил головой по сторонам.

Широкие улицы с многополосным движением выглядели обычно, разве что надписи на рекламных щитах и экранах не прочитать, хотя часто мелькали известные бренды. Но чем дальше они удалялись от центра, тем чуднее становился пейзаж: многоэтажки постепенно сменились небольшими домами, а потом и вовсе деревянными домиками, то тут, то там перемежавшимися с полуразрушенными хибарами, одиноко смотрящими на мир провалами пустых окон с разбитыми стеклами. Почему-то Джисону представлялось, что каждый дом был живым, только некоторые жили, а другие уже умирали.

Иван задал всего несколько вопросов, вроде того, не холодно ли ему, не захотел ли он все же поесть, есть ли какие-то пожелания, а потом сосредоточился на дороге. Шоссе посреди леса обледенело сильнее, чем в городе, водитель то и дело сбавлял скорость, особенно на поворотах.

В какой-то момент Джисон задремал: сказывалась усталость и нервное напряжение. Сон был беспокойным, все время слышался чей-то плач, и казалось, будто кто-то то и дело трясет его за плечи. И, уже просыпаясь, он понял, что это Иван будит его и что-то говорит.

Похлопав себя по щекам и разминая затекшую шею, парень протер глаза и повернулся к водителю.

– Смотри, это Байкал. Мы почти приехали.

Джисон подался вперед и обомлел. Всюду, куда ни глянь, простиралось роскошное белоснежное полотно такой нереальной красоты, что на глаза навернулись слезы и замирало сердце.

Они проехали пару туннелей и вскоре въехали в небольшое поселение. Иван попросил подождать в машине, а сам вышел и направился в магазин, судя по вывеске. Вернулся же он с пакетом, из которого достал какие-то пироги и бутылку воды.

– Вот, ешь. Не знаю, как ты, а я точно проголодаться успел!

Джисон хотел привычно отмахнуться, но желудок протестующе заурчал, вызвав усмешку на лице нового знакомого.

– Так у тебя есть номер этой женщины? – спросил он, откусывая от своего пирога приличный кусок.

Джисон помотал головой и протянул ему сложенный вчетверо листок, на котором хангылем и по-английски было написано все, что другу Сонуна удалось найти в интернете. Русский перевод был сделан через онлайн-транслятор, и, судя по сдавленному смеху Ивана, был совсем уж ломаным.

– Погоди, надо уточнить! – он снова вышел и направился в тот же магазин, откуда вышел спустя еще несколько минут. В руках был новый пакет.

– Оказывается, нужно проехать чуть дальше, это не здесь, а в лесу. Но оказалось, что ее тут хорошо знают, и она должна быть у себя. Это тебе, – парень впихнул Джисону в руки пакет и завел машину. Внутри оказался небольшой торт и коробка конфет, чай и еще какая-то мелочь.

Джисон почувствовал, как уши заливаются краской. Хорош гусь, даже не подумал о том, чтобы нагрянуть не с пустыми руками.

– Сы-па-си-бо…[3 - *** Сы-па-си-бо – прием использован исходя из особенностей корейского алфавита и произношения: слог состоит из согласной и гласной букв (иногда есть еще третья согласная в слоге)] – русский давался с трудом, но это слово было первым, что он выучил. Иван с улыбкой кивнул и выслушал его дальнейшие сбивчивые благодарности. Не смотря на то, что все это он делал далеко не бесплатно, все равно его помощь сейчас казалась неоценимой.

Когда они прибыли на место назначения, их уже ждали.

Машину пришлось оставить в лесу возле какого-то странного покосившегося колодца. Но зато от деревянного сруба шла тонкая тропинка, плотно утоптанная среди сугробов, как если бы кто-то специально ходил по ней днем и ночью. Интересно, а летом она тоже не зарастает?

Парень мотнул головой, пытаясь выбросить из нее глупые мысли, и нагнал Ивана, бодро шагавшего в своих берцах даже по сугробам. Сам же Джисон то и дело промахивался мимо тропинки. В кроссовки забился снег, ног он почти не чувствовал, джинсы ниже колена тоже промокли насквозь, руки в карманах пуховика тоже заледенели, но он все равно шел молча, не позволяя себе выругаться даже в мыслях – сердцем чувствовал, что в этом месте нельзя. Кажется, сейчас он бы во что угодно поверил, таким все вокруг казалось нереальным: от свежего воздуха кружилась голова, ни на чем невозможно было сосредоточиться, ноги несли его сами… Но сердце билось очень ровно. А фотография друзей в нагрудном кармане будто грела и придавала сил.

Отключившись от реальности, он совсем не смотрел по сторонам и врезался во внезапно остановившегося проводника, упав от неожиданности. Выглянув прямо из сугроба, он увидел дом – добротную деревянную избу с мансардой и верандой, широкой поляной перед крыльцом, остовом теплиц в отдалении. Со всех сторон окруженное лесом, это, если можно было так выразиться, поместье походило на крепость, не хватало только частокола по периметру.

Посреди тропинки, преградив им путь, стояла фигура, плотно закутанная в лисью шубу. Судя по силуэту – женщина. Наверняка та самая, которую они искали.

Джисон приветственно махнул рукой, но быстро стушевался и поднялся. Иван перед ним низко поклонился женщине, и Джисон последовал его примеру.

Выждав длинную паузу, женщина издала короткий смешок, который почти не было слышно из-за высокого воротника, наполовину скрывавшего ее лицо. Что-то быстро сказала, а Иван ей ответил на русском языке, поэтому Джисон ничего не понял. Наконец, махнув рукой, что можно было посчитать и за «следуйте за мной», и за «катитесь-ка вы на все четыре стороны», женщина повернулась и направилась в сторону избы. Иван последовал за ней, а Джисон – за ним.

В доме оказалось тепло. На веранде стоял небольшой диванчик, довольно потрепанный на вид, лавка, деревянный стол и шкафы, с покосившимися дверцами и облупившейся краской. Указав посетителям на диван, женщина вошла в дом. Джисон хотел было пойти за ней, но проводник дернул его за руку и помотал головой, тоже указав пальцами на диван. Расстегнув куртку, Иван стал выгружать из пакета гостинцы. Сзади послышались шаги. Когда Джисон повернулся, то снова в который уже раз за сегодняшний день потерял дар речи.

Настречу, неся поднос с небольшим блестящим самоваром вышла… девчонка. Совсем молодая, худая, скуластая, с двумя тугими черными косами. Она больше походила на младшую сестру, чем на легендарную целительницу. Джисон открыл уже рот, чтобы сказать что-то вроде «позовите взрослого», как она подняла глаза и его будто толкнуло в грудь тугим порывом ветра.

Прижав руку куда-то к сердцу, он кротко присел на краешек дивана, молча наблюдая, как она ставит поднос на стол и… включает самовар в розетку. Очевидно, по его удивленному лицу можно было прочитать, насколько он ошарашен, но она лишь усмехнулась, подбоченившись. Какое-то время молча изучала его. И когда до него дошло, что Иван за это время куда-то испарился, сказала пару слов низким грудным голосом, а поняв, что парень ничего не понимает, перешла на корейский. Говорила она бегло, но ощущалось, что этот язык был для нее чужим.

– Ты зря приехал сюда, Юн Джисон.

Парень аж рот от удивления открыл, хотя, казалось бы, чему еще удивляться?

– Откуда вы?… – он начал и не договорил, когда вдруг заметил, что выглядит эта женщина как типичная младшая сестренка, а вот глаза… Что-то в них было такое, что он легко бы поверил, что она вообще бессмертна. Почему-то вдруг стало страшно, озноб ледяной змейкой пробежал по позвоночнику. А если он сам себя в ловушку загнал? Подобные мысли на протяжении всего пути ни разу не пришли ему в голову, и вот теперь волна паники готова была накрыть его с головой.

– Успокойся, не съем я тебя, – она снова улыбнулась, но глаза при этом оставались невеселыми. Разлила чай по разномастным кружкам и протянула ему одну из них. На ней был полустершийся рисунок белоснежного единорога, но край был с одной стороны выщерблен. – Думаешь, ты добрался сюда лишь потому, что так сильно этого хотел? – она снова посмотрела на него сверху вниз.

Джисон робко кивнул, чувствуя, с каким трудом удается собрать остатки самообладания. Женщина, которую, как он считал, звали Хан Яна, покачала головой:

– Вовсе нет. Ты смог найти меня лишь потому, что я сама тебе это позволила, – сделав глоток, она отставила кружку и выпрямила спину, пригладила складки на подоле цветастого платья и снова посмотрела незваному гостю прямо в глаза. – Но ты все равно зря приехал. Я ничем не смогу помочь вам, этот ребенок почти обречен.

Каждым словом она будто вколачивала в душу Джисона огромный ржавый гвоздь. Дрожащими руками он полез в карман и начал доставать фотографию, когда она сказала, что ему пора.

– Прошу, взгляните… – еще немного и он бы заплакал, но женщина нехотя, двумя пальцами, взяла чуть мятый снимок, как вдруг ее лицо приобрело удивленное выражение.

– О… Вот оно что… – она всматривалась в изображение, а после, не сказав ни слова, положила снимок на стол и снова зашла внутрь дома. Пока парень раздумывал, не должен ли он пойти следом, она вернулась, неся в руках… плюшевого единорога. Серого в белых яблоках, почти такого же, которого обнимала во сне Сохё, когда он не решался уйти от нее, опасаясь, что это может оказаться последним прощанием.

– Но откуда… – он прижал руки к лицу, чувствуя, как сердце пропустило удар, а потом забилось часто-часто.

Целительница улыбнулась:

– Это я их сделала. Можно сказать, что они братья-близнецы, – она посадила игрушку на стол и снова села. Добавила в кружку кипятка из электрической пародии на самовар и стала смотреть на него поверх.

Джисон несмело протянул руку, не вполне осознавая, что делает, но в последний момент отдернул руку, так и не коснувшись яркой радужной гривы. Как будто это было неправильным, словно он не имел права прикасаться к лошадке.

– Откуда он у вас? – женщина нарушила молчание, заставив парня с трудом сфокусироваться на ней. – Тот, ваш единорог, где вы его взяли?

– Я… – Джисон чувствовал себя так, словно у него поднимается температура: язык заплетался, лицо горело, по спине под курткой стекал холодный пот и озноб мурашками растекался по всему телу. – Мы повезли Сохё в парк аттракционов на пятый день рождения, тогда она уже сидела на коляске, – он кивнул на фотографию, лежащую на столе рядом с хозяйкиным единорогом, и нервно сглотнул. – На карусели она кататься не могла, поэтому мы посетили другие лавки. Этого… Этого единорога она увидела в тире. Сказала, что он ей нужен, хотя он был один такой некра… Он был грустный и серый, а остальные были белые.

Он успел заметить усмешку на лице Яны и понял, что она простила ему эту маленькую оговорку.

– Сохё, значит… Интересно.

Какое-то время она молча пила чай и рассматривала снимок. Джисон сидел как на иголках, боясь разозлить ее. Не отряхнувшись как следует, на крыльце, теперь он мучался: снег растаял, и мокрые джинсы противно облепили ноги. Однако нарушать повисшее в воздухе звенящее напряжение подобными мелочами казалось кощунственным. Устав сидеть неподвижно, парень стал медленно осматриваться и заметил, что на веранде везде горят фонарики, воткнутые в цветочные горшки, судя по всему, работающие на солнечных батареях. За окном ощутимо стемнело, а он даже не заметил, когда это произошло. Просто вдруг пришел в себя спустя несколько часов, словно их и не было. Да и вообще, ощущение было таким, что те часы, что он получил, прилетев из Сеула в Иркутск, исчезли, когда он оказался в этом странном доме.

– Хорошо, – Яна заговорила внезапно, и Джисон вздрогнул от неожиданности. – Я полечу с тобой, но не просто так. Взамен я потребую выполнить несколько услуг, и не сейчас, а когда мне понадобится. Согласен? – взгляд ее черных пронизывающих глаз пробирал до самых костей.

С трудом поборов дрожь, парень кивнул, но когда она вопросительно подняла бровь, поправился: