Ключи от сказки. Волшебные истории instagram

– Да, конечно да… Я согласен.

Ее губы снова тронула усмешка, а когда она наклонила голову, то он с трудом подавил желание сбежать и спрятаться. Чем-то эта женщина внушала ему невыразимый ужас. Он чувствовал себя как маленький мальчик, сбежавший в лесу от родителей, а сейчас встретившийся лицом к лицу с хищником.

– Хм… Ну что же, Иван переночует в машине, ты можешь остаться здесь, – она встала и направилась к дверям. Джисон вскочил и поклонился, а когда снова выпрямился, то заметил, что она стоит прямо на пороге, обернувшись к нему. – В дом не приглашу, уж извини. Здесь ночью тоже будет тепло, но ты можешь взять одеяло, диван не самый удобный, но… – он закивал на каждое ее слово, боясь поверить в происходящее. – Выезжаем на рассвете, так что отдыхай, я разбужу тебя. Билеты мне оплатишь сам, – она почти скрылась внутри дома, но снова выглянула. – И выпей чай, полегчает.

Когда она закрыла дверь, Джисон, совершенно обессиленный, рухнул на диван, едва не промахнувшись.

– Эй, вставай, нам пора собираться, – целительница трясла его за плечо, а он все никак не мог проснуться. Собственно, эту ночь Джисон, хоть и вымотанный, совсем не мог спать, все продолжал ворочаться на диване, который был явно маловат для его роста. Проклятые джинсы повели себя совершенно по-предательски: высохли не как положено, а стояли колом, причиняя всяческие неудобства. Да еще в поясницу впивалась какая-то зловредная пружина, хотя нащупать ее так и не удалось.

Когда образ друзей, оставленных дома, вспышкой мелькнул в голове, его подбросило в воздух так, что женщина отшатнулась.

Она отошла к столу и взяла фотографию в руки. Нахмурилась, но парень, все еще трущий глаза, этого не заметил.

– Туалет на улице, за домом, сам найдешь, там тропинка. Умывальник в том углу, – не поднимая головы она ткнула пальцем в один из шкафов.

Аккуратно по стеночке Джисон сбежал из дома, да и возвращался обратно едва ли не вприпрыжку: температура, судя по ощущениям, опустилась едва ли не на десяток градусов. Да еще этот снег… И как они тут вообще выживают, на таком морозе? Пронзительный ветер дул прямиком с озера и прекрасно пробирался даже сквозь лес, словно тот не был ему помехой.

Умывшись, он обернулся и замер на полуслове:

– Я го… тов…

Хан Яна стояла посреди комнаты с закрытыми глазами, сжав в руках единорога и фотографию, поглаживала бока игрушки большими пальцами, хмурила брови и дергала головой, словно к чему-то прислушивалась. Ему казалось, что весь мир, если и не замер, то как-то потускнел, или вроде того, и лишь она одна сейчас была его ярким и сильным центром.

Когда она резко вскинула голову и раскрыла глаза, ему показалось, что она вся словно вспыхнула, почти ослепив его. Проморгавшись, он списал это на особую впечатлительность спросонья, так было проще примириться с реальностью, сминающейся будто газетный лист. Женщина пошатнулась, и он бросился к ней, подхватил на руки и перенес на диван. Она оказалась неожиданно тяжелой для такого хрупкого телосложения.

Когда прерывистое дыхание целительницы успокоилось, она взглянула на него уже более осмысленно, а потом снова посмотрела на игрушку, котороую продолжала сжимать в руках. Пригладила яркую гриву, пробежалась пальцами по пушистой спине, а потом сжала в ладони рог. Что-то сказала, но он не понял.

– Простите?

– Извини, отвыкла от языка. Я сказала, что полетишь один, моя помощь уже не понадобится. И лучше бы тебе поспешить…

Ее взгляд смягчился, и смотрела она на него немного сочувственно. Нужно ли говорить, что у него от страха душа в пятки ушла?

– Вы хотите сказать?.. Она… Вы?.. – нет, не сдержался, слезы так и покатились по щекам.

– Я ничего не хочу сказать, – женщина сжала его плечо, сначала мягко, а потом требовательно, заставляя посмотреть на нее. – Но мне дороги нет, тебе придется возвращаться одному. Я не уверена в исходе, но, кажется, ей уже и без меня помогли.

После молчания в несколько минут Джисон спросил:

– Это вообще возможно?

– А ты разве не за чудом приехал? Считай? что оно случилось, – она устало прикрыла глаза. – Тебе действительно пора. Не думай, что я тебя выгоняю… Хотя так и есть. До машины доберешься сам.

Мало что понимая, как в полусне, Джисон собрался, но вспомнил, что оставил на столе фотографию, и вернулся от самых дверей.

– Стой! – оклик заставил парня застыть на месте. – Оставь, пожалуйста, снимок. И напиши на обороте свой номер телефона.

Он выполнил, что было велено, и поправил под кружкой конверт. Не знал, достаточно ли, но больше денег оставить не мог, осталось надеяться, что валюта ее устроит.

Странным образом сегодня он легко бежал по тропинке, ни разу не провалившись. И холод за то время, что он провел в доме, тоже будто отступил.

От деревянного колодца было видно машину, Иван уже проснулся и что-то смотрел на экране смартфона. Джисон постучал в окно, и тот впустил его.

– Доброе утро! Почему ты один? – водитель посмотрел на него с любопытством и обернулся на лес, словно ожидая, что и целительница появится на горизонте.

– Она остается, я не знаю… – Джисон пристегнулся и спрятал лицо в ладонях. – В общем, мне снова в аэропорт.

– Хорошо, – Иван кивнул и, чуть помедлив, добавил, положив ему на колени пакет с перекусом. – Мне жаль.

Обратную дорогу Джисон почти не запомнил. В груди бухало, в голове ухало, и он боялся возвращаться домой. Хотелось наоборот улететь в другую сторону и исчезнуть где-то в пути, лишь бы не получать плохих вестей. Иван помог ему купить билет и очень тепло попрощался, предложив звонить «в случае необходимости». Второй конверт, отложенный специально для этой поездки? парень отдал водителю перед тем, как пройти регистрацию и отправляться на посадку.

Те часы, что он выиграл при перелете в Иркутск, и так словно пропали в странном доме целительницы… Дома окажется уже к ночи, в больницу не пустят. Звонить Юне или госпоже Хван – слишком страшно. Тревожить кого-то из ребят тоже не хотелось. Хоть Хан Яна и сказала, что Сохё помогли, он боялся позволить надежде в душе разгореться сильнее.

«Разве ты не за чудом приехал?» Эти слова все звучали и звучали в голове, отбивая каждый пересеченный километр в пути.

Зайдя в дом, он на цыпочках пробрался в свою комнату и рухнул на кровать, не раздеваясь и почти мгновенно отключившись.

– Эй, ты просыпаться собираешься вообще? – Сыльги с силой пихнула его в бок, заставив со стоном потянуться. И зачем только Боженька придумал вредных младших сестер? – Юна обзвонилась, пока ты в отъезде был. Так что звони ей сам теперь. Завтрак на столе, а я – в универ! Адьо! – размахивая руками это недоразумение улетучилось в известном направлении.

Пока Джисон приводил себя в порядок, телефон снова звонил, но он нарочно медлил, чтобы не успеть ответить. Ничего, выскажет ему все в лицо, все равно увидятся через пару часов.

С тяжелой головой он ехал в больницу. Поднимался в лифте. Подходил к дежурной медсестре…

– Хван Сохё? А ее тут больше нет, – женщина скользила пальцем по списку, пока Джисон прикидывал, успеют ли его спасти, если сердце вдруг остановится.

– Ой! Вы так не пугайтесь, ее же в другую палату перевели. Вы же – Юн Джисон, да? Я вас запомнила. Вам записка, вот, – она протянула ему сложенный вчетверо тетрадный листок, на котором прыгающие буквы уведомляли Джисона о том, что он дурак, но они его все равно ждут в палате 317.

Сбивчиво поблагодарив женщину, заставившую его поседеть едва ли не на полголовы, он кинулся в другое крыло, лавируя в потоке людей. За спиной словно надувались ветром крылья, а сердце в груди трепыхалось в предчувствии чего-то хорошего. Чего-то волшебного и чудесного.

– Джисон-щи! – Крошка Сохё весело рассмеялась, когда он, не совсем вписавшись в поворот, влетел в палату. – Я по тебе соскучилась! Где ты был? – она тянула к нему свои маленькие ручки, а рядом хрюкнула от смеха Юна, которая не знала, чего ей больше хочется: отлупить друга или обнять, чтобы он совсем расклеился.

– Вот именно, где ты был, Тётушка? – она выбрала третий вариант и назвала его старым прозвищем, данным ему еще в детстве, которое сейчас казалось куда более беззаботным и нереальным, чем было на самом деле. – Мы тебя обыскались совсем, между прочим!

Джисон, не переставая обнимать девочку, протянул вторую руку и сжал ладонь старой подруги в своей. Та похлопала его по руке, давая понять, что он прощен. Да и разве можно было сейчас злиться или сердиться?

– А потом ко мне прилетел единорожка, вот этот, – Сохё погладила плюшевого любимца по истертому боку. – Представляешь, у него крылья были! Круто же, да?

– Круто, конечно, – Джисон рассмеялся и поправил ей волосы. – Только ты, наверное, путаешь, у единорогов крыльев нет. Может, это Пегас был? Он тоже лошадь, но с крыльями и безрогая.

– Конь!

– Что? – парень повернулся и увидел Юну, стоявшую в дверях палаты.

– Конь, говорю, а не лошадь. Пегас – мужского рода.

– Ой, да ладно тебе, зануда! Вечно ты к словам придираешься!

– А кто ж, если не я? – девушка подмигнула и протянула подопечной контейнер с обедом. – Крошка, пора есть, скоро врач придет.