Кто-то следующий должен его вращать.
На острие карандаша
На острие карандаша
слова впиваются в бумагу,
И он выводит: «…Вечер, шаль…"
Прохладный ветреный сентябрь
Всё перепутал – ночь с крылом,
Деревья с перьями, дни-с клином
Галдящих перелетных снов,
Летящих в следующую зиму.
Он пишет: «…Межсезонье душ.
Пустые реки разговоров…»
А ветер всё играет туш
На водосточных трубах дома.
И дымом кормят облака
Костры, сжигающие осень,
И птичий крик издалека
Порывом по земле проносит.
А грифель чертит нам слова,
И каждое внутри живое,
И мельтешит в пруду листва
Цветная, словно карпы кои.
Когда отступает туман
Когда отступает туман ,открываются горные стрелы.
Небо на мушке. Сжимается под прицелом,
Прячет лицо в одеяло и дышит на руки,
Вниз оседают беззвучно белые мухи.
Роща седеет, под взглядом теряя живость.
(Знаешь, весна в природе – обман и лживость.)
Тёмные пряди ущелий обвили ноги
Вечным стволам, увлекая их в сон глубокий.
Когда отступает туман, возвращаются силы,
Светлые мысли, те, кого мы любили,
Те, кто так долго рос и искал прощенья
На острие вершины, на дне ущелья.
Тем, кто глотал лавины и спирт, как воздух,
Крепко сжимая стропы, штурмуя звезды,
Белые ветры несут из долины осень,
Жёлтые листья и запах столетних сосен.
Когда отступает туман, открывают двери,
Смотрят на мир и сжимают веки, вдыхают время,
Чувствуют солнце на коже и верят в Бога.
Жаль, что таких моментов бывает не много.
Я нахожу тебя во всём
Я нахожу тебя во всём.
В пылу огня, в прохладе стен…
Какой изысканный приём-
Не быть со мной, но быть везде.
Везде – снаружи и внутри.
В моём притихшем пульсе вен,