Воздушно – Капельно

Таких, кто был там, так же, как и тех,

Кто никогда ещё там не был.

Освободив от лишней шелухи-

От тела души, от деревьев- листья,

Мы в небе по-осеннему легки,

А возвратясь обратно, станем чище.

И мы заходим на последний круг

Где осыпает золотом молчание Хмельная осень.

Нас заметив вдруг,

Прохожий скажет птицам до свидания…

Астроном моей души

Сейчас ты читаешь затмение, глядя в мои глаза – но ты знаешь, что внутри меня есть солнце и эта темнота скоро схлынет, захлебнувшись его лучами. Ты – астроном моей души.

Только тебе ведомо движение планет в этом космосе, неслучайно попавшем в мое тело.

Ты открываешь мне, что там есть место для самых разных вещей – созвездие льва идёт к твоим рукам пушистым котёнком и сворачивается в ладонях, а через минуту ты уже с трудом уклоняешься от когтистой лапы дикого зверя, он уходит в пустыню и ложится под открытым небом – наблюдать, как падают звёзды.

Звёзды опускаются на землю – и из них тут же вырастают цветы, которые заполняют собой все космическое пространство, вытесняя зверей, гуляющих по тропам, планеты и саму бесконечность. Новые бутоны все раскрываются, покрывая эфир изобилием цвета и аромата, но когда ты касаешься одного из них, вверх взмывают тысячи ярких бабочек, каждая из которых занимает свое место звезды в моей вселенной.

Временами мои планеты просто медленно плывут по своим орбитам, поворачиваясь разными сторонами – тогда можно рассмотреть, на какой из них в этот момент происходит жизнь.

Ты открываешь мне, что всё циклично.

Когда проходит затмение, ты касаешься моего солнца кончиками пальцев – и весь мир утопает в алых рассветных тонах, ведёшь рукой дальше, как художник, смешивая оттенки загорающихся красок, превращая цвет в нарастающий внутри вселенной звук – ты создаёшь во мне музыку, она входит в резонанс с ритмом наших сердцебиений – и в этой точке сталкиваются два мира, образуя один бесконечно льющийся мерцающий космос.

Время исчезает, пространство искажается новыми и новыми коридорами, наполненными яркими вспышками рождающихся звёзд, вокруг которых кружат эфемерно-тонкие крылышки мотыльков, они сталкиваются между собой с хрустальным звоном, будто ветер задевает висящие на дереве маленькие колокольчики, а поток все несется по лабиринтам, наращивая силу. Но вдруг ветер меняет направление – и эта бесконечная энергия оборачивается огромной волной, цунами космических размеров, которое обрушивается, заполняет собой все коридоры и лабиринты, пока не уляжется у ног тихим морским прибоем, а над берегом всходит сразу несколько новых Лун, освещая обнаженные скалы наших чувств.

Пока мы спим

Пока мы спим, на улице торжествует ночь. Майская ночь живёт по своим диким правилам – она осторожно ступает лапами по траве, прислушиваясь к запахам влажного тела земли и приникает к ней огромной темной грудью. В ее груди стрекочут сверчки, шуршат крыльями большие ночные бабочки, шелестит листьями ветер.

Чем глубже вздыхает ночь, тем насыщеннее ее темная гуща, тем ярче на земле слышен шепот звёзд, трогающих ветки деревьев.

Пока мы спим, звёзды приветствуют своих неспящих свидетелей – ночных охотников, царапают зеркало реки, пьют нектар, проникая в приоткрытые чашечки цветов, покуда на темную спину ночи не лягут тонкие пряди рассвета – и она начинает медленно таять под ними, оставляя после себя жемчужные следы на стеблях.

Пока мы спим, в природе происходит волшебство – первые солнечные лучи касаются звёзд, уснувших на ветвях, их нежные лепестки вздрагивают от неожиданности и умывшись первыми каплями росы, раскрываются белоснежными цветками жасмина.

Рыбный день

Сегодня, субботним утром, когда я ещё спала, кто-то постучал в дверь моего дома. Стук был очень странный, похожий на стук сердца, только снаружи. Не слишком громкий, но чёткий, с промежутками, при этом какой-то глухой и отчаянный. Сквозь сон я думаю, что так мог бы стучать умирающий человек, потерявший силы – не кулаком, а разжатой ладонью, обессиливая, все тише и тише. Но конечно, на моем пороге не может быть никакого умирающего. Откуда ему там взяться, когда ворота во двор ещё с вечера заперты на замок. Не мог же он перелезть через забор, чтобы умереть у меня под дверью. Абсолютно абсурдная мысль. Да и звук, если прислушаться, более мощный и с какой-то слегка хлюпающей интонацией, похожий на то, будто ничего не подозревающая женщина из прошлого века, заблудившись во времени и пространстве, использует мою дверь, как стиральную доску. Хотя, конечно, так не бывает. Нет там никакой женщины, и если я вдруг открою дверь, я не рискую получить её мокрым бельем по лицу.

Тем не менее, странный стук по двери продолжается. Только теперь в нем уже слышится адресованное именно мне выражение. Я невольно прислушиваюсь и впускаю его в своё сознание в попытке разгадать зашифрованный в нем смысл. Но раз за разом, каждым ударом, лишь безумие и безнадежность этого стука вколачивается в мою голову, как гвозди в крышку гроба. Так может быть я умерла и мне только кажется, что вокруг привычная домашняя обстановка, а на самом деле я слышу звуки собственных похорон? Но тогда это очень странные похороны. Получается, что меня заколачивают в собственном доме. А что будет потом, когда прекратится стук? От этой мысли само по себе приходит осознание того, что после ничего уже не будет. Зловещая глубокая тишина огромной волной захлестнет весь мир, а вместе с ней придет вязкая, осязаемая темнота, окутает меня и станет поглощать. Постепенно, сантиметр за сантиметром, пока, наконец, не растворит в абсолютном ничто. Пока даже сознание не сольётся с её пульсирующей бесконечностью.

Как будто со стороны, вижу себя стоящей возле двери, с испариной на лбу и дрожащей от волнения рукой поворачивающей ручку. Это уж слишком, думаю я, стараясь овладеть собственным телом. Спросить "кто там?" даже не приходит в голову, да и язык сейчас не способен подчиняться командам мозга. Сердце бьётся так глубоко и гулко, как будто оно и впрямь лежит на дне могилы. Я поворачиваю ручку. Стук снаружи неожиданно прекращается. Кажется, что и сердце замерло вместе с ним. Проходит вечность, состоящая из нескольких секунд, и вот оно совершает ещё несколько отчаянных ударов и начинает возвращаться в свой обычный ритм. Я глубоко вздыхаю, приоткрываю дверь, но что-то мешает раскрыть ее до конца. Удушающий страх внутри смешивается с любопытством, но уже не имеет смысла спрашивать, кто за дверью. Я и так интуитивно чувствую, что там никого нет. На душе вдруг становится даже радостно от этой мысли, от ощущения жизни, вернувшейся ко мне. Нажимаю посильнее на дверь и распахиваю её. Что-то с глухим звуком ударяется о стену. Яркие солнечные лучи освещают порог, забрызганный кровью.

На веранде, на траве и дорожках около дома разбросано несколько десятков рыбьих тел. Рыбы с разбитыми головами и сломанными хребтами, рыбы с вырванными кусками мяса и плавниками, а кое-где и невредимые, удачно упавшие не об дверь или порог, а приземлившиеся сразу в траву, блестят чешуей, вскидываются и смотрят равнодушным рыбьим взглядом, в котором написано: «мы всегда, каждый день бьемся в твою дверь, а потом лежим здесь, у твоего дома, просто ты никогда не замечаешь нас».

История одного взгляда

Не часто задумываешься, что может произойти от одного-единственного взгляда. Идёшь по улице, скользишь глазами по домам, лицам встречающихся прохожих, моргаешь, стряхивая падающие снежинки с ресниц, и вдруг, вопреки сценарию обычного дня, два взгляда встречаются. Это всегда бывает неожиданно, никто не может предугадать, когда ты встретишь этот взгляд, или не встретишь его вовсе, но вдруг безошибочно осознаешь – это Он.

Это потом уже появляются слова, ниоткуда, прямо из воздуха, слова, даже не успевшие побыть мыслями, слова из самого сердца. А пока, есть только этот момент, и время замедляет ход, и замечаешь мельчайшие детали вокруг, даже на них не глядя, как будто хаотичность мира в одно мгновение прекратилась, и все с удивительной точностью обрело свои места. Вдруг люди, построившие дома на этой улице, и эту дорогу, люди, посадившие эти заснеженные деревья, даже местные дворники, ежедневно подметающие тротуары в этом районе -все представляются тебе величайшими демиургами, устраивавшими долгие годы вашу встречу.

Это не просто взгляд. Это диалог двух встретившихся душ, когда вся прожитая жизнь приобрела какой-то иной смысл, словно Бог, глядящий на всех людей сверху, вдруг заметил именно твою линию жизни. Становится удивительно, как до сих пор ты не замечал, что каждая кружащаяся в воздухе снежинка приносит в мир столько нового смысла и гармонии, проживая целую историю на твоих глазах, а ведь ты в этот момент даже не ощущаешь границ своего тела, и всё, что происходит вокруг – это ваша общая с миром история. История одного взгляда.

Доктор

– Доктор, ну наконец-то! Теперь мне гораздо лучше! Доктор, ещё сегодня утром я никак не мог разобраться даже в собственных мыслях. Эти собаки! Они едва не сделали меня сумасшедшим, их была целая свора! Одни грызли кости, рыча друг на друга, вонзая жёлтые клыки прямо в мои нервы, другие виляли передо мной хвостом: то хватали меня за одежду, то, становясь на задние лапы, пытались лизать лицо и руки. Я ничего не мог понять, Доктор, это было невыносимо! Тогда я взял за холку собаку с очень грустными глазами, лежащую прямо у моих ног, и перерезал ей глотку. Другие сразу утихли и улеглись. Теперь я знаю, что скрывают эти собаки! Доктор, Вы не поверите, внутри той собаки был целый город, а горло только служило его воротами. Я открыл их. Через весь город пролегал железнодорожный путь, по нему шел поезд, и на каждой станции в него входили и выходили люди. Доктор, я так устал, я тоже сел в этот поезд. Мы бесшумно ехали по городу, и за окнами так быстро темнело, словно мы летели сквозь само время. Падающими звездами мелькали по сторонам фонари, на лету превращаясь в искры. Доктор, я думаю, город позади нас горел, разожженный ими.

Очень долго мы ехали без остановки, но внезапно поезд просто перестал двигаться. Это была конечная станция, на которой все должны были покинуть вагоны.

Я вышел в глубокую ночь. Она стекала по плечам, телу, пальцам, капая под ноги густой чёрной тенью, похожей на кровь, и с каждым шагом я погружался в нее все глубже. Из-за мелких звёзд, рассыпанных высоко в небе, вскоре стало казаться, что я бреду в ней уже по колено, по пояс и вот уже по самое горло. Ещё немного, и она захлестнет меня с головой, перекрыв дыхание, но тут вышла Луна и осветила подножье горы. Доктор, там, наверху, был свет! Я ясно увидел свет и тропу, ведущую к нему, а на ней – вереницу человеческих силуэтов. Неожиданно пришло понимание – ведь все мы ехали именно сюда, меня охватила большая радость достигнутой цели, я стал подниматься вслед за идущими вдалеке фигурами. Они шли не быстро, и я хотел их догнать, чтобы спросить, что же там, наверху. Но как я не старался, я все время спотыкался и падал, снова вставал и карабкался вверх, ведь это было для меня так важно, и я не мог все бросить и повернуть назад. И Вы знаете, Доктор, ведь никто даже не обернулся, чтобы помочь, когда я в очередной раз ударился о камень и закричал.

Хотя кричал я не от боли. Просто мне хотелось, чтобы эти люди подождали меня, и я закричал погромче. Но они все равно не остановились. Ни один из них даже не обернулся в мою сторону и не нарушил ритм своего шага. Я смотрел на них, как заворожённый, и шел следом, но свет становился все ярче, а расстояние между нами все больше, и вскоре они совсем растворились в этом свете.

Я понял, что там, на высоте, я должен увидеть что-то важное. Нечто такое особенное, как Бог, как рассвет нового мира, и я ускорял шаг, и с каждым шагом мне становилось все легче идти, и я уже поднялся на самый верх, и почувствовал этот свет на своих плечах, руках, лице, и казалось, он проник даже внутрь меня и достиг самого сердца…

– И что было дальше?

– А дальше, Доктор, я встретил Вас.

Как возможно молчать о небе

Как возможно молчать о небе, когда оно распирает грудь таким количеством облаков, которое не способна вместить в себя ни одна человеческая фантазия?

Как возможно удержать хоть один лист осени, ведь они сами отрываются от пуповины веток, смешиваясь кровью и золотом с самой землей, находя в ней свою тишину и успокоение.

Как возможно остановить ветер, если у него нет ни конца, ни начала, если он не способен даже слушать, хотя жадно хватает каждое слово с твоих губ, но оставляет за собой лишь слёзы на щеках?

Ничто не способно создать преграду для течения самых простых, естественных вещей, но при этом люди всю жизнь проявляют поразительную изобретательность, стараясь спрятать в себе Бога.

Мне кажется, что он художник

Мне кажется, что он художник, потому что только рядом с ним я вижу лес живым на холсте земли, различаю все оттенки неба в озёрной воде, а когда он пальцами касается горизонта – небо становится алым.

Мне кажется, что он музыкант, потому что только когда он рядом, я могу слышать, как ноты каждого падающего листа в парке сливаются в единую мелодию осени, как ветер раздувает аккорды. Рядом с ним я отчётливо слышу, что желтые листья звучат выше красных, а ветви деревьев задевают струны дождя то короткими щипками, то протяжным, жалобным звоном.

Мне кажется…да, мне кажется, что он доктор, потому что только с ним рядом я замечаю, как болеют осенью травы, как хрипло тучи дышат тяжёлой водой в своих лёгких, как больно небу там, далеко, когда солнце, заразившись общей неврастенией, укорачивает свои лучи и раненым зверем прячется в укрытие.