Песнь красных песков

Горсть песка ударила в лицо, отчего я сильно зажмурился. Резко распахнув слезящиеся за очками глаза, некоторое время моргал, но наснас с места не сдвинулся. Не отреагировал он и тогда, когда по кончикам моих пальцев прошла легкая вибрация воздуха.

Хотя я был уверен: магию монстр очень хорошо почувствовал.

– Он ждет приглашения к костру, господин, – сказал Али ровно, и мы с Ясмин одновременно повернулись к моему слуге.

– Разве это не кровожадная тварь, которая убивает путников в пустыне? – поинтересовался я, на что получил лишь пожатие плечами.

– Нападете первым – он вас убьет. Пригласите – попытаемся договориться.

Так себе выбор, но другого у нас не осталось.

Кивка головы оказалось достаточно, чтобы наснас понял намек. Шорох прыжков удачно маскировал свист ветра, потому двигался монстр почти неслышно. Капюшон легко слетел с головы наснаса, и огонь осветил бледное лицо.

Гридеприловая кожа напоминала морской жемчуг, только с холодным серым блеском. Единственный глаз чудовища горел ярко-зелёным цветом, изредка сменяясь желтым, когда менялся угол падающего света. А еще монстр прекрасно ориентировался в темноте: он с легкостью перескочил лежащую на песке седельную сумку и устроился на камне.

Единственная рука вынырнула из-под накидки, пальцы почти прикоснулись к игривому пламени. Оранжевый сгусток изогнулся в танце, лизнул по изогнутым когтям монстра. Затем огонь умерил пыл из-за песка, попавшего на магический камень, что мерцал в синеватых всполохах среди углей.

– Тепло, – выдало существо впервые за несколько минут напряженного молчания. – Я ус-с-стал и замерс-с-с.

Речь у наснаса тянулась медленно, будто патока. Говорил он вроде на маракешском, но с едва слышимой ноткой змеиного шипения. Сначала я подумал о языке кочевников, однако сразу же отмел подобную мысль.

– Грейся, – осторожно проговорил я, поворачиваясь так, чтобы видеть лицо наснаса. Ясмин по-прежнему пряталась за моей спиной, а Али замер неподалеку. – Будешь чай?

Гостеприимство – часть культуры маракешцев. Каждому гостю предлагали сладкие финики и молоко в знак дружбы, стол всегда ломился от яств, а душистый чай лился рекой. Я не видел смысла нарушать негласный закон, потому кивнул Али и осторожно шагнул вперед.

– Подожди, – Ясмин крепче вцепилась в меня, ее шепот вновь пощекотал кожу.

– Он вроде неагрессивный.

– Наснасы притворяются бедняками, а потом нападают.

Я непроизвольно скользнул рукой за спину и коснулся ледяных пальцев Ясмин, чтобы отцепить их от своего бурнуса. Во второй руке она держала кинжал, о чем я не преминул напомнить:

– Оружие не убирай далеко.

Ясмин сглотнула.

– Господин, подать вам лепешку?

Али начал действовать раньше, чем я приказал. Он ловко залез в одну из сумок, вытащил пару свертков и без страха подошел к наснасу. Естественно, тот не отказался. Наоборот, жадно схватил шуршащую бумагу, вытащил на свет предложенные гостинцы, а затем царапнул когтями по котелку с остатками чая:

– Круш-ш-шку!

Монстры в пустыне – существа бесцеремонные. Совсем. Наснас с громким чавканьем прожевал острыми зубами кусок лепешки, дождался чая и осушил первую порцию одним глотком, ни разу не поморщившись. Жмуря от удовольствия глаз, монстр вновь потянулся к огню и на сей раз подставил ладонь плашмя. Пламя дважды прикоснулось к ветхой ткани бурнуса, опалив торчащие нити.

– Ты доволен? – поинтересовался я сухо, когда страх перед загадочным существом немного отступил.

Ясмин держалась в стороне, Али тоже незаметно шагнул в тень и притих, как обезьянка на ветке перед хищником. А я держал в узде собственную магию, но при этом казался расслабленным и спокойным, исподлобья наблюдая за каждым движением наснаса. Вплоть до осторожных глотков второй порции чая и тихих вдохов аромата трав, которые смешивались с запахами уснувшей пустыни.

– Хорош-ш-ший человек долго не живет, – пробормотал наснас.

Я вздрогнул, но с места не сдвинулся. Застыл, чтобы через минуту задать глупый вопрос:

– Почему?

– Пус-с-с-стыня жестока. Ты с-с-с-ступил на наш-ш-ши земли, человек. Дорога требует плату, – наснас повернул голову.

Половинка рта искривилась в подобии усмешки, а цвет зрачка стал в несколько раз ярче. Хвост дернулся, чуть приподнялся и рассек пробную сферу из плотного воздуха, которую я запустил не глядя. Легко, почти без напряжения. Меня же хорошенько тряхнуло откатом от маленького заклятия, а боль тонкими иголками впилась в кожу.

Я знал: увеличу силу удара – скрутит все мышцы в невидимый узел. Выжженные год назад каналы работали неправильно. Собственный дар буквально отравлял кровь и нарушал основную функцию опорно-двигательного аппарата. И если возможность колдовать мне вернули, то излечить неведомую болезнь ни у некромантов, ни у местных лекарей не вышло.

– Умреш-ш-шь, – негромко сказал наснас. – Чувс-с-ствую твой с-с-страх и боль. Мы тоже умирали. Мудрец наказал наш-ш-ш народ проклятием, превратил в уродливых тварей, а затем оставил на погибель среди пустыни.

Сглотнув, я крепко сжал кулак.

– Адитов прокляли за непослушание[19 - Гибель адитов – гибель людей-великанов, отказавшихся верить в Аллаха и продолжавших поклоняться своим идолам. Подробно описана в Коране. В наказание за упрямство на адитов наслали засуху, а затем черные облака, которые уничтожили народ. В живых остались только пророк Худ и его последователи. Пишут, что город адитов был после трагедии заселен джиннами, а часть жителей превратилась в наснасов.], – прозвучал над головой голос Ясмин.

От резких высказываний наснас дернулся, а когти высекли две искры на камне. Монстр злобно зашипел и выпустил воздух.

– Мы жили долго! С-с-столетия! Великий народ, процветающ-щ-щ-щий!

– Вы отказались от милости Мудреца, оскорбили его пророка и назвали лжецом даже после подтверждения слов, – ровно ответила Ясмин. – Большую часть адитов уничтожили, остальных ждала участь рабов.

– Молчи, женщ-щ-щина!

Ясмин затихла, а я перевел взгляд с наснаса на супругу. Она сдвинула куфию, отчего ее рассмотрел теперь не только я, но и монстр.

Внезапно открывшаяся деталь происходящего мне не понравилась. Взгляд, которым уродливая тварь наградила мою супругу, изменился не в лучшую сторону. Стал пронизывающим и весьма заинтересованным, словно наснас почуял долгожданную добычу. Он подался вперед, шумно принюхался, после чего довольно причмокнул губами.

– Я ощущаю кровь джиннов. Ведьма. Пери – исполнительница желаний.

Чудовище повернуло голову и обратилось уже ко мне:

– Хочеш-ш-шь с-с-сделку, человек? Отдай дочь ш-ш-шайтана, и я проведу тебя через пус-с-стыню живым.

Глава 14. Ясмин

Старые легенды предупреждали наивных путников: нельзя верить человеку, которого ты встретил в пустыне. Это бескрайняя территория, полная тварей, которые легко сменяли уродливую личину на людскую ради охоты. Существа жили на иссушенной палящим солнцем земле, прятались от его острых лучей под раскаленным песком, а по ночам выбирались на охоту.

Наснасы – одни из тех, кому верить нельзя ни на слово, ни клятвами. Безжалостные монстры обманывали и убивали всех, кто рисковал пойти за ними. Когда тварь у костра озвучила свою цену, я подобралась.

Меня, он хотел меня. Кто бы сомневался. Ведь пери – огромная редкость даже для Маракеша. Не так уж часто в наше время джинны увлекались обычными женщинами и одаривали их ребенком с уникальными способностями. Давно минули те времена, когда по пустыням бродили караваны, а люди трепетали перед шайтанами и искали с ними встречи. Боевых колдунов или лекарей воспринимали спокойно, меня же видели чудовищем. Вроде того, что сейчас нетерпеливо постукивало хвостом по песку.

Я думала, что Пол возразит наснасу. Бросится в бой, ударит магией или просто откажет. Но чем дольше он молчал, тем сильнее становилась дрожь, и холод пробирался под кожу, продлевая мучительное ожидание приговора. Слова застряли в горле непроходимым комом, мешали говорить: у меня с трудом вышло вдохнуть, чтобы следом выпустить весь воздух обратно.

Пол ответил монстру совсем не то, что я ждала.

– Забирай, – сказал он спокойно.