Сейчас. P.S. С меня хватит. Книга 2

****

– Подожди, сейчас, у меня кое-что есть, – я вставляла в магнитолу другую кассету. Андрей начал ворчать, что я отстегнула ремень безопасности, а я, не обращая на это внимание, перематывала кассету до нужного места.

– О, вот, вот она! Слушай! – я подалась вперед и подняла руки.

Зазвучали первые аккорды, и из колонок полился голос:

«Когда смотрю я на тебя

Ты так красива и чиста….»

Шерхан нахмурился и посмотрел на меня его фирменным взглядом – «какая фигня».

Тут начался припев и вместе с исполнителем я начала петь:

«…Любимая моя

Нет жизни без тебя

И нет ее с тобой

Забрала мой покой

Мой аппетит и сон

Наверно я влюблен

В тебя и навсегда

Любимая Моя»

Toyota Celica…»

Марку машины я просто прокричала дурным голосом. И Шерхан рассмеялся, а я продолжила:

«О, как прекрасно быть в тебе.

Лететь как ветер по Заре,

По Шаморе, по Снеговой

Мы не расстанемся с тобой…»

С каждым названием мест и улиц Владивостока, брови Андрея всё больше поднимались, улыбка становилась шире, и последний припев мы, смеясь, прокричали вместе.

– Ну, вот где ты нашла песню про мою машину и Владивосток? – смеясь, спросил он.

– Услышала, как ребята на курсе обсуждают, – я поставила лицо солнцу и довольно прищурила глаза, – Решила, что тебе жизненно необходимо её услышать. Это «ИВАН ПАНФИLOVE».

Какое-то время мы молчали.

– Ты ещё играешь? – спросил он.

– Нет.

– А почему? Ведь у тебя неплохо получалось.

– Не знаю. Просто руки как мёртвые птицы – не хотят летать, – я отвернулась к окну.

5

В понедельник я зашла в аудиторию и впервые прошла мимо моего обычного последнего ряда лекционки. У нас должен был быть английский первой парой, и я села рядом с однокурсницей, вроде бы, Дашей, чем немало её удивила. Это была улыбчивая брюнетка всегда на позитиве, а я второй год была угрюма, неразговорчива и ни с кем не общалась.

– Привет, – сказала я.

– Салют, ты… кто? – она пыталась вспомнить моё имя.

– Рина, – и я подмигнула ей.

Она кивнула и улыбнулась.

Я начала разбирать кирпичик за кирпичиком возведённую мной стену, положив начало новым социальным связям.

В конце недели я в компании Даши и ещё двух однокурсниц обедали в столовой. Они оказались смешными девчонками, помешанными на парнях, книгах и учёбе (именно в таком порядке).

А ещё через неделю в субботу они устроили шопинг, и я наконец-то приобрела кое-что из одежды подходящего размера. Стоя в примерочной, я со страхом смотрела на худое чужое тело с выпирающими ребрами в отражении зеркала.

Утром в следующий понедельник я проснулась от звонка в дверь. Я никого не ждала, но звонили очень настойчиво, как будто это был вопрос жизни и смерти. Я нехотя вылезла из-под одеяла, и босая прошлепала в прихожую. На пороге стоял Шерхан с огромным букетом белых роз с воздушными шарами.

– С Днём рождения, Малая, – без особого энтузиазма сказал он и сгрёб меня в охапку. Я сморщилась.

– Да, знаю, знаю. Розы и всё такое. Ну, привыкай, это обязательная официальная часть.

– С ума сошёл. Полвосьмого утра.

Он прижал меня к себе, царапая щетиной мою щёку.

– Я ещё зубы не чистила, я попыталась освободиться.

Он шлёпнул меня по ягодицам и отправил в ванную умываться.

Стоя под горячими струями воды, я мысленно обзывала Андрея всякими нехорошими словами. Я перестала любить дни рождения. Сегодня я собиралась прогулять пары, отключить телефон, впасть в спячку и не вставать с кровати, пока этот день не закончится. Мне не хотелось провести день в безысходности и тоске, не хотелось пить шампанское вперемешку со слезами, захлёбываться рыданиями, слушать наши рок-баллады, пересматривать фото. Нет, не сегодня. Сегодня я хотела «спать на всё».

Через пятнадцать минут я вышла из душа, Шерхан делал нам горячие бутерброды в микроволновке, а на столе стоял кофе.

– Твой завтрак. Больше ничего не умею. Быстро жуй и погнали, – он кивнул головой в сторону.

– Можно я буду не вежливой? – не дожидаясь ответа, я продолжила, – Какого лешего ты припёрся в такую рань?