Кочующий Мрак

Или даже: «Принц скоро умрёт. Имейте в виду».

Я отношу тарелки и приборы на полку для грязной посуды ? любовь ксессцев к горячей воде помогла им изобрести не только стиральные, но и посудомоечные машины, поэтому посуда во дворце моется не вручную, ? и ухожу из кухни.

Что мне делать? ? думаю я, направляясь к большому холлу, куда выходит коридор, ведущий из служебной части дворца и откуда можно как подняться к парадным помещениям дворца, так и выйти из здания.

«Что делать, чтобы что?» ? звучит в моей голове голос Амриса. Кидаю взгляд на кольцо ? нет, от Амриса нет ответа. А вопрос ? хороший.

Моя миссия здесь ? способствовать восстановлению порядка. На мой взгляд, порядок – это законное правление. Порядок был нарушен, когда пресеклась старая династия, но то, что планирует регент, ? ещё один шаг в сторону от порядка.

Что мне делать, чтобы принц остался жив?

? Гиночка! ? неожиданно окликают меня.

Да что ж такое сегодня со всеми! Впрочем, ладно: всё равно это не моё имя. Пусть делают с ним, что хотят.

Мадам Реншини спешит ко мне через большой холл. Её глаза красные и опухшие.

? Что… ? начинаю я. Мадам Реншини качает головой, берёт меня за руку и отводит за одну из колонн большого холла. Там она берёт мою вторую руку и держит мои ладони в своих. Поджимает губы, смотрит вниз, и плечи её подрагивают. Здесь не поговоришь, но самое главное я могу сказать.

? Я тоже, мадам Реншини, ? говорю я.

Я тоже волнуюсь за принца. Я тоже хочу, чтобы с ним было всё хорошо. Я сделаю, что в моих силах, чтобы с ним было всё хорошо.

Женщина, которая любит принца как своего сына, поднимает на меня взгляд, полный тревоги, страха, надежды и огромного вопроса.

Она знает, что мне предложил регент, ? вдруг понимаю я. Она пришла узнать, что я решила.

? Увидимся вечером на пиру в честь урожая, мадам Реншини, ? как могу, тепло улыбаюсь я ей. ? Нам предстоит пережить наступление Мрака, но после Мрака обязательно, обязательно вернётся свет. А пока давайте беречь тот свет, который есть у нас.

Мадам Реншини порывисто прижимает меня к груди и тут же отпускает. Кивает серьёзно, почти торжественно, вытирает глаза и спешит вверх по лестнице.

Что ж. Выбор сделан.

Осталось переодеться к ужину.

Глава 3. Женщина

? Мадам Альвара.

У служебного входа во дворец меня окликает охранник. Мне его лицо незнакомо, но ему, очевидно, знакомо моё.

? Да?

? Мадам Альвара, сожалею, но у меня есть приказ регента не пускать вас во дворец.

Признаться, не ожидала. Неужели я неправильно всё поняла и мне не надо было покидать дворец? Неужели принца попытаются убрать сегодня?

? Неужели? ? выговариваю я, лишь немного подняв брови, и замолкаю. Может быть, он ещё что-то скажет.

? Таков приказ, ? отвечает охранник кратко и отворачивается от меня, давая понять, что разговор закончен.

Придётся мне спрашивать.

? Так долго ограничен мой доступ во дворец?

? Этой информации у меня нет, ? отвечает охранник.

? Если я приду завтра на утренний урок для принца, я смогу пройти во дворец? ? переспрашиваю я. Охранник сдвигает брови.

? В приказе этого не сказано, ? отвечает он после паузы и отворачивается от меня опять.

Приходится мне подбирать парадные юбки ? я действительно переоделась к пиру в нарядное платье ? и возвращаться домой.

Принц.

Пожалуйста, пусть принц будет жив и здоров. Пусть он не подумает, что я предала его. Регент опередил меня, и я не смогла попасть во дворец.

Ваше высочество, я на вашей стороне. Пусть с вами будет всё хорошо.

Дома, чтобы не думать о том, что сегодня происходит во дворце и что сегодня может поменяться ход истории Ксесса, я занимаю себя делами по хозяйству.

Вначале я топлю печь. Точнее, вначале я вешаю в шкаф парадное платье и переодеваюсь в домашнюю одежду, потом иду во двор за дровами.

Эта необходимость топить печь, каждый день топить печь, если я хочу засыпать в тепле, приводит меня в отчаяние. Был бы я ещё мужчиной ? натаскать дров и даже наколоть дров, хотя дрова мне привозят из дворца, как и всем жителям придворцового квартала, не было бы проблемой. Но в этом теле мне так тяжело выходить из холодного дома на холодную улицу и так тяжело носить охапки дров обратно в дом! А после ? с помощью тяжёлого ножного пневматического насоса накачивать воду в бак, который будет нагреваться от печи, чтобы позже вечером я могла залезть в горячую ванну и немного расслабиться.

Было бы так здорово, если бы можно было попросить кого-то сходить за дровами и растопить печь. Но увы.

Зато можно заняться простыми физическими делами, а не о принце думать.

К моменту, когда в доме стало тепло, бак с водой наполнился и нагрелся достаточно, чтобы я могла наполнить ванну, стемнело. Последний штрих к тому, чтобы объявить вечер хоть сколько-нибудь приятным, насколько это возможно в текущих обстоятельствах, ? небольшой котелок жаркого из помоли с сезонными овощами. Во дворце праздник урожая ? и у меня тоже.

Как ничто не рассеивает мучительную тревогу лучше домашних дел, так ничто не вырывает из этих домашних дел лучше, чем стук в дверь ? особенно, когда я никого не жду.

Бесшумно кладу на блюдце лопаточку, которой я помешивала жаркое, и, затаив дыхание, подхожу сбоку к двери.

– Это я, – негромко говорит незнакомый голос.

Наверное, в любых других обстоятельствах открывать дверь на это было бы весьма сомнительным с точки зрения здравого смысла решением, но сейчас это может значить только одно.

Амрис.

Настоящий, любимый, родной – за этой дверью.

Хорошо, что изнутри замок открывается поворотом ручки – а то в спешке я бы не сразу попала ключом в замочную скважину.

Вот он.

Ого.