Письма. Музыка. Париж

Фанатка группы вновь протянула руку, чтобы забрать белое платье в чёрный цветочек, но Катрина и сейчас не позволила сделать это. Выражение её лица изменилось и стало более устрашающим. Она медленно приблизилась к Аде, не сводя с неё грозного взгляда.

– Лучше ты избавь меня от себя, – раздражённо прошипела Катрина, сверкнув огоньками во мраке своих тёмных глаз.

Ада не стала задерживаться в номере, её былая уверенность куда-то пропала, и теперь маленькая поклонница бежала со всех ног из отеля. Устрашающий взгляд Катрины и её острый язычок не на шутку напугали бедную поклонницу. Сама Катрина не совсем поняла, что произошло. Кажется, она только что спасла платье, к которому вовсе безразлична. Ничто не делает это платье таким особенным. Но почему же равнодушная к подарку девушка только что не позволила лишить его себя? Может, есть что-то такое, что всё же делает это платье столь необычным?

***

Утро выдалось тяжелое. После шумной вечеринки на музыкальной премии трудно было справиться с болью по всему телу. У Эммы гудели ноги: весь вечер она модельной походкой ходила на высочайших шпильках, гордо показывая французам и не только им свои ноги, красивые и стройные. У Катрины болела голова от недосыпа: из-за неожиданного ночного визита Ады, малолетней фанатки "Блэк Бэнда", которая пыталась флиртовать с Джастином, чтобы завоевать его сердце, девушка долго не могла уснуть, обдумывая и анализируя. Почему же её так беспокоит эта очередная, ничем не примечательная фанатка? И в какой период времени чёрные цветочки, хаотично разбросанные по платью, ей вдруг стали казаться симпатичными? Голова Катрины взрывалась от подобных мыслей.

Только Виктория испытывала неописуемую боль. Душевная боль где-то глубоко внутри беспощадно издевалась над девушкой и утомляла её. Девушка прекрасно ориентировалась в своих чувствах и понимала, что сейчас она до безумия влюблена. Чувство влюблённости Виктория могла узнать из тысячи. Как можно перепутать это прекрасное ощущение с чем-то ещё? И не было сомнений в том, что её чувства были вызваны Остином. Однако приятное испытание влюблённости также притесняло ядовитое презрение к этому парню. Но если Виктория настолько сильно не может терпеть Остина, то откуда взялось это чувство влюблённости? К кому, как не к нему?

– Зря я это всё затеяла, – призналась на выдохе Виктория за завтраком, совершенно не желая приступать к свежим сырникам с малиновым сиропом.

– Ты об апельсиновом соке? – уточнила Эмма. – Или в целом о завтраке?

– Эмма, причём тут завтрак? – устало произнесла Виктория, а Катрина лишь подавила смешок. – Я говорю об этих играх с Рейном. Не стоило соглашаться…

– Тобой двигала злость к Остину, – понимающе отвечала Катрина. – Это нормально. Но пути назад нет. Тебе придётся поиграть в девушку супер-звезды.

– Я хотела отомстить Остину… – продолжала печальным голосом девушка. – Вроде бы и сейчас есть желание сделать ему так же больно, как и он сделал мне. Но это неправильно…

В номере послышался стук в дверь, который сбил Викторию с мысли. Подруги переглянулись: Эмма не хотела видеть никого постороннего во время завтрака, а Катрина уже проклинала того, кто опять нарушает их покой постоянным присутствием. Виктория также неодобряла то, что её с подругами номер становится проходным двором. Она, позволяя Эмме и Катрине закончить с трапезой, яростно встала из-за кухонного стола.

– Если это снова Джон Лестер, клянусь, он не уйдет отсюда невредимым! – сердито звучал её голос. Девушка подходила к двери всё ближе, а затем резко отворила дверь, уже представляя усатое краснощёкое лицо с маленькими глазками перед собой. – Может, уже хватит…

Гневный крик девушки резко оборвался. Перед ней стоял вовсе не менеджер "Блэк Бэнда", а всего-навсего Рейн.

– И тебе доброе утро, – удивлённо улыбнулся он.

– Рейн, – тихо произнесла девушка, снова почувствовав странное ощущение в животе. – Что ты тут делаешь?

Голос её звучал нервно, а взгляд не мог ровно удержаться на месте, – постоянно бегал из стороны в сторону. Рейн же выглядел более спокойно и решительно.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Хорошо, – кивнула девушка, выйдя за порог номера и прикрыв дверь, чтобы подруги не смогли вторгнуться в личный разговор. – Говори.

– Вчера случилась весьма несуразная вещь, – парень не знал, как бы ему прийти к тому, что он хочет сказать. Смотреть спокойно на собеседницу у него получалось, конечно, лучше, чем у Виктории, но каждый раз, когда его глаза встречались с её, он чувствовал, как по телу пробегает ток. – Я разговаривал с Бетти, когда мы вернулись в квартиру.

– У вас всё хорошо? Вы помирились? – совсем безучастно, но с долей фальшивой радости спросила девушка.

– Я назвал её Тори.

– Ты назвал её Тори?

– Именно так.

– Но меня зовут Тори.

– Это вышло машинально, – объяснялся Рейн, продолжая тонуть в глазах Виктории. – Я запутался. В какой-то момент я понял, что Бетти – девушка моей мечты и нам суждено быть вместе. Всё-таки, как выяснилось, у нас долгая совместная история. Я полагал, что влюблён в неё, и я заставлял себя испытать к ней эти чувства.

– Нельзя никого полюбить насильно, – тихо вставила Виктория. – Сердцу не прикажешь.

– Не прикажешь, – согласился парень. – И, наверное, я назвал её твоим именем, потому что думал о тебе в тот момент.

– Ты думал обо мне?

– Видимо. Хотя я совершенно не помню того, что ты сидела в моих мыслях тогда. Я беседовал с Бетти, пытался её успокоить…

– А потом ты назвал её Тори, – без капли злорадства, сочуствующе и спокойно закончила за Рейна девушка.

Парень кивнул, сделав глубокий вдох. Он вновь остановил свой взгляд сначала на манящих алых губах Виктории, а затем на туманящих его сознание глазах. Он был готов к решительным действиям, смелым и бесповоротным.

– Наверное, потому, что ты была не в моей голове в тот момент. А в моём сердце.

Шок резко отразился на лице девушки. Она осознавала чётко: солист "Блэк Бэнда" только что открылся ей в своих чувствах…

Глава 15

Неловкая пауза, повисшая в воздухе, будоражила кровь. Мировая звезда признаётся ей в своей симпатии! Неужели это реальность? Любая фанатка музыкальной группы "Блэк Бэнд" позавидовала бы сейчас Виктории и сделала бы всё, чтобы оказаться на её месте.

– Что скажешь? – продолжал парень. Молчание девушки угнетало его и заставляло усомниться в себе.

– Рейн…

– Пожалуйста, не зови меня так. Ты знаешь, это мой псевдоним. И я устал от него.

– Но как мне тебя тогда звать? – удивлённо спросила Виктория. – Ты скрываешь своё настоящее имя.

– Я расскажу тебе, – твёрдо решил молодой человек. – Я хочу доверять тебе. Ты всё узнаешь, когда мы перейдём на новый этап…

– Новый этап? – переспросила слегка испуганно девушка. – Послушай, я благодарю тебя за то, что ты признался мне. Но есть один парень…

– Один парень… – с вопросительной ноткой в голосе произнёс Рейн раздасованно.

– Да, – кивнула Виктория, стараясь говорить как можно мягче, чтобы не ранить собеседника. Однако с каждым её словом она почему-то ранила и себя. – Он некрасиво поступил со мной. Но я не могу перестать думать о нём. Я испытываю сильные чувства к этому человеку.

– Я тебя понимаю, – Рейн улыбался, но разочарованные глаза выдавали его настоящие чувства. – Знаю, какого это – любить человека, а потом понимать, что он – не такой, каким ты ожидал его увидеть. А, когда узнаёшь его поближе, пропадает всякий интерес.

– У меня не пропал интерес, – призналась откровенно Виктория. – Я все ещё испытываю влечение к этому парню. А у тебя есть Бетти, и у вас вроде как сейчас всё серьёзно. Мне очень жаль.

Рейн тяжело вздохнул, а затем понимающе кивнул и улыбнулся. Всё в жизни бывает. И безответные чувства тоже. Кроме того, он знает эту девушку даже меньше недели. Скорее всего то, что он испытывает к ней – это мимолётное влечение. Не больше. И однажды, когда он и его друзья закончат альбом и улетят из Парижа, его чувства испарятся по пути домой.

– Ничего, – спокойно отреагировал он. – Будет теперь неловко изображать пару. Но Джон хочет организовать фальшивое свидание на Эйфелевой Башне завтра вечером. Влюблённая встреча для постановочных папарацци. Попрошу его, чтобы это свидание стало последней его задумкой.

– Было бы неплохо…

Мировая звезда вновь улыбнулся, хотя делать это было в данный момент труднее всего. Он ещё раз кивнул девушке и, уходя из отеля, едва мог скрыть внутреннюю боль, заполонившую его душу.