Призраки прошлого

– Ты теперь чужая жена. Ян… – Виктор сглотнул, – он сделает тебя счастливой.

Я отстранилась от Виктора и медленно выпрямилась в полный рост. Его лоб упирался мне в живот, мои руки болтались вдоль тела.

– Из страдания в страдание? Серьёзно? – всхлипнула я, но не позволила себе очередную слабость. Хотелось реветь, но я до крови прикусила нижнюю губу.

– Я всегда буду рядом… – Виктор поцеловал мой живот и поднялся сам.

Теперь он был выше меня на целую голову. Мой взгляд упёрся в его ключицы, которые выглядывали из-под выреза рубашки. Я не шевелилась.

– Нет, ты ещё дальше.

Я поднесла кулак ко рту, вцепившись в него зубами, чтобы не закричать.

– Прости меня, Ева, – Виктор опять обхватил моё лицо тёплыми ладонями.

Я подняла на него глаза. Говорить не было сил – пусть всё прочитает в них. Пусть увидит каждую крупицу боли там. Пусть его тоже разорвёт от этих бешеных эмоций.

– Мне срочно нужно идти, – прошептал он, нагибаясь, чтобы быть ближе к моему лицу.

– Иди, – кивнула я. – А мне срочно нужно остаться одной.

– Но прежде я сделаю то, о чём мечтал очень долго…

Виктор не дал мне опомниться и впился в мои сухие губы душераздирающим поцелуем.

А сколько я мечтала об этом моменте! Что это? Реальность или ещё один безумный сон? Пусть же этот сон будет вечным.

Только я не спала. Я чувствовала солёный привкус своих слёз на его тёплых мягких губах и смело отвечала на этот поцелуй.

Глава 3. Семейный пикник

Виктор ушёл, а я осталась наедине с болью. Я закрывала глаза и видела картинки из другого – счастливого – спектакля. Видела маму, бегущую по берегу навстречу отцу. Видела, как он заключал её в крепкие объятия. Целовал в губы. А когда мама обернулась в мою сторону, я увидела не маму, а своё отражение…

Вздрогнула и осознала, что уснула на полу, облокотившись руками на диван и склонив на них растрёпанную голову. За окном уже стемнело, а значит, Ян скоро вернётся с работы.

С ролью жены я справлялась плохо уже с первых минут. В брачную ночь отвернулась от мужа и притворилась уснувшей. Сегодня за целый день ни разу не позвонила ему и не поинтересовалась, что он хочет на ужин.

И никогда не интересовалась.

Зато знала наизусть, что Виктор по утрам пьёт крепкий нерастворимый кофе, что любит делать оладушки на завтрак и не любит ужинать в одиночестве. Знала, потому что все свои сознательные годы наблюдала за ним и впитывала черты его характера, запоминала то, что ему нравится и что он терпеть не может.

Кому-нибудь удалось приказать своему сердцу? Я о подобном не слышала. Моё сердце само выбрало, кого любить. А я осознанно выбрала, чьей женой быть. Виктор прекрасно знал, что я не предам свой выбор. Вероятно, поэтому дождался, пока я выйду за Яна, а потом только рассказал мне правду.

Осознанно ли Виктор выбрал быть несчастливым? Жить и спать с нелюбимым человеком. Потакать обществу, а не своему сердцу. А может быть, это была проверка меня на прочность?

– Знаешь, Ева, женщина должна боготворить своего мужчину. Иначе он найдёт другую. Нет незаменимых…

– Ма, мне ещё рано думать об этом.

Мне было четырнадцать. Мама вплетала зелёные ленты в мои рыжие косы и давала советы, что делала всегда в этот момент.

– Никогда не рано узнавать простые истины, моё солнышко.

– Если я встречу такого мужчину, как папа, я буду боготворить его, – честно ответила я.

– Другого такого нет.

Мама была права. Обойди я всю планету вдоль и поперёк, всё равно бы не нашла похожего на Виктора. Вот только своей любовью я перечёркивала светлую память о матери.

Почему она сама не рассказала мне всё?

Я до мелочей помнила то утро. Запомнила её рассеянный взгляд, её глаза будто ничего не видели перед собой. Запомнила её дрожащие руки, из которых всё падало.

– Ма, ты в порядке? – помнила, как коснулась её плеча, а она вздрогнула и смахнула мою ладонь как мерзкого жука.

– Так будет лучше… – помнила её последние слова.

Потом она выбежала с чёрного входа. Я не пошла за ней.

А спустя час к нам забежала соседка тётя Рая и упала на колени на входе, с воплями: «Дианочка утопилась!»

Помнила, как выронила стакан с молоком, который несла отцу. Помнила, как рванула к озеру. Как бежала, будто в замедленной съёмке. И помнила её тело на берегу. А рядом скорую и полицию.

Я тогда не подошла к маме. Моё ослабевшее тело подхватил Виктор, который прибежал следом.

Я не верила. Ведь у мамы был разряд по плаванию, и даже в самом страшном сне не могла утонуть. И тем более утопиться. Она же была счастливой…

В эти выходные Ян решил собрать всю семью на пикник в лесу. С палатками, шашлыками и вином. Компанию собрал тоже самую подходящую – семейную. Моя новоиспечённая свекровь и моя действующая мачеха были так очарованы друг другом, что за этот вечер стали чуть ли не лучшими подругами, болтая без умолку, не прекращая делиться то рецептами, то советами, то историями из жизни. Ян и его отец были заняты шашлыками, а Виктор следил, чтобы наши бокалы не пустели.

Я стояла чуть поодаль ото всех и наблюдала за этим спектаклем, прислонившись к рядом растущему стволу и опустив глаза на бокал в руке. Наклоняла его и разглядывала, как остатки вина переливаются по стенкам. Сделала последний глоток и подняла голову. Вино растеклось по моему телу, как кипяток: передо мной стояла девушка из зеркала. После кипятка по моему телу покатились кубики льда. Я сглотнула застрявший в горле ком и попятилась назад, где стоял наш импровизированный стол.

Девушка смотрела прямо на меня. Я заслонила глаза рукой, а когда убрала ладонь – её уже не было на прежнем месте.

– Позвольте наполнить ваш бокал, – услышала голос Виктора.

Я была напряжена, как струна скрипки Паганини перед тем, как оторваться, и не услышала его шагов, оттого подпрыгнула.

– Прости, не хотел тебя напугать, – он подлил мне вина.

– Я… – едва дыша ответила я, – у меня всё хорошо.

– А так сразу и не скажешь. Ты что, привидение увидела? – в шутку спросил он.

– Не представляешь, как ты близок к истине, – честно призналась я, опустошив полбокала в несколько больших глотков.

– Ты видела её… наяву?

Я кивнула.