Любимые вне закона

– Кто бы говорил…

– Моя жизнь устроена, просто не так, как хотелось бы нашему отцу, – перебил братец, а я покачала головой.

– Ты бабник. Но зло всегда возвращается. Когда-нибудь ты встретишь девушку своей мечты, а она покажет тебе кукиш.

– Я переживу, – усмехнулся Ден. – Серьезно. Иногда мне кажется, что я не создан для семейной жизни. Чем планируешь занять выходные?

– Съезжу за продуктами. Потом надо переобуть машину и завезти шубу в ателье – пуговицы заменить. А еще прошвырнуться по торговым центрам в поисках парочки теплых свитеров. Вечером съезжу с подружками в клуб или в СПА-центр. В воскресенье навещу предков и займусь бумагами дорогого гостя из США. Короче, скука и тлен.

– Да уж, впечатляет. Кстати, про дорогого гостя. Ты в курсе, надолго он прибыл? Старики навели такую секретность, мы теряемся в догадках. Неужели они надумали продавать наше новое приложение за бугор? Боятся, что здесь его стырят конкуренты?

В ответ я закатила глаза:

– Папа пытался честно сделать вид, что я должна обсуждать с ним детали предстоящей продажи нового приложения. Но документы я пока не изучала. Мне предстоит отрапортовать детали, так сказать, сделать выжимку. Они будут сравнивать это предложение и еще какое-то местное. Выбирать более выгодное, насколько я поняла. Что-то вы там со Стасом ценное наваяли.

– А то! Фирма веников не вяжет, – подтвердил брат.

– Дорогой гость пока развлекается местным колоритом, отец организовал ему экскурсию по местам боевой славы. А так… Ты же знаешь, я лицо незаинтересованное: принеси, подай. Дальше продолжать?

– Обойдусь, – хмыкнул Ден и, чмокнув меня в макушку, отбыл, пообещав писать письма мелким почерком.

Я честно попыталась занять себя хоть чем-нибудь полезным, но готовить для себя мне всегда было лень, а уборкой занималась приходящая пару раз в неделю домработница. Приняв душ, я послонялась по комнатам в поисках обозримой цели. Перебрала свой зимний гардероб и все-таки заставила себя подойти к зеркалу, чтобы сделать укладку: никогда не знаешь, куда тебя занесет ближе к вечеру. Поболтала со скучающей мамой по телефону, обсудив ее приятельницу, сделавшую пластическую операцию, и решила выдвигаться. Не то окончательно прирасту к дивану.

Придумав себе план, я собралась выпить кофе по дороге и зачем-то позвонила Милане. Авось повезет, и она тоже слоняется где-то в центре? Вдвоем убивать время куда веселее. Милка отозвалась после пары гудков и порадовала тем, что как раз собиралась выезжать.

– Я же сегодня у предков ночую, отпросилась на побывку. Встретимся в блинной на втором этаже «Галереи», идет? – запыхавшись, пробормотала она. На фоне что-то громко кричала Соня, причитала няня и истошно лаяла их болонка Дуся. Я поняла, что подружка просто пытается сбежать из дома. Пока сумасшествие не настигло ее и не заставило убежать в ночь пьяной и голой, выкрикивая стихи Есенина.

Встреча подтвердила мои опасения: правый Милкин глаз был уныл и не накрашен, зато второй блистал во всем великолепии, делая ее похожей на одноглазую сову. Да и сама она выглядела не очень бодрой.

– Боже, опять забыла докрасить! – с досадой махнула она рукой в ответ на мое замечание. Плюхнулась на пластиковый стул и достала из сумки темные очки. – Дети – это зло. Шучу. Но для женской внешности уж точно.

– Зато весело, – вздохнула я, махнув официанту.

– Да уж. Сегодня у нас веселится Вовка. А я, пожалуй, погрущу.

То, как она называла дядю Вову, почему-то не коробило, а вызывало умиление. И я в очередной раз вздохнула, представив себе тихую семейную жизнь, полную детских криков, манной каши и выходных за просмотров сериалов. Почему-то эта картина не порадовала, и я кисло усмехнулась. Милка сразу пошла в атаку:

– Вот ты кривишься, а время идет. Детородный возраст, между прочим…

– Не начинай. Мне хватило Дена. Если еще и ты начнешь агитировать меня пополнить ряды женушек с половником, я тебя тресну.

– Денис вчера был у тебя? А мы с Вовкой ужинали у твоих, они сказали, что вы завалены работой, – хихикнула Милка. – Я так и поняла, что вы пьянствовали. Стас был?

– Нет, – покачала я головой, отводя глаза, хотя поболтать про Стаса с Милкой очень хотелось. – Я решила, пока лучше не нарушать то шаткое равновесие, что установилось между нами.

– Я не понимаю, что тебе надо? Он красавец, с мозгами и бабками. Вы знакомы с детства, и он в тебе души не чает. Да и смотритесь вместе, как Кен и Барби. Смотри, уведут…

– В том-то и дело. Все видят картинку, но за ней стоят реальные люди, и как эти люди смогут уживаться между собой…

– Притретесь!

– Не знаю, мы столько раз пробовали, что теперь это кажется даже смешным. А еще он бабник. У Стаса до меня, после меня и во время меня была тьма-тьмущая девушек, мечтающих залезть к нему в штаны.

– Но не в душу, – перебила подружка, – а это главное. Любит-то он тебя. Разгонишь остальных поганой метлой.

– Я в этом сомневаюсь. Мне кажется, мы оба стали заложниками общественного мнения. Все были так уверены в нашей любви, что мы сами поверили в эту сказку. Только счастливого конца что-то не предвидится.

Решив закрыть эту тему, я перевела разговор на новый Милкин цвет волос, после чего мы добрых два часа болтали о модных шмотках и косметике. Прошвырнулись по магазинам: у Сони скоро был день рождения, и Милана хотела купить ей подарки. Не забыли и про салон красоты. Устав от шоппинга, пообедали суши в местной забегаловке. День определенно удался.

Чем мне нравилась Милка: с ней одинаково свободно можно было сорить деньгами в бутике и жевать чебурек в привокзальной кафешке. В любой среде она чувствовала себя одинаково комфортно и излучала сытое спокойствие, чего не скажешь обо мне. Появившаяся вчера тревога понемногу усиливалась, что дико раздражало, оттого я, наплевав на здравый смысл, позвонила еще и Жанне. Вот уж кто всегда был готов веселиться!

Она давно звала меня выбраться в свет, поэтому быстро примчалась в торговый центр. Как всегда, в кожаном мини, с красной помадой и с улыбкой от уха до уха. Какое-то время мы втроем еще погуляли по магазинам, потом выпили кофе и проводили засобиравшуюся к родителям Милану до парковки.

– Странная эта Милка, – усмехнулась Жанна, поправляя роскошные каштановые локоны. Она очень гордилась своими густыми волосами и всегда распускала их, не признавая резинки и заколки. – Денег куры не клюют, а она в простых джинсах ходит. Кофточка блеклая. Прицепилась к моей цепочке. Красивая, говорит. А что в ней особенного? Это мне Толян-автосервис подарил.

– Оригинально, – похвалила я подвеску в виде клевера с четырьмя лепестками.

– Ну, хоть золото, а в кулоне вроде осколки брюликов. У меня и сережки такие были, только я одну потеряла. У Милки небось брюлики побольше размером, – махнула рукой Жанка и заказала нам по коктейлю.

Хорошо, что я приехала на такси, не то пришлось бы бросать машину здесь. От Жанки так просто не отвертишься. Покончив с «Апероль шприцем», мы отправились к ней домой.

Квартиру подруга снимала в тихом уютном районе города, где в основном жили пенсионеры и семейные парочки. Наверное, на элитное жилье денег не хватало, а работать Жанка не то чтобы очень любила. Думаю, чаще всего ее образ жизни спонсировали ухажеры.

Стоило признать, затея ехать к Жанке была не очень хорошая: вечер с ней всегда заканчивался в ночном клубе. Кстати, именно там нас пару лет назад и познакомил Ден. Кажется, в тот раз он пришел именно с ней, а учитывая, что Жанна была красоткой, наверняка не раз с ней спал. Но моральный облик братца был мне по фигу, а Жанна оказалась веселой девчонкой: компанейская, легкая на подъем. Жуткая тусовщица, она прекрасно знала иностранные языки, легко входила в любое общество и открыто охотилась за богатыми женихами.

Ден считал, что она для меня не лучшая компания, хотя снобизмом никогда не страдал. Мне кажется, он просто опасался, что в обществе Жанны я буду проводить время с другими парнями, так что выдать меня замуж за обожаемого им Стаса будет проблематично.

Кстати, злился он зря. Последнее время виделись мы не так часто, я много работала, чтобы не думать о глупостях, а по ресторанам и клубам ходила редко, чтобы не пересечься там с братцем и все тем же Стасом.

Жанка даже обижалась, что я совсем не интересуюсь ее личной жизнью, как положено настоящей лучшей подруге. Если честно, я начинала дремать уже на середине описания ее похождений. И поражалась чужой энергии.

Сегодня оставаться дома было особенно тошно, и я, немного поломавшись для приличия, все-таки отправилась в «Рапсодию» с подружкой. Перед этим мы выпили у нее дома по бокалу вина «для блеска глаз», как называла это Жанка. В такси она вдруг разоткровенничалась и поведала, что ее «карманный» парень Толик, с которым у нее возникли какие-то разногласия, уехал отдыхать с друзьями в Египет.

– Мне кажется, он меня бросил, – пожаловалась она. – Приревновал. Придется искать нового верного рыцаря.

– Твой «карманный» парень уже взрослый мужик. И, по твоим словам, вроде неплохой человек. Чего бы тебе не выйти за него замуж?

– Ты права, – вздохнула подруга. – Только Толик жутко скучный, а мы всегда любим не тех, кто любит нас. Да? Такая вот се ля ви.

Кого там любит Жанка, вопрос спорный. Она всегда до чертиков хотела заполучить статус замужней дамы. Как по мне, ей давно следовало перестать ждать неведомого принца, а сосредоточиться на более приземленных вариантах.

Еще возле входа в клуб я заприметила машину братца. И даже подумала дать задний ход. Но тут из «Ауди», наполовину скрытой от меня подъехавшим такси, выпорхнула эффектная рыжая девица. Мое внимание привлекала не она сама (хотя в декабре шубу при таком-то декольте лучше запахивать), а ее спутник в щегольском бежевом пальто. Это был Стас собственной персоной.

Пока Жанка расплачивалась с таксистом, я, вытянув шею, вовсю рассматривала своего несостоявшегося жениха и рыжую, пытаясь понять, какие чувства во мне вызывает эта картина. Следовало с позором признать, что любопытство было самым сильным из них, а вот о любовной маете как-то не вспоминалось. Мы вышли, и Жанка, проследив за моим взглядом, удивленно присвистнула:

– Вау! Что это за шваброид в обнимку со Стасом?

– Понятия не имею. Но лицо знакомое.